По дороге в Дамаск
Шрифт:
– От Банияса до Латакии добрались без проблем?
– Пулей просвистели - прибрежная трасса "М1" совершенно безопасна.
Анна вдруг вспомнила о подслушанном ею в салоне "Ил 76" разговоре двух беженок. Они с Котовым - в сопровождении двух прикомандированных "мухабаратовцев" - как раз и планировали в ближайшие несколько дней собрать инфу по "русским добровольцам". В том кровавом хаосе, который творится нынче в Сирии, может иметь место всякое. Уже зафиксированы случаи появления среди инструкторов и боевиков наемников из стран СНГ, и даже российских граждан. Среди стихийно созданных во многих населенных пунктах отрядов самообороны можно также найти тех, кто имеет двойное гражданство, кто сохранил российские корни.
Но так, чтобы на стороне одной из двух противоборствующих сторон сражался целый отряд, состоящий из россиян или "русскоязычных"? Да еще и оставляющий за собой кровавый след, как в Хомсе (по слухам) и в Алеппо (о чем она услышала от беженок)?.. Эту инфу надо было быстро проверить. Но, с учетом приказа начальства отбыть в Москву, проверять ее теперь будут уже другие люди.
– Ты что то недоговариваешь, - расшифровав по своему затянувшееся молчание сотрудницы, спросил куратор.
– По вашей командировке в Сирию. Или мне показалось?
Анна хотела было рассказать о том подслушанном в самолете разговоре, но передумала. Во первых, это всего лишь "бабский треп", слухи, не подкрепленные объективными данными. Во вторых, она понимала, что куратор расспрашивает ее о командировке в Сирию отчасти из вежливости, отчасти из за того, что хочет показать, что он в курсе, чем она занималась все последние месяцы.
– Не думаю, что я должна сейчас отчитываться о результатах нашей с Котовым поездки, - сказала она.
– Анатолий и без меня доложит... кому надо. Ты мне лучше скажи, Вячеслав...
– На обратной стороне двери написаны мои ФИО, - перебил ее хозяин кабинета.
– Перед тобой сидит Антонов Виктор Михайлович. Пожалуйста, будь внимательна к "мелочам".
– Виктор Михайлович, так что стряслось?
Она уставилась на собеседника, на котором отлично смотрелся его новенький, с иголочки, костюм от Brioni.
– Что с Иваном? Это самое главное, о чем я хотела спросить... А то все ходим вокруг да около.
– Сначала я спрошу.
– Куратор подвинул к ней блюдо с канапе.
– Ешь, Анна!.. Так вот...Ты как сама то... не против?
Анна бросила на него удивленный взгляд.
– Не поняла... Не против - чего?
– Не против того, чтобы вернуться в наш...
– он помолчал, выбирая слова, - в наш проект ?
– А меня что, кто то спрашивает?
– Я спрашиваю.
Антонов, не дождавшись ответа, сказал:
– Мне стоило большого труда уговорить начальство, - он поднял глаза к потолку, - чтобы тебя вернули из "агентства" и переподчинили нашему "направлению".
– То есть - тебе, Вяч... Виктор?
– Умная девочка.
– Я давно уже не девочка, Виктор Михайлович, - сухо заметила она.
– Пора бы вам это понять.
– Знаю. Ты многому научилась за последнее время. Потому и настоял, чтобы тебя вновь подключили к нашему проекту.
Некоторое время они, не мигая, смотрели друг дружке в глаза. Анна не раз пыталась разгадать этого человека... Они знакомы уже почти шесть лет. Да, в мае будет ровно шесть. Званцев Антонов старше ее и по званию, и по опыту. По возрасту старше не так уж и намного, на семь с хвостиком лет. Эта разница сейчас уже не представляется столь большой, как в первые дни их общения... Но вот что касается знаний и опыта, то здесь между ними настоящая пропасть.
Пропасть, которая с годами, сколько бы и чего вокруг нее ни происходило, остается такой же бездонной.
Собственно, этот человек и вел ее с того момента, когда она после окончания Воронежского института МВД, куда, к изумлению своих знакомых и сокурсников, Анна перевелась с третьего курса РУДН (Института иностранных языков), сама начала вести двойную жизнь. Конечно, все, что с ней происходило, не было чьей то прихотью, не являлось каким то случайным совпадением обстоятельств. Если бы не отец, в прошлом - вплоть до самой его гибели в Таджикистане в две тысячи третьем году - сотрудник Третьего управления ГРУ (страны Ближнего Востока и Центральной Азии), если бы не папа и оказанное им мощное влияние, и не среда, в которой она росла, то Анна вряд ли бы избрала себе тот крутой жизненный путь, напоминающий порой козью тропу в диких горах, по которому она сейчас карабкается.
Да и не взяли бы ее на нынешнее место службы, выверено, расчетливо проведя через службу в одном из областных главков МВД, затем в Воронежском облуправлении ФСКН, через иные полуслучайные, казалось, места и занятия, вроде этого фонда и "фрилансерства". Она бы занималась каким то другим делом... если бы не то обстоятельство, что ее отец в свое время входил в касту самых заслуженных офицеров ГРУ.
И если бы не те люди, кто до сих пор помнят и чтут ее папу, кто принял участие и в ее судьбе.
Антонов, не дождавшись прямого ответа, мягко сказал:
– Я могу трактовать твое молчание как знак согласия?
– Тебе нужно было идти в бизнес, а не в разведку.
– Анна скупо улыбнулась.
– Умеешь уболтать клиента.
– Бизнес и разведка - это две стороны одного процесса, - усмехнулся куратор.
– Вспомни историю семьи Ротшильдов...
– То же самое мне когда то говорил папа.
– То, что я тебе сейчас скажу, не должно выйти за пределы этого кабинета, - чуть подавшись вперед, сказал Антонов.
– Твой муж...
– Иван? Он мне ни разу не позвонил за последний год!
– перебила его Анна.
– Ты знаешь - почему . Мы же изначально обо всем договаривались...
– Мне от этого не легче!
– Анна достала из кармашка пиджака носовой платочек, промокнула уголок глаза.
– Соринка... никак не могу проморгаться.
Сунув платочек обратно, она расстроенно произнесла:
– Я потому и перешла в "агентство"! Сидеть в этих вот четырех стенах... ждать редкой весточки... И понимать, что от меня ровным счетом ничего не зависит...