По черепам
Шрифт:
— Н-да, случай темный… Даже не знаю, что с тобой делать. Набор навыков у тебя замечательный: одна только рунная магия чего стоит. Здесь послушники ее годами изучают, а у тебя она просто есть. Вот только не отпускает меня ощущение, что твой мастер… как бы тебе сказать… Недостаточно хорошо тебя воспитал. Вложил в тебя неправильные идеи.
— Например? — нахмурился я.
— Например, взрастил в тебе гордыню, — охотно откликнулся настоятель. — Ты сказал, что желаешь построить голема, которого еще не видел свет. Тебе сколько, пятнадцать? И ты уже замахиваешься
— Вы перевернули все с ног на голову.
— Может быть. Но гордыня в тебе действительно сидит. Есть ли у тебя другие аргументы, почему мне стоит взять именно тебя, Вилатос? Несмотря на то, что ты молод, несмотря на то, что тебя уже кто-то учил, и ты, возможно, чей-то шпион?
— Я могу пообещать, что не доставлю вам хлопот. Могу заплатить десять золотых вместо восьми, — пожал я плечами. — А еще я знаком с основными моделями големов, и во время обучения на меня придется уделять меньше времени. Я готов поклясться, что я не шпион, если вас это устроит.
Что я еще мог ему сказать? Что я разбираюсь во всем, что шевелится и имеет управляющий модуль? Что я способен заменить местных преподавателей? Нет, этого я сказать не мог, а если бы сказал, мне бы не поверили.
— Этого мало. Я все равно буду считать тебя шпионом. И в других городах произойдет то же самое, поверь мне на слово: тебя проверят и сочтут неблагонадежным. Сожалею, но тебе закрыт путь в големоделы. Пока закрыт.
Я нахмурился, не веря в слова мастера. Он и вправду имеет основания мне не доверять. И да — я действительно страдаю гордыней. И в других городах, вероятно, будет та же самая ситуация, это правда. Но почему мне так неприятно слышать эту правду? Почему правда режет глаза так сильно?
Нет, я все равно найду выход из ситуации, но, черт побери…
— Не смею тебя задерживать, — прервал мои метания старикан. — Иди, посиди в приемной, пока идет отбор. Потом я выйду к вам всем и объясню, как вы можете попасть сюда через год.
Выходя, я чувствовал груз неоправданных надежд. Еще полчаса назад я был окрылен, настроен на обучение и считал, что все препятствия перечеркнут десять золотых монет, но теперь все пошло наперекосяк.
— А тебя-то почему забраковали? — спросил Ахрил.
— Сказали, что шпион, — усмехнулся я. — А тебя?
— За вспыльчивость. Настоятель называл меня малышом. Сказал — научишься контролировать эмоции — добро пожаловать, но не раньше, чем через год.
Люди в комнате выглядели весьма понуро. Кажется, пока меня не было, несколько человек ушли.
А еще мне не давал покоя голем, лежащий на столе возле окна.
Я протолкался к механизму и осмотрел его. Сделан тот из железа, и изрядно заржавел. Выглядел голем жалко: на ржавчину налипла грязь, так еще он был расчленен на части: голова отдельно, руки и ноги отдельно, причем все разобрано по более мелким частям: пальцы, кисти. В угол рядом со столом свалены тяжеленные пластины доспеха — они должны поочередно крепиться на туловище, защищая корпус, на плечи и бедра.
Дверца,
— Чего там копаешься? — подозрительно спросила Ильза.
— У меня есть идея, что мы тут сидим не просто так, — признался я. — Подумайте сами. Настоятель после беседы с возможными учениками, где мы не показываем и не рассказываем ему ровным счетом ничего из того, что должен знать и уметь големостроитель, отсылает нас «подождать» в комнату, где лежит нерабочий голем. Что, если это всего лишь проверка, которую мы провалим своим бездействием?
Ахрил подошел поближе, попытался приподнять железную пластину и едва оторвал ее от пола.
— Если это задание на смекалку, то выглядит оно трудным, — проворчал мальчуган. — Ты думаешь, настоятель хотел, чтобы мы ворочали эти железные пластины? Тут одна весит, как я сам!
— Да ладно, — отмахнулся я. — Еще скажи, что тебе не хочется самостоятельно собрать голема, или ты трусишь.
Пацан посмотрел на меня исподлобья, но устраивать разборки не стал. Возможно, вспомнил, как я сжал ему руку и решил не ввязываться в драку.
— Я в этом участвовать точно не стану, — покачал головой Милисток. — Да, это вполне может быть проверка — тронет ли кандидат в ученики чужую вещь, станет ли брать на себя то, что ему не поручали. Вы как хотите, а я посижу спокойно и приду сюда через год.
— Ахрил? — спросил я.
— Если расскажешь, что мне делать, так уж и быть, помогу. Все интереснее, чем сидеть и ждать.
— О, не сомневайся, я знаю, как наладить эту махину, — с абсолютной уверенностью сказал я. — Ильза?
Девушка колебалась.
— Я не знаю, правильно ли…
— А что ты теряешь? Если это действительно проверка, тебе не придется мотаться по городам от Гильдии к Гильдии. А если мы разозлим стар… э-э… мастера Иргана, то для тебя ничего не изменится, все равно ведь собиралась в другие города.
— Уговорил, языкастый, — кивнула девушка. — Давай, показывай, что нужно делать. Только не рассчитывай, что я стану поднимать что-нибудь тяжелое. Для такого нужны големы-ремонтники, или мужчины с комплекцией твоего приятеля, — девушка кивнула на Ахрила. Тот зарделся.
— Итак, кто-то еще желает помочь? Нет? Тогда смотрите, что мы сделаем…
Первым делом мы приступили к очистке контактов манопроводов, в тех местах, где они выходили наружу — в стопе, в коленном суставе, в пальцах, в локтях. В общем, практически везде. Это было довольно трудоемкое занятие, так как контакты были покрыты слоем грязи и окиси. Но мы не сдавались и очистили каждый контакт до блеска.