Плывун
Шрифт:
Само собой разумеется, что оба слова — «возбужденного» и «осужденного» — он произнес с ударением на «у», как и положено прокурорским.
Прокурор Сатрап удалился, и в вестибюле повисла тишина. Нарушила ее Лариса Павловна, которая повторила фразу, которую слышали уже неоднократно:
— Надо звонить в Лондон.
— В Лондоне знают, — нехотя возразил Геннадий.
— Если знают, то почему ничего не делают?
— Откуда вы взяли? И потом — что вы предлагаете сделать? — Геннадий сделал обобщающий жест, объединивший
— Убрать это безобразие! — указала на уголок Пирошникова вахтерша.
— И что дальше?
— Сносить надо дом! Сно-сить! — вдруг вступил Залман и резко хлопнул колодой карт по столику.
— Ну почему же сразу сносить… — нерешительно возразил Пирошников.
— Если вы, уважаемый Владимир Николаевич, не можете его выправить, то его следует снести, снести! — Залману понравилось это слово, он с удовольствием его повторял.
— Ну как я один?.. — уныло проговорил Пирошников.
— Почему один? Ветераны помогут.
Пирошников представил толпу ветеранов, сносящих дом под звон медалей и орденов на своих тужурках. Получилось похоже на фильм «Падение Берлина».
— Да, правда… Давайте всех их позовем… — совсем слабым голосом предложил Пирошников.
Серафима опять давилась от смеха, наблюдая очередное представление Пирошникова.
— Я могу организовать, — солидно проговорил Залман. — Только чтобы без всяких ваших эзотерических штук!
— Что вы имеете в виду?
— Ну, эти ваши… мооо-кузэй! Никаких мооо-кузэй!
— Помилуйте, но как же без них! А кто будет двигать дом? Ветераны? Руками? — возмутился Пирошников.
— Я организую самосвал, — защищался Залман.
— Ага. И подводную лодку не забудьте!
— Владимир Николаевич… — укоризненно проговорила Софья.
— Простите. Шучу. Ну не знаю я. Ничего не могу предложить, — признался Пирошников.
Геннадию наскучил этот разговор, он скрылся в лифте и уехал куда-то вверх.
Компания продолжила карточную игру до возвращения Геннадия. Вернулся он через час и, выйдя из лифта, сразу обратился к Пирошникову:
— Вас вызывает собственник дома, Джабраил!
— В Лондон? — невозмутимо переспросил Пирошников.
— Нет. Сам сюда прилетит.
— Жаль. И когда же?
— Завтра.
— Ну слава богу! Хоть хозяин приедет, — вздохнула из будки Лариса Павловна. — Дом без хозяина не стоит.
Чем-то старым повеяло, фольклорным. «Вот приедет барин, барин нас рассудит…» С тою только разницей, что барин ожидался кавказской национальности и довольно молодой. Геннадий сказал, что Джабраилу тридцать два года.
На следующий день с утра стали заметны признаки приближения Хозяина. С восьми часов взвод уборщиц под предводительством Геннадия отправился на крышу, где располагалась резиденция, чтобы навести там порядок. Через час прибыли повара с продуктами и официанты, призванные оживить кухню и
Увидя все эти приготовления, Пирошников дрогнул. Улучив минутку, он обратился к Геннадию.
— Может, убрать мое хозяйство с глаз долой? — указал он на свое гнездышко в вестибюле.
Геннадий подумал.
— Нет. Хозяин приказал обеспечить комфорт. Мы обеспечили. Пусть видит.
Пирошников вновь облачился в костюм с галстуком-бабочкой, сходил в газетный киоск, купил журнал «Сноб» и уселся с ним на видном месте при входе в свое жилище.
Серафима неожиданно проявила строптивость. Она заявила, что не желает участвовать в показухе, и отправилась в кино.
Геннадий то и дело прикладывал к уху телефон, отслеживая перемещения Хозяина. Была уже середина дня.
Наконец он сообщил:
— Едет из Пулкова.
Через полчаса распахнулись двери и в холл стремительно вошла группа молодых людей из семи человек. Все были одеты одинаково — в черные плащи с шелковыми шарфами, остроносые лаковые ботинки и темные узкие брюки в полоску. Но самое главное состояло в том, что они были похожи, как близнецы, — все на одно лицо. Они прошествовали через турникет ровным строем и скрылись в лифте.
Лифт вознесся вверх.
Пирошников оторвался от журнала и проводил их глазами.
— Охрана? — спросил он.
— Да. Шестеро — охрана. Но седьмой — Джабраил, — ответил Геннадий.
— Который из них? — удивился Пирошников.
— Фиг его знает… Это его ноу-хау. Подбирает охрану по своему подобию и одевает так же. Чтобы запутать врагов.
— А как же ты его отличаешь?
— По кабинету. Тот, кто в кабинете сидит, — Джабраил. Не ошибешься. Остальные в других местах.
У Геннадия запищал телефон.
— Вызывает… — сказал он, посмотрев на дисплей. — Да, слушаю. Есть, — сказал он в трубку и тоже исчез в лифте.
Пирошников остался ждать, когда его тоже позовут наверх, размышляя о том, как забавно выглядела бы его охрана, если бы она у него была и подбиралась по принципу Джабраила. Семь прихрамывающих жизнерадостных старичков напомнили ему диснеевских гномов. Но где же Белоснежка?
Геннадий позвонил через час и пригласил:
— Джабраил вас ждет. Шестой этаж.
Пирошников посмотрел в зеркало. Там он обнаружил пожилого джентльмена в костюме с галстуком-бабочкой, который придавал джентльмену слегка анекдотический вид по здешним понятиям, но был вполне естественен для жителя Лондона.