Плыви ко мне

Нокс Элл

— В понедельник? — спрашиваю я, опускаясь на мягкие подушки дивана. Все мои силы будто выкачало после того, как я предпринял действия и высказал все, что хотел. Я знаю, что скоро снова вернется злость, вперемешку с адреналином, но в этот момент я чувствую себя опустошенным и усталым. — Нет ли способа выпустить его быстрее?

— Боюсь, нет, сынок. Большинство журналистов вне офиса до понедельника, если это не срочная новость или экстренный случай. Утро понедельника — самое раннее, когда мы сможем опубликовать заявление.

—

Ладно, — трусь ладонью о затылок. — Понедельник так понедельник.

Щелчок входной двери за спиной заставляет меня резко повернуться.

Делайла.

Я смотрю, как она идет ко мне, поигрывая левой сережкой, ее лицо чуть бледнее обычного, глаза красные. Мой взгляд скользит дальше по ее фигуре. Она все еще в рабочей одежде, которую, наверное, надела утром, пока я крепко спал, — блузка и черные брюки.

— Стю? — говорю я, пока Делайла садится рядом, мягко прогибая диван и прижимая бедро к моему. — Мне нужно идти. Перезвоню в понедельник.

— Хорошо, сынок. Не переживай, мы все уладим, а потом, может, подумаешь, чтобы как-нибудь привезти свою Делайлу к нам на ужин? Жена и я будем рады…

Делайла нежно проводит пальцами по моему предплечью, переплетая свои пальцы с моей свободной рукой.

— Что-нибудь придумаем, — слышу, как говорю это, но все мое внимание сосредоточено на прекрасной женщине рядом. Она сидит прямо, глаза сухие, и мягко улыбается мне.

Стю снова прощается, прежде чем положить трубку, оставляя нас в тишине.

Сердце гулко стучит в груди.

Я сглатываю.

— Делайла…

— Я все слышала, — говорит она, ее взгляд метается между моими глазами. — Я слышала, что ты говорил по телефону.

— Мое заявление?

Она кивает.

— Мой старый менеджер, Стю, все уладит, — объясняю я. — Заявление напечатают в понедельник утром, выйдет вместе с газетой того дня. Возможно, и в журналах.

Делайла снова кивает.

— Ты… как ты?

Она открывает рот, но замирает.

Эта пауза кажется самой долгой в моей жизни. Даже хуже, чем стоять на пьедестале, мокрому, замотанному только в полотенце, в ожидании результатов соревнований по плаванию.

— Я… я была напугана, Грей. Очень напугана.

Я сжимаю ее руку и подавляю тошноту, которая подкатывает к горлу.

— Как ты узнала?

— Аура позвонила, — объясняет она. — Прямо посреди совещания, так что я поняла, что это что-то важное. Я понятия не имела, что происходит, но, думаю, мои коллеги уже видели заголовок. А еще была молодая девушка в метро. Она остановила меня, когда я шла на работу, но у меня не было времени с ней поговорить. Сейчас мне кажется, она узнала меня по тем фотографиям, что напечатала пресса.

— Я…

— Один из моих начальников заверил меня, что это не повлияет на мою работу, но когда я шла встречать Ауру — она хотела проверить, как я, — меня трясло, когда она впервые

рассказала мне об этом. Я вышла, чтобы подышать свежим воздухом, а потом в холл ворвался папарацци и сунул мне в лицо свою мигающую камеру.

Злость и адреналин, которые я знал, что вернутся, начинают бурлить под кожей, кровь закипает, пока я не начинаю буквально видеть красное. Я чувствую, как челюсть сводит от напряжения, сжимаю зубы.

— Я, блядь, сейчас…

Делайла мягко толкает меня обратно на диван, еще до того, как я осознаю, что встал.

— Он того не стоит, Грей.

— Стоит, если он специально причиняет тебе вред.

— Он не навредил мне…

— Да навредил. Он напугал тебя, Делайла. Это и есть вред. И у него нет права фотографировать тебя без твоего согласия, просто потому что наши отношения стали публичными. То, что ты со мной, не значит…

— Его выкинули, прежде чем он успел сделать еще больше снимков, — Делайла снова начала нежно проводить пальцами по моему предплечью. — Кажется, я слышала, как Аура на него наезжала, но я особо не прислушивалась. Я пыталась тебе дозвониться, но связь не проходила.

— Наверное, я как раз был на телефоне со Стю, решал все это.

— Теперь я это понимаю, — Делайла улыбается сквозь слезы, заполняющие ее глаза. — Ты заступился за меня.

Между нами почти нет пространства, но даже это кажется слишком большим. Я обвиваю руку вокруг ее плеч, прижимая ее к себе. Она кладет голову на мою грудь, как будто это самое естественное в мире.

— Конечно, заступился, — я целую ее в макушку. — Я люблю тебя и говорил, что готов бороться за нас. Я был серьезен. Когда тебе страшно, я здесь, чтобы защитить тебя, Делайла. Что бы ни понадобилось. Ты моя главная забота.

Я позволяю тому беспокойству, которое чувствовал с момента, когда Блейк сказал, что наши отношения утекли в прессу, и нас напечатали в газете, пройти через меня. Я беспокоился, что прошлое Делайлы снова всплывет, и она уйдет, не выдержав всего этого, несмотря на ее любовь ко мне. Я позволяю этим чувствам течь, несмотря на то, что они колючие и неприятные.

Обычно в такие моменты мне хотелось бы оказаться в воде, плавать под ее поверхностью, чтобы прийти в себя и упорядочить мысли.

Но сейчас это желание не такое сильное.

Вместо этого я поглаживаю Делайлу по спине, чувствуя, как ум и тело расслабляются в ее присутствии. Несмотря на ее страхи и переживания, она все еще здесь, в моих объятиях. Она выбирает меня так же, как я выбираю ее.

Мы выбираем нас.

— Я люблю тебя, Грей, — Делайла поднимает голову и нежно целует меня. — Для меня очень важно, что ты заступился за меня.

— Всегда, красотка, — я отвечаю на поцелуй, чувствуя, как ее мягкие губы движутся против моих. — Я всегда буду заступаться за тебя, всегда буду рядом, всегда…