Плыви ко мне

Нокс Элл

Грей — это табу. Он подходит на роль парня, это очевидно по его щедрости, остроумию и доброте. Но у меня такое чувство, что он парень для серьезных отношений, а я больше не такая.

В ванной я опустошаю мочевой пузырь и чищу зубы, ощущая на них неприятный налет. Вглядываюсь в свое отражение: тональник практически стерся, тушь осыпалась и собралась под глазами, а губы красные и опухшие после поцелуев.

Поцелуев с Греем.

Честно говоря, я не хочу признавать, насколько это было круто. Его губы

на моих, его тело между моими бедрами, его член внутри меня. Как он прижал меня и говорил грязные вещи, разжигая огонь в моем животе, который я не ощущала уже очень давно.

Я могла бы к этому привыкнуть, я это знаю.

Но не могу и не буду. Это не случится.

Быстро протираю лицо средством для снятия макияжа, наношу дезодорант и бреду обратно в спальню в поисках чего-то удобного. В конце концов, сегодня воскресенье.

Грей все еще спит как убитый, одна рука закинута за голову, другая тянется к пустому месту на кровати, где я раньше лежала.

На мгновение я замираю, наблюдая за ним. Простыни сползли до пояса, и я вижу, как его грудь размеренно поднимается и опускается. Тонкая линия татуировки бабочки на его коже — та самая, которую я так отчаянно хочу провести пальцами, теперь, когда не захвачена собственным удовольствием, — видна.

Интересно, какая за этим история, но я думаю, что мы еще не настолько близки, чтобы я могла спросить.

В ящике нахожу чистое белье и удобный комплект для отдыха светло-зеленого цвета, быстро надеваю его, в то время как в животе урчит, напоминая мне, что я не ела со вчерашнего дня.

На кухне я ставлю вариться кофе: карамельная капсула отправляется в машину, и я наблюдаю, как сладкий нектар стекает в мою кружку. Добавляю хороший плеск молока и оставляю кофе остывать на столе, пока шарюсь в холодильнике в поисках чего-нибудь съестного.

Бекон, который я нахожу в глубине холодильника, шипит и плюется на сковородке, пока я разбиваю в миску четыре яйца вместо обычных двух — так, на всякий случай — добавляю немного молока, щепотку морской соли и молотого перца. Я же не такая сволочь, чтобы выгнать парня без завтрака. Но если ему не захочется — ну и ладно, не обижусь.

Я разрезаю бублик пополам, собираюсь засунуть его в тостер, как вдруг слышу, как открывается дверь спальни и до меня доносятся шаги.

— Утречка.

Я поднимаю голову и вижу Грея, с растрепанными после сна волосами, на нем только черные трусы. Слюна пересыхает во рту от одного его вида, но мне удается выдавить вежливое приветствие в ответ.

— Привет, Грей.

Черт возьми, у меня что, отопление само включилось?

Щеки вспыхнули, это точно. Я чувствую, как жар поднимается вверх, и грудь начинает покалывать.

Я поворачиваюсь обратно к своему наполовину разрезанному бублику, пытаясь не выдать себя.

— Я… я готовлю завтрак. Ты будешь?

Грей не отвечает сразу, на самом деле молчит так долго, что я украдкой оглядываюсь через плечо и замечаю,

что его взгляд упал на мою задницу.

— Грей?

— А? Да, да, — он резко кивает, отводя глаза и поднимая их к моему лицу. — Я бы не отказался от завтрака, спасибо, Делайла.

Инстинктивно я сжимаю ноги, едва услышав его плавный голос, как он произнес мое имя. А еще эти грязные вещи, которые он говорил, тут же всплывают в памяти, и, видимо, мое тело не намерено забывать их в ближайшее время.

— Кофе будешь?

— Да, пожалуйста. Чуть молока, без сахара. Ты не против, если я воспользуюсь твоей ванной?

Я махаю рукой в сторону коридора:

— Конечно, не вопрос.

Пока Грей возвращается и садится на один из моих барных стульев, я мажу масло на наши половинки бубликов. Пододвигаю ему тарелку и кофе, а сама сажусь напротив, закидывая в рот вилку с пышными яйцами.

— Яйца просто огонь, Делайла, — говорит Грей, не отрывая взгляда от меня, отпивая кофе.

— Спасибо. — Я замираю, чувствуя, как жар поднимается к лицу. Становится неловко из-за отсутствия макияжа, растрепанных волос и комфортной домашней одежды. — Перестань так пялиться.

Я вижу, как уголки его губ дрогнули от сдержанного смеха.

— Так как?

— Так… — Я облизываю губы, смахнув с них крошку от поджаренного бублика. — Как будто видел меня всю целиком.

На его лице появляется мальчишеская улыбка:

— Ну, я и вправду видел тебя всю целиком.

Я кидаю на него свой самый грозный взгляд, тот самый, который обычно заставляет ассистентов разбегаться в разные стороны в офисе, но Грей лишь громче смеется.

Не совсем тот эффект, которого я добивалась. Хотя что-то теплится в моей груди от того факта, что он явно меня не боится.

Я делаю глоток кофе, звук громкий в этой почти тихой комнате, а мой взгляд упирается в огромные окна от пола до потолка. За окном небо закрыто тяжелыми тучами, дождь стучит по стеклу.

— Ты сегодня опять будешь читать порнуху для работы?

Мои глаза тут же возвращаются к Грею, который жует полоску хрустящего бекона.

— Мы называем это "пошлятиной".

— Пошлятиной? Хм. Так ты что, почитать собралась?

— Не знаю. Надо заглянуть в планер, но я обычно стараюсь брать выходной по воскресеньям, так что…

— Так что…

— Думаю, могу взять книгу не для работы, ту, которую не придется редактировать, понимаешь? Чисто для удовольствия.

Мой голос немного срывается, интонация становится более игривой, как будто сама собой.

Зрачки Грея расширяются.

Я сжимаю пальцы на перекладине стула, чувствуя, как желание пронзает все тело.

— Может, одолжишь мне одну? Чтобы я понял, из-за чего весь этот ажиотаж. Может, даже научусь чему-то новому.

— Тебе учиться нечему, — бормочу я себе под нос, чувствуя, как соски начинают противно ныть под кроп-топом.