По дороге в Дамаск
Шрифт:
Из дома вышел уже знакомый им охранник. На этот раз без тележки с собачьим кормом; в правой руке он держал цифровую камеру.
– Ахмед, включи дежурное освещение в вольерах. Снимешь на камеру сначала этого.
– Американец кивнул в сторону Козака.
– Ну а затем - женщину...
Охранник открыл электрощит, укрепленный на боковой кирпичной стене вольеров. Щелкнул рубильником. В клетках зажглись забранные в защитную сетку светильники...
Он подошел к тому вольеру, где содержали одного из двуногих.
– Сними парик!
Козак подчинился.
– Встань посредине! Руки по швам! Смотреть прямо перед собой!
Ахмед включил камеру на запись. Сначала
Съемка заняла секунд двадцать...
Ахмед переместился к другому вольеру, приготовившись сделать еще один "ролик".
– Не надо меня снимать!
– дрогнувшим голосом сказала молодая женщина.
– Я плохо выгляжу!..
– Ты будешь выглядеть совсем плохо, если я прикажу запустить в твою клетку одного из кобелей, - подал реплику американец.
– Заткнись, Джейн! И дай человеку сделать свою работу.
Когда охранник отснял второй ролик, Доккинз распорядился:
– Ахмед, этих двух зверушек следует извлечь из клеток.
– Да, сэр.
Доккинз взял у охранника камеру. Включил на воспроизведение и, прокрутив оба ролика на маленьком экранчике, лично убедился в том, что отснятый только что охранником материал получился вполне качественным.
– Я скажу Махмуду, чтобы он вышел и помог тебе управиться с этими двумя скотами .
– Хорошо, сэр.
– Прежде, чем проводить их в дом, устройте им помывку!.. А то от них разит псиной и дерьмом.
Ахмед и присоединившийся к нему охранник занялись сначала женщиной. Они отперли клетку, вытащили Джейн и подвели ее к внешней стене. Пока Ахмед, преодолевая слабое сопротивление особи противоположного пола, стаскивал с нее цветастое платье, его напарник размотал свернутый в бухту пластиковый шланг.
Охранник с серьгой в ухе подтолкнул женщину к стене. Махмуд открутил какой то вентиль и направил струю холодной воды на голую молодку - получилось что то вроде душа Шарко.
Джейн, тщетно пытаясь увернуться, визжала под тугими холодными струями так громко, так истошно, что даже собаки в вольерах притихли...
Действо это длилось примерно минуту, а затем Махмуд прикрутил воду. Ахмед бросил к ногам дрожащей от холода женщины пластиковый пакет.
– Там полотенце! И одежда!
– сказал он.
– Быстро одевайся!
Затем настала очередь Козака. Он сам стащил с себя грязное тряпье - шаровары и сорочку. Прикрыл причинное место; но не от стыда перед этими двумя, а чтобы не досталось нежной интимной части при этом принудительном купании.
Когда Махмуд окатил Козака из шланга, тому сначала показалось, что его обдали кипятком. Но нет, просто вода была ледяная...
Спустя минуту или две, когда Иван уже вполне ощутил себя ледяной глыбой, охранники выключили воду и бросили к его ногам пакет с одеждой.
Спустя короткое время двое, мужчина и женщина, все еще дрожа от холода и от нервного напряжения, с мокрыми после "водных процедур" волосами, стояли посреди одной из комнат строения, в которое их препроводили двое охранников.
Здесь довольно тепло - работал электрокамин. Стены окрашены масляной краской, пол выложен коричневатой ламинированной плиткой. Обстановка совсем простая: пластиковый стол, несколько пластиковых же кресел, вот и все, что здесь имелось из мебели.
Одно из кресел, развернутое ко входу, занимал их старый знакомый - Ричард Доккинз.
– Поставьте их возле стены, - сказал американец, жестом указав, где именно должна стоять парочка "предателей".
– Ахмед - останься! А ты, Махмуд, можешь быть свободен.
На столе ноут и цифровая камера. Еще - пистолет "Глок". А также большая круглая пепельница, едва початая бутылка виски Chivas Rеgal, маленькое ведерко со льдом и пара стаканов (один из них с уже приготовленным дринком).
Доккинз, как и Майкл Сэконд, в одно время был непосредственным начальником Козака. Иван, глядя на своего бывшего "босса", искал в нем хоть какие то перемены... В первом приближении это был прежний Доккинз, такой, каким он его знал раньше: крупные черты лица, орлиный нос, та же чуть кривая усмешка (у него что то с лицевым нервом, из за чего кажется, что он все время ухмыляется), тот же внимательный, изучающий взгляд. В свои тридцать семь лет этот человек прожил, кажется, несколько жизней. Иван не мог бы утверждать, что он знает в деталях биографию своего прежнего босса. Но кое что он знал благодаря нескольким месяцам совместной службы, а о чем то - догадывался.
В Баакубе, в лагере ЧВК "Армгрупп", откуда, собственно, и началась карьера Козака уже в качестве полноценного сотрудника AGSM, наряду с наемниками из Восточной и Центральной Европы, а также индусами, выполнявшими хозяйственную работу, вроде готовки и уборки, служили по контракту также экс военные из США и Великобритании. Американцев в лагере, расположенном в провинции Диала, было человек пятнадцать. Они держались вместе и при любом удобном случае показывали остальным, что те в отличие от них "унтерменши", существа второго сорта. В Афганистане, куда позднее перевели Козака, штатовцы вместе с британцами также занимали привилегированное положение в тамошней "миссии" AGSM. И вот что любопытно. Доккинз, складывалось впечатление, на дух не выносил "томми" (хотя эта неприязнь не выходила поначалу за некие рамки). Он порой даже предпочитал брать на задание наемников из числа украинцев или поляков, но всячески отбивался от попыток включить в возглавляемую им team хотя бы одного сотрудника из числа подданных Ее Величества...
О себе Ричард мало что рассказывал.
Судя по проскальзывавшим в ходе его общения с соотечественниками репликам, к примеру, во время совместной трапезы в служебной столовой, он хорошо знал некоторых из них по годам прежней службы. По тем временам, когда он сам еще носил эмблему с мечом и скрещенными стрелами и надписью на латыни: "DE OPRESSO LIBER" . С кем то из них он пересекался в ту пору, когда служил инструктором в Форт Кэмпбелле, штат Кентукки, где базируется 5 я группа U.S. Army Special Forces (страны Ближнего и Среднего Востока). С другими, как можно было предположить, знаком по каким то совместным делам или боевым действиям в начальные этапы ввода войск в Ирак, а затем и в Афганистан. Помимо прочего, в Багдаде и Кабуле он был вхож в самые высокие кабинеты оккупационной администрации. Не раз и не два общался с высокопоставленными американскими военными чинами, в том числе и с далеко не рядовыми сотрудниками американской военной разведки РУМО и ЦРУ... Что, кстати, дало основание Козаку, сопровождавшему своего "босса" на встречи такого рода в "зеленую зону" в иракской столице или в квартал посольства США в центре Кабула, предположить, что Ричард Доккинз не только не рассматривается высокими чинами как отставник, перешедший в частную компанию, как отрезанный от армии и разведки ломоть, но на него даже делается определенная ставка...