По дороге могущества. Возрождение
Шрифт:
Спину ожгло болью. Вскрикнув, я выгнулся, но тут же резко обернулся, подняв щит. Следующий удар когтистой лапой пришелся по нему и вокруг брызнула щепа. Пришлось сделать шаг назад и в сторону, чтобы уйти с линии атаки вновь накинувшегося на меня горящего саблезуба. В бешеных желтых глазах плескалось торжество — вот она, добыча! Теперь её не спасёт железо решетки!
Подобравшись, он прыгнул. Я резко присел, и когда он пролетал над головой, молниеносно встал и вонзил меч в незащищенное брюхо. Довожу клинок по инерции вперед, а потом дёргаю на себя, чтобы рассечь как можно больше внутренних органов и сделать рану как можно более смертоносной. Хлынувшая черная жижа заливает меня, но я не обращаю на это внимания. Саблезуб рухнул и забился в агонии, разбрызгивая вокруг
Разорванная когтями спина пульсировала болью, но выпитое зелье исцеления ещё работает, а значит, часть ежей будет восстановлена. Так что не отвлекаемся, рубим дальше!
Грохот справа. Из взметнувшейся волны пламени выныривет огромный монстр, с мощными лапами и бронированной головой, над которой возвышался костяной воротник. Вытянув морду, этот бронелом пронзительно заревел. Не теряюсь и мгновенно перекидываю меч в заплечные ножны, выхватываю из поясной петли один из доставшихся мне от гоблина пузырьков с зельем, рву пробку и бросаю прямо в раскрытую пасть. Бронелом с лязгом захлопнул челюсть.
В яблочко!
Хотя сомневаюсь, что он заметил такую мелочь, как осколки стекла. Но, уверен, эффект от зелья не оставит его столь же равнодушным! Собственно, он не заставил себя долго ждать — недоуменно рыча и мотая башкой, огромный зверь сделал несколько шагов назад и на мгновение замер. А потом его глаза внезапно загорелись ярко-красным сиянием и яростный вопль вырвался из его глотки. Бронелом ломанулся в атаку и одним мощным ударом размазал по полу сразу несколько тварей. Но на этом он не остановился, принявшись в бешенстве разрывать, давить и топтать всех, кто попадался ему на пути. И я, естественно, благоразумно стал держаться от него как можно дальше. К тому же, мне не было известно, сколько времени будет держаться скормленное монстру зелье берсерка, поэтому не стоит рисковать.
Краем глаза я успел заметить метнувшуюся в мою сторону тень. Резкий разворот в сторону новой опасности, вскинуть щит.
Вовремя!
Когтистые лапы змееподобного чудовища вцепились в затрещавшие доски самопального щита и потянули его вниз. Появившаяся над ним уродливая башка вытянулась и попыталась вцепится в мое лицо, но мне удалось увернуться и зубы лишь бессильно клацнули почти у самых глаз. Тварь вновь навалилась и, оттянув голову назад, изготовилась к новому броску. Но я не стал ждать — с натугой потянув щит вверх, выхватил меч, шагнул к ней почти вплотную и нанизал на клинок. Не обращая внимания на ударивший по ушам визг, поднял извивающуюся на лезвии гадину над землей и отбросил в сторону горящего гобелена.
Несмотря на царящий вокруг хаос, мои действия не осталась незамеченными, и группа разномастных тварей, избежав встречи с бронеломом, кинулась в мою сторону. Вновь убрав Халдорн в ножны, я сжал в кулаке один из висящих на боку руниров и сместился немного в сторону — так, чтобы бегущие монстры оказались практически на одной линии.
Рунир хрустнул в сжатом кулаке и из моей груди вырвался яростный вопль:
— Валклазар!!!
Я перенес вес на ноги так, как учил Мастер Сидиус, и выбросил кулак вперёд, вложив в удар всю силу своего тела. Хотя это было лишним — высвобожденная мощь плетения "Волшебный кулак" врезалась в почти добежавшего монстра и, ломая ему кости, отшвырнула назад, по пути сбив его безвольным телом всех, кто оказался на линии моей атаки, словно кегли. Я удивленно посмотрел на свой кулак, от которого испарялась остаточная магическая энергия. Странно, когда я использовал это рунирное плетение в первый раз, эффект был не таким впечатляющим. Хотя может причина кроется в сосущей пустоте внутри меня? Такое ощущение, словно некий внутренний резервуар частично опустел…
Я мотнул головой. Сейчас явно не время и не место задаваться подобными вопросами! Выхватив Халдорн, я бросился на оглушенных противников. А когда с ними было покончено, без промедления атаковал следующих.
