Плывущая женщина, тонущий мужчина
Шрифт:
– О чем ты говоришь?
– Если совесть больше не мучает, можешь молча принять судьбу и жить в свое удовольствие, не так ли?
Какие гнусные слова! Подспудно звучит: «Сам дурак!» Пристально вглядываясь в безучастное лицо Аои, он прошептал:
– Ты хочешь меня бросить…
– Ты говорил, что собираешься начать на этом корабле новую жизнь. Говорил, что надеешься исцелиться от своего душевного недуга. Садясь на корабль, ты был готов к переменам. Назад дороги нет. Ты сам это прекрасно осознаешь.
– Я сел на корабль не
– Неужели? Тогда тебе пора проснуться.
– Если ты мне изменишь, я за себя не ручаюсь.
– Скажи, чего ты от меня хочешь?
– Спаси меня! Сойдем вместе с этого корабля. А там попробуем еще раз все исправить.
Аои молчала, уставившись на Мицуру невидящими глазами. Мицуру, схватив и сжимая ее руки, продолжал свои мольбы. Он не осознавал, как жалко выглядит, унижаясь и слезами вымаливая согласие женщины.
– Если бы я стал такой же, как ты, русалкой! Моя жизнь бессмысленна без тебя. Я готов на все, чтобы тебя вернуть!
– Покажи своими поступками, на что ты способен. Я уже тебе говорила. Нельзя жить, малодушно жалея о прошлом. Если б ты боялся меня потерять, ты б так не горевал о том, что покинул берег, дом, семью.
– О чем ты говоришь! Разве я не отказался от всего, чтобы плыть с тобой на корабле? В конце концов, я потерял все свои деньги, паспорт, свободу. Но мне на все наплевать, если ты будешь со мной.
– Правда ли, что ты отказался от всего? Тогда, что бы ни случилось, как бы ни было тяжело, тебе нечего бояться. Ты станешь, как я, покорно принимать все, видя в этом свою судьбу. И будешь вполне доволен жизнью на корабле. Не выношу мужиков, у которых поджилки трясутся. Посмотри на себя в зеркало! Прямо как обиженный подросток, который плачется своей мамочке. Ты все еще топчешься в преддверии новой жизни. Цепляешься за свою прежнюю жизнь и требуешь, чтоб я тебя утешала. Если тебе нужна женщина, которая бы с тобой сюсюкала, таких и без меня пруд пруди. За деньги всегда можно найти с кем поспать. Нет?
– Разве не связывали нас узы, которых не купишь ни за какие деньги? С какой стати ты устраиваешь надо мной судилище?
– Я тебе не судья. Хочется, осуждай себя сам, если чувствуешь за собой вину. Ведь так у тебя повелось с женой, нет? Но здесь не твой дом и даже не Япония. Здесь совсем другая жизнь. Тебе было б на пользу хоть разок спуститься в ад.
– Ты желаешь моей гибели? На что тебе моя гибель? Ты хочешь мне отомстить, отдавшись моему врагу?
Аои высвободилась из рук Мицуру, медленно поднялась и, резко переменившись, ласково улыбнулась.
– Я не испытываю к тебе ни обиды, ни ненависти. Однако ты заботишься лишь о себе, и это печально. Брюс Ли, которого ты считаешь своим злейшим врагом, постоянно проявляет заботу и обо мне, и о других людях. Он испытал за свою жизнь в сто раз больше взлетов и падений, чем мы, и живет с готовностью погибнуть в любую минуту. Брюс – великий человек. Может быть, это величие у китайцев в крови? Если придется погибнуть, он бросится навстречу гибели.
– Ты полностью под его влиянием, Аои. Не потому ль, что он низвел меня в постыдные шуты?
– Ты шут в данную минуту. Бот когда упадешь на самое дно, если я еще тебе понадоблюсь, приди и забери меня. Это будет означать, что и ты, Мицуру, стал сильным мужчиной.
Прищуренными, точно кривящиеся уста, рассекающими воздух глазами Аои смотрела вдаль. Устремив взгляд по ту сторону того, что было доступно его взору, она медленно удалялась туда.
– Ну ладно, я пошла, – сказала она, взяла лежавший возле подушки ошейник и собралась выйти из каюты.
– Аои!
Аои отняла последнюю поддерживающую его надежду, та самая Аои, которая, как он мнил, его надежду должна воплотить. Мицуру был сломлен. Аои вновь посмотрела на него с сочувствием и так, точно хотела напоследок исполнить какое-нибудь одно его желание, спросила:
– У тебя проблемы с деньгами?
Какая издевка! Мицуру яростно потряс головой.
– Ты с самого начала предвидела, что все сложится именно так! Доверившись чутью, ты села на корабль с тем, чтобы изменить мне и отдаться Брюсу Ли. Ты все, все определила заранее!
– Я не гадалка. Впрочем, можешь думать что хочешь, мне все равно.
– Ты с самого начала, с самой первой ночи, когда мы встретились, замыслила меня использовать. С одного взгляда раскусила, что я за человек, насколько умен, насколько богат. Хладнокровно меня оценив, позволила собой овладеть, чтобы после влезть в мою жизнь. Твоя беременность была притворством. Ты разыгрывала комедию!
– Я всего лишь пыталась быть такой женщиной, какую ты желал. Разве я тебе не говорила? Я русалка. Женщина, которая ждет, когда кто-нибудь ее поймает, а на будущее я не загадываю. Что будет то и будет.
У Аои на лице появилась нежная улыбка, точно она загляделась на спящего младенца, но уже в следующую минуту, вздохнув, она стала прощаться с поникшим Мицуру:
– Прощай, русальчик! Большое спасибо за все. Когда встретимся вновь, ты тоже будешь спасен. Сколько б я ни пыталась тебя спасти, все пустое. Я тебя любила, а потому желаю тебе спасения.
Аои вывела это странное умозаключение с уверенностью в голосе. Чтобы спастись, ему надо пасть? Она хочет сказать, что отдалась Брюсу Ли, чтобы спасти его, Мицуру? В голове его стоял туман.
Аои вновь переправилась на загадочный потусторонний берег. Отвергнутый, Мицуру вконец обессилел и неряшливо растянулся на кровати, как увядший детородный орган. Женщина, которая одна могла его воодушевить, отняла у него последние жизненные силы, приговорив к увяданию. Чувство времени, которое он так упорно отстаивал до встречи с Аои, было уже ни к чему. Время тоже его отвергло.