Плюсик в карму
Шрифт:
– Что с вами? – Медикус шагнул ближе и положил руку на Олин лоб. – Что вас потрясло? Так жаль сережку?
– Жаль, – эхом повторила она, – но не сережку. Такое чувство, что у меня украли эмоции.
Целитель тяжко вздохнул. Умная. Догадалась.
– Я был вынужден. – Ольга вскинулась, но была остановлена властным жестом. – Пришлось привлечь менталиста, чтобы он притупил остроту ваших реакций на воспоминания. Иначе вы не давали себя лечить. Новый всплеск эмоций – и сразу новое кровоизлияние. Выбора не было, Олгэ. Извиняться не буду. И так пришлось едва ли не вручную удалять запекшуюся кровь. Корпускулу
– Сколько времени вы со мной провозились, интэ?
– Больше месяца. Вы болели больше месяца, вместо того чтобы, как все, учиться жить в этом мире. Поэтому пристроить вас к туэ Ламсу было наилучшим выходом на тот момент. И место защищенное. И кастелян обещал дать вам хорошую спокойную работу. Нужно было время, чтобы мозг восстановил свои функции.
– Спасибо! – от души поблагодарила его Ольга. И обрадовалась – нормальные у нее эмоции, вон как пробрало, стоило представить себя в том – «овощном» – состоянии и на улице. А что тоску по близким приглушили, так это неплохо. Ностальгия порой так душит – хоть с крепостной стены сигай.
– Яд я у вас куплю, Ольга, – резко сменил тему целитель. – Нужно быть дураком, чтобы упустить такую редкость. – Дрири погладил флакон трепетными пальцами.
– Я слыхала, что наездники приторговывают ядом, отчего же редкость? – заостряться на слове «куплю» Оля не стала. Пусть делает как хочет. Может, у них порядки такие, зачем нарываться?
– Бывает, но не так уж часто и не в таких количествах. – Дрири вгляделся в фиал, и лицо его разгладилось. – Ах, какая прелесть. Даже кристаллики есть. От четырех нгурулов, говорите? – И встрепенулся: – Расскажите, как вы догадались обезболить ожог ядовитой слюной нгурула?
Такая постановка вопроса Ольгу озадачила. Яд как местное обезболивание?
– А вы взамен расскажете мне, почему так получилось с моим омоложением. Простите, что возвращаю вас к неприятной теме, но вы хороший человек и целитель от бога. Вы просто не могли поступить во вред пациенту без серьезных причин.
– Не мучайте его, Ольга, – раздалось от двери. – Я потом вам сам расскажу. – Раим ухватил ее руку, внимательно рассмотрел целехонькую ладонь и тепло Оле улыбнулся. – Отличная работа, интэ, как и ожидалось. А за яд пусть платит! Он не бедствует, а нам кристаллов прикупить нужно, раз мы уже здесь, в департаменте.
Как много слышал лавэ из их разговора, Оля даже думать не хотела. Скорее всего – от начала и до конца, через нее и слышал. Оля мимолетно удивилась, что целитель такого уровня и не защитил себя от ментального сканирования. Иначе откуда Раиму Подслухаевичу знать тайну интэ? Пашка вон стоит, гляделками любопытными светит. Значит, ничего не понял. Ее занимала немного другая идея – смутная и отдаленная. И еще одна – сиюминутная.
– Господин медикус. А нет ли у вас случайно корпоративной скидочки на кристаллы?
Нет, ну а чего шанс упускать? Дрири – облегчение мук совести, а нам – экономия. И всем хорошо!
Глава 26
О вреде визитов
От разговора с Ольгой Раим тщательно увиливал. Вот тут-то Ольга и открылась начальству еще одной гранью, чтоб шельмы пустоты за эту самую грань ее пощекотали! Пренастырнейшая оказалась особа. Никакой деликатности! Только потом, к вечеру, до Раима дошло, что им нагло манипулировали. Хотя почему нагло – очень даже деликатно. Сам того не осознавая, Раим весь день следовал за Ольгой, хотя она старательно делала вид, что это он командует.
Сейчас, стоя под струями горячей воды, он вяло перебирал в памяти события длинного дня и недоуменно улыбался. Ольга очень неглупа – сообразила, что начальник ни в какую не хочет говорить о ее несостоявшемся омоложении, и, казалось бы, приняла его позицию. Но только казалось.
Пока были в департаменте, избегать неприятной темы было легко. Раз уж случилась такая оказия – грех не воспользоваться и не представить господам чиновникам новую туэ. Сейчас уж не до омоложения. Тем более что Ольге приходилось туго. Пожалуй, Раим недооценил последствия своего решения. Дама – кастелян? Недоумение и пренебрежение изливались на Ольгу бурно и с удовольствием. Разумеется, деловые качества новой туэ никого не интересовали, а вот зачем лавэ Шенолу такая старая любовница, обсуждали почти открыто, правда не переходя границ вежливости – никому не хотелось нарваться на вызов от главного наездника. Раим злился – не ожидал, что коллеги-маги будут столь, хм, несдержанны в словах и в мыслях. А с Ольги – как пыль с иголок Свапа.
– Вот вам результат вашего упрямства, – гундел лавэ. – Надели бы значок наездника – и никто бы вам в спину гадости не шипел.
– Вы уверены? Шипели бы, что беднягу лавэ злостно одурманили, раз он бабу в наездники протащил. – Оля постаралась послать ему чуточку спокойствия. На Тырю обычно действовало. – Вы же сами видите, господин Шенол: женщина наездник – это еще больший нонсенс, чем женщина руководитель. Успокойтесь уже! На статусе наездника я еще успею поспекулировать. И раз уж пошла такая пьянка, признаюсь сразу: я обокрала главного зельевара.
Пашка довольно фыркнул. Смотреть, как тёть Оля ласково троллит попечителя, было весело.
– И что вы стащили? – осторожно поинтересовался лавэ, лихорадочно припоминая обстановку в кабинете главного зельевара. Не стояло ли каких-либо склянок в свободном доступе?
– Вот это. – Оля аккуратно вытащила из рукава довольно объемный бумажный катышек и принялась его аккуратно расправлять.
– Шельму пустоты вам в подруги, Ольга! Зачем вам списки зелий?
– Шельму? Не откажусь, это полезное знакомство. – Ольга двинулась дальше по бесконечному коридору.
– Так зачем вам списки? – догнал ее Раим и еле сдержался, чтобы привычно не взять даму под локоток.
– Да просто познакомиться с ассортиментом. Это, как я понимаю, пилотный прайс. – Оля поморщилась – рукописный. И с наигранной веселостью продолжила: – Полезно, знаете ли, иметь справочную литературу под рукой, раз уж ваш просвещенный мирок еще до инфо-пространства не дорос. Да и напакостить этому злыдневару хотелось – пусть поищет теперь свою бумажку.
– А если тебя приловят, тёть Оль? – встревожился Пашка. Его-то в кабинеты не пускали, он не видел, как эти начальники-депортамусы старались проехаться по самолюбию гостьи. Не сразу сообразишь, комплимент сказали или оскорбили завуалированно. В любом случае – открыто возмутиться повода не давали.