По дороге на Оюту
Шрифт:
– Есть претензии, зеленый? – оскал здоровяка стал еще шире.
– В конец очереди встал, а то…
– А то, что? – взмахом руки он скинул капюшон с головы, – а то ты обделаешься, зеленый?
Это был марионер. Его желтые глаза горели злобой и ненавистью. Он перевел взгляд на меня, и я отшатнулась. Тут же его рука дернулась и, схватив меня за шиворот, потянула на себя. В этот момент я ощутила под ногами пустоту. Вскрикнув, я сама схватила его за руку и подскочила к незнакомцу практически вплотную.
– Смотри, куда наступаешь, землянка. Или хочешь полетать? – я испугано замотала головой.
– Спасибо, – выдавила из себя.
Обернувшись, сглотнула и посмотрела туда, куда только что чуть не провалилась. Между трапом и платформой виднелась огромная щель. Страшно подумать, что было бы со мной не схвати меня вовремя этот марсианин. Меня нервно передернуло, и я придвинулась к своему спасителю еще на один маленький шажок.
– Ну, так как, зеленый, возражения есть? – довольно оскалился он, глядя, как все вокруг опустили глаза и усиленно делали вид, что просто пришли тут постоять.
Да, мужчины позорно промолчали. Связываться с марионером, да еще и каторжником, никто не пожелал. Еще бы, да один его вид вселял ужас. Хотя вот лично мне рядом с ним было комфортно. Да и он видимо неприязни ко мне не испытывал. Ведь этих дезертиров он брезгливо называл «зелеными». Именно так обзывали высокомерных жителей третьей планеты, меня же назвал просто «землянка».
Погруженная в свои мысли, я и не заметила, как появились контролеры, и началась посадка. Только когда меня мягко коснулся мужчина омх и попросил билет и паспорт, я вынырнула из своих раздумий и, оглядевшись, поняла, что вообще осталась стоять на платформе одна, а все остальные уже прошли на крейсер. Подхватив рюкзак, я поспешила по трапу на космическое судно.
Внутри меня ждала еще одна проверка, на сей раз вещей. Ожидаемо, почти все уже прошли дальше, а в небольшой комнатке кроме меня осталась та самая женщина карманница и марионер. Он, с рычащими нотками в голосе, что-то доказывал охраннику. Перед ним на столе лежал его огромный черный местами потертый рюкзак, несколько вещей и бластер. В руках проверяющий вертел какую-то пластиковую карту.
– Это моё оружие и у меня на него есть разрешение, вы не имеете права его конфисковывать. Я буду расценивать это как грабеж и непременно подам на вас жалобу, – хотя высоченный каторжник и говорил спокойным голосом. В его взгляде было столько неприкрытой злобы.
Омх в красной немного нелепой форме корабельной охраны помялся, покусал полную нижнюю губу и все же сдался. Марионеру была возращена карта, и досмотр его вещей продолжился. Хотя чего там было смотреть? Там всего-то двое брюк и несколько футболок да мешочек холщевый видимо с нижним бельем и носками. Но охрана тщательно рылась в его рюкзаке, проверяя каждый кармашек.
Тем временем, рыжая женщина что-то шепнула контролеру, сгребла свою небольшую сумку и скрылась за дверями.
– Что-то запрещенное есть? – этот вопрос вернул меня в мою действительность.
– Что? – переспросила я, давая себе время собраться с мыслями.
– Есть ли у вас что-нибудь запрещенное? Оружие, наркотики, незарегистрированные медикаменты? – взгляд охранника становился все более тяжелым. – Вынимайте вещи из вашей сумки.
Я повиновалась. На стол, стоящий передо мною, рядом с вещами марсианина легла и моя одежда. Блузочки и брючки, комбинезон, шаль, мешочки с бельем, моя плющевая собачка, планшет да фотокарточки – вот и все богатство. Выхватив из моих рук рюкзак, охранник принялся его прощупывать. Делал он это настолько грубо и неаккуратно, что один из кармашков порвался прямо у меня на глазах. Но проверяющего это не остановило: закончив с моим рюкзаком, он принялся потрошить вещи. На стол полетели вытряхнутые из тряпичного мешочка трусики и бюстики. Мне стало мучительно стыдно от того, что мужики копошатся в моем белье. Пара кружевных трусиков, слетев со стола, опустились на ботинки марионеру. Я хотела наклониться и быстро убрать их, но была остановлена грубым: «Не трогать вещи при досмотре». Проглотив комок обиды и смущения, я, вздрогнув, опустила глаза в пол.
– Тебя это заводит, омх? Вид смущенной и униженной молоденькой девушки. Или тупо нравится в женском белье копаться? Ты там что ищешь? Свой стояк? – голос марсианина сочился ядом и цинизмом.
Нагнувшись, он, не реагируя на приказы, поднял мои трусики и аккуратно положил их на стол. В глубине души я была ему благодарна за это, поэтому, не удержавшись, тихо выговорила:
– Спасибо.
Он не ответил и даже вида не подал, что услышал.
– ГаЮро, заканчивай с досмотром, – второй проверяющий охранник отбросил рюкзак марионера, достал из ящичка два жетона. – Вы будете заселены во второй «малый» пассажирский отсек. Ваша койка – место «46А», ваша, девушка, – «46Б».
На стол полетели электронные жетончики. Быстро подхватив один из них, мой видимо будущий сосед сгреб вещи в свою сумку и двинулся на выход, не забыв и свой бластер, который спрятал где-то под курткой. Я же чуть задержалась, пытаясь быстрее уложить всю одежду в рюкзак. В итоге просто запихала все кучей, не беспокоясь, что что-то помнется. Не до этого сейчас.
Выскочив, бросилась вдогонку за марианером. Окликать его я не решилась, но тенью мчалась за ним по узким мрачным коридорам. Освещение тут было крайне тусклым, а стены, выкрашенные в грязный коричневый цвет, вообще на тоску наводили. Лишь маячившая впереди мощная спина придавала уверенности в том, что я таки доберусь до этого непонятного «койка-место» и не заблужусь в многочисленных коридорах и переходах.
Глава 6
Мужчина впереди двигался словно ледокол, на его пути все разбегались в сторону, освобождая ему дорогу. Наверное, легко жить с такой внешностью, когда все тебя боятся. Я же зайцем следовала за ним, страшась даже глаза отвести от этого странного штрих-кода на его куртке.
– Ой, какая девочка, – чья-то рука грубо схватила меня за запястье.
Не ожидавшая такого, я дернулась. Но, вопреки ожидаемой свободе, ощутила еще одно более интимное прикосновение. Кто-то неизвестный скользнул ладонью по моему бедру. На мгновение, застыв в ступоре, я истерично завопила и принялась лупить руками гадкого незнакомца.
– Ну, тихо, птичка, – меня прижали к чьей-то груди, а сзади в поясницу ткнулось что-то мерзкое.
Я завопила еще громче, впадая в истерику.
– Какая горячая девочка, – выдохнули смрадным воздухом. Запах гнили обдал лицо. Я, уже совсем ничего не разбирая, брыкалась и лягалась. Но толку было мало: меня бессовестно лапали и издевались.
– Отпустите, – хныча, простонала я, – отпустите меня.
– Ты оглох, урод? Девочка попросила отпустить, – знакомый бас над моей головой звучал музыкой.