Я сражался, как бешеный: отсекал хвосты, пальцы, лапы и головы; дробил щитом кости, протыкал глаза и разрезал глотки. Благодаря тренировкам Сидиуса я мог бы долго выдерживать такой темп схватки, но бушующее вокруг пламя не щадило никого, включая меня самого — моё тело было покрыто множеством горящих порезов, местами броня порвалась и вездесущие огненные языки прожигали незащищенную плоть, не говоря уже о том, что недостаток воздуха сказывался на скорости моих рефлексов. Про ушибы да ссадины я вообще молчу. Пришлось опустошить уже две склянки с малым зельем лечения и одну ампулу с обезболивающим. Но этот огонь, с жадностью набрасывающийся на всё, до чего мог дотянуться, уравнивал мои шансы в этом сражении — если бы не он, то я бы не продержался против орды и пары минут. А так слабые твари сгорели, оставшаяся половина была ослаблена, и лишь малая часть, обладающая высокой сопротивляемостью к огню, представляла наибольшую опасность.
Как раз с одной из таких тварей я сейчас и сражался.
Высокая, больше похожая на какое-то насекомое с выгнутыми ногами, как у кузнечика, хвостом, фасеточными глазами, расходящимися в стороны жуткими жвалами и длинными лапами-лезвиями.
Опасный противник, просто идеально созданный для убийства.
Закрываюсь щитом от очередного удара и не могу сдержать рвущийся из груди крик боли — хищное лезвие с лёгкостью вспарывает щит, а вместе с ним и мою руку. В глазах мутнеет. Слабо отмахиваюсь клинком, пытаясь отпугнуть от себя тварь и разорвать дистанцию, но пропускаю новую атаку — монстр резко бьёт хвостом и я буквально слышу, как трещат и ломаются мои рёбра. Не могу удержаться на ногах, скольжу и падаю на колени. Мне удаётся лишь выпрямиться и поднять меч для защиты, но это существо лишь небрежно отбивает его в сторону и вонзает оба лезвия в ключицы. Хриплю, выплёвывая заполнившую рот кровь. Я знаю, что количество моих единиц жизни резко и опасно сократилось. Вижу, как рука, в которой был щит, висит безвольной плетью, сломанные ребра не позволяют свободно вдохнуть, я практически полностью горю, покрытый раскаленными масляными пятнами, и из меня торчат лапы хищника.
Смотрю на расходящиеся в стороны жвалы и с ужасающей отрешенностью понимаю, что, кажется, это конец. Глупо было надеяться выжить в этом месиве…
Я в полной мере успел осознать всю близость смерти, как в фасеточный глаз склонившегося надо мной хищника по самое оперение влетает острие стрелы, и он, пошатнувшись, запрокидывает голову и пронзительно визжит. Его лапы-лезвия вырываются из моего тела и я пользуюсь открывшейся возможностью. Рывок вперёд и острие Халдорна соскользнуло в пасть монстру, вошло в нёбо и пронзило мозг, выйдя из затылка. Проворачиваю рукоять в ране и из последних сил пинком сбрасываю с меча начавшую распадаться и оплывать черной жижей тушу.
Застонав, я вновь рухнул на колени. Клинок выпал из ослабевших пальцев. Цепляясь остатками сознания за уплывающую реальность, мне удаётся нащупать на боку рунир исцеления. Сжимаю немеющую руку в кулак и ломаю волшебную табличку. Плетение древних символов выстраивается в голове и навсегда запечатлевается в памяти.
— Итэати Арос… — едва слышно шепчут разбитые губы магразийское заклинание.
Волна прохладной свежести на мгновение охватывает всё моё тело. Боль растворяется в ней, и я делаю глубокий вдох, кости вправляются, раны заживают и я вновь могу шевелить левой рукой. В это сложно поверить, но ежи полностью восстановлены. Пользуясь краткими мгновениями бодрости, поднимаю Халдорн и резко вскакиваю.
Ну что, лядские выродки, я вновь готов биться! Только чур, нападать по одному!
Полный ярости рёв, отличный от остальных, раздался за спиной и заставил застыть в неподвижности. В нём не было боли, а лишь сквозила абсолютная, неприкрытая и незамутненная ненависть, которую я ощущал всеми фибрами своей души. Обернувшись, я увидел стоящего в ореоле огня высокого, метра под два, монстра. Он уродливо скалился безгубым клыкастым ртом, слегка склонив голову с отвратительными наростами, грудь у него была впалая, а круглое пузо выпирало вперёд. Кроваво-красные языки пламени хищно касались его голого тела, но не могли причинить ни малейшего вреда чёрной плоти. Эта мерзкая тварь смотрела мне прямо в глаза так, словно знает меня.