Плюсы и минусы алхимии
Шрифт:
— Тоже хотела туда? — догадался я.
— Хотела, а толку? Мечты мечтами, а реальность — вот она, алхимическая, вредная и вонючая. А иногда и смертельно опасная.
Она мрачно замолчала, похоже, что при возможности выбора в алхимики бы она не пошла ни за что. При наличии заклинаний, которые были у меня, алхимия становилась намного легче и безопасней, но эти заклинания если кто и знал сейчас, не торопился делать их достоянием общественности. Родовые знания как раз и складываются из таких мелочей, которые иногда, как в случае с Красильниковыми и моим дедом, становятся предметом торга и позволяют обменять собственный
«По-моему, надо линять, — внезапно сказал Песец. — Роман наклюкался, скоро начнет буянить. Предоставь с этим разбираться тому, кто его споил. Намеренно споил, а не случайно, для того, чтобы язык развязался и сказанное по пьяни можно было использовать против того, кто неумеренно болтает. Пиво, может, и хорошее, но градусов в нем больше, чем должно быть, а звук с камеры на потолке беседки должен был четким».
Оставалось порадоваться, что я ничего не сказал лишнего, поскольку про камеру Песец меня не предупредил. Но тут уж я сам балбес: мог бы обратить внимание без напоминания Песца. И пусть выявление электронных устройств было только в следующем модуле ДРД, но глаза-то мне на что даны? И мозги? Ведь обратил внимание, что Мацийовский пытался меня подпоить, мог бы понять, что не просто так он это делал. И что там, где тебя пытаются развести на разговор, должно быть устройство, на который этот разговор записывается.
— Мне пора, — решил я согласиться с Песцом. — У меня еще дела есть дома.
— Дома? — спросил Бизунов, говорил он уже невнятно и явно не думал, что несет. — Какого дома? Реально, Илья, как вы там живете? Я видел фотки участка до того, как вы накрыли его этой странной защитой. Это же помойка. Нет, не помойка. Свалка. Всякого дерьма и лома.
— Расчищаем потихоньку, — ответил я. — Теперь это не свалку не похоже.
Я представил, что он сказал бы, увидев, что теперь представляет из себя участок, и с трудом удержался от смеха.
— Не обижайся, — неправильно понял меня Бизунов. — Я так не со зла, а с сов… с сов… с совчувствием, — наконец с трудом выговорил он внезапно ставшее для него сложным слово. — Иначе никак. Вообще не представляю, как ты дальше жить будешь. Вместо дома — помойка, денег нет, клиентов нет и ваще…
Он широко развел руки, показывая степень моих проблем, и скривился, как будто собирался зарыдать от сочувствия ко мне.
— Поверь мне, Ром, это еще не самое страшное, что может случиться, — возразил я и открыл телефон, вызывая такси. — Ладно, мне реально пора. Кого-нибудь еще захватить до Философского Камня? Машина будет минут через пять.
— Я с тобой, — решительно встал Темников.
Остальные энтузиазма не выразили, потому что и мяса, и выпивки оставалось достаточно, а компания получилась хорошей. И хотя у Мацийовской улыбка уже казалась приклеенной, выпихивать с нами она никого не стала, так что мы пошли вдвоем. К хозяевам дома заходить и прощаться мы не стали, попросили Мацийовскую передать нашу благодарность родителям, и на этом посчитали формальности закрытыми.
— Как думаешь, вытрезвляющее зелье оставить? — спохватился я, когда мы вышли из беседки. — У меня с собой есть, а Роман скоро совсем никакой будет.
— Не жалко? — удивился Темников.
— Еще сделаю. Оно легкое и недорогое.
— Ага, недорогое, как же, — хмыкнул он.
Тут я вспомнил, что для меня оно недорогое, потому что там все компоненты из тех, что постоянно встречаются на Изнанке. Стоимость ингредиентов во внешних ценах можно было понять по списку Власова, и по нему зелье на выходе получалось совсем не бюджетным. То есть если бы я закупал исходники, а потом продавал готовое зелье, то по факту сработал бы почти в ноль, с совсем небольшим плюсом. Но неограниченный доступ к Проколу давал мне значительную фору, о чем, разумеется, собеседнику я говорить не собирался.
— Может, у нас рецепты разные? — выкрутился я. — Оно мне реально почти ничего не стоит. А делаю я качественно, не волнуйся.
— Не волнуюсь, наслышан. Если не жалко, то давай, я Юричеву передам. Самому Бизунову смысла нет, он забудет тут же. Не понадобится — вернет завтра, я прослежу. Все же недешевая вещь.
Мне было не жалко, поэтому бутылочку я достал и Темникову дал, а тот рысцой вернулся в беседку и передал уже Юричеву с инструкцией. А потом столь же быстро вернулся ко мне.
— Ты не думай, Роман нормальный, — неожиданно сказал Темников, когда мы подошли уже к калитке. — Выпил лишнего — вот и понесло. С ним бывает.
Как я заметил, сам Темников спиртное употреблял умеренно, предпочтя сок и минералку, которая тоже была куда хуже, чем если бы я сделал свою. Необходимость таиться сильно ограничивала и временами злила из-за невозможности использования чего-нибудь при свидетелях.
— Ты его хорошо знаешь?
— Неплохо.
— Вы из одного города?
— Нет, конечно. Мы бы тогда заклятыми врагами были, — рассмеялся он. — Хотя с Юричевым Ромка из одного города и дружат, а их рода даже сотрудничают по нескольким пунктам, закрывая потребности друг друга. Наш же род с Бизуновыми общается довольно часто, есть общие проекты. В нашей гильдии не все как Шмаковы, нормальные тоже есть, с ними можно сотрудничать. Поймешь, когда в гильдию вступишь. Но Ромка сегодня, конечно, лишнего наговорил. Хорошо, что Шмакова не было.
Не знаю, намекнул ли он на то, что мне не доверяет, но я все же сказал:
— От меня информация к княгине не уйдет, как ты понял. Но мне кажется, что Мацийовский как раз и добивался, чтобы у нас развязались языки.
— Он же ушел?
— Он ушел, а дочь и камера в беседке осталась.
Темников аж остановился.
— Камера? Хреноватенько для Ромки… Княгиню реально лучше не трогать, не отмоешься потом. Будем надеяться, что дальше Мацийовского не уйдет. За ним не замечены сливы. Или я о таком не знаю.
— Для личного использования информацию собирает?
— Возможно, — согласился Темников и оглянулся.
От дома Мацийовских мы уже ушли не просто далеко, а почти дошли до выхода из поселка, так что возвращаться и предупреждать остальных смысла не было. Да и не исключал я, что камера там только ради безопасности и никто потом слушать разговоры подвыпившей компании не будет. Меня-то Мацийовский точно хотел раскрутить на откровенность, и на то у него были свои причины. А остальным он мог столь же настойчиво предлагать, чтобы никто ничего не заподозрил.