По дороге в Дамаск
Шрифт:
– А что мне оставалось делать? На родине меня в розыск объявили.
– Должно быть, там неплохо платят, в "частниках"?
– Я слышал разное. Смотря, в какую компанию удастся устроиться, куда попадешь и... И как повезет, короче.
– Сколько тебе обещали, Козак?
– спросил Антон.
– Спрашиваю из чистого интереса.
– От двух до пяти тысяч евро в месяц в первые три года службы.
– Не так уж и жирно...
– Наемникам из Восточной Европы редко платят больше. Разве что, если попадешь в Ирак или в Афган - там выплаты более солидные. Так вот...Знакомый дал мне контакт одного местного, через которого я уже вышел на рекрутинговую фирму. Когда мы столковались, приехал по вызову в Стамбул. И уже оттуда попал в учебный лагерь для подготовки сотрудников частной охраны в районе города Инджирлик...
Старший и "Николай" обменялись быстрыми взглядами. Затем "Саныч" спросил:
– А как попал в лагерь на границе? Вас привезли из инджирликской "учебки" прямиком в Килис Кэмп ?
– Эммм...
– Козак замялся.
– Не знаю, как называется тот населенный пункт, куда нас привезли. Только помню гарнизонную тюрьму - меня законопатили в камеру.
– За что тебя "закрыли"?
– Не захотел быть пушечным мясом... Ну, и проговорился об этом.
– То есть не захотел воевать наемником на стороне "крыс"?
– спросил "старший".
– Я правильно тебя понял, Иван?
– Да, именно так, - нехотя сказал Козак.
– Я этих "духов"... на дух не переношу.
– Неплохой выдал каламбур, - усмехнулся Саныч.
– Ладно, с твоей биографией более менее понятно. Поэтому двигаем дальше.
– Он покосился на "Николая", словно спрашивая, нет ли у того возражений.
– Что ты можешь сказать про ту молодку, которую "митовцы" везли вместе с тобой?
– Да, про телку надо порасспросить, - оживился Антон.
– Наши сирийские кореша уже шушукаются, что мы ее себе присвоили! И что с ними этой добычей никто делиться не будет...
– "Наташа"... вона и есть "наташа" !
– Сказав это, "Николай" презрительно сплюнул.
– Курва... Наверно, в "кампе" турецких инструкторов обхаживала.
– А ты что скажешь, Иван?
– старший хитро посмотрел на Козака.
– Ты же с ней больше всех нас времени провел.
– Я ее совсем мало знаю, - после небольшой паузы сказал Иван (и, в сущности, не соврал).
– Она говорит, что не проститутка, что ее реально так зовут.
– Все так говорят, - ухмыльнулся Антон.
– А она ничего... симпатичная. Только прикид ей надо поменять, а то выглядит, как шармута .
– Курва...
– вновь процедил "Николай".
– Скольких вона через себя пропустила?! Та ще, майбуть, лобковые вши у ней!
– А мне по херу, - продолжая скалить белые зубы, сказал Антон.
– Я нормальной телки уже месяц не видел. А эти местные "биби"... страшны, как чума. И, опять же, кондом на что?
– Антон, сбавь обороты, - сухо произнес старший.
– Не уподобляйся зверью, с которым мы тут имеем дело.
– Да ладно, командир, - тот пожал плечами.
– Я пошутил.
Старший вновь посмотрел на Козака.
– А как она, эта Наташа или как там ее, попала в лагерь оппов на границе, откуда вас везли "митовцы"?
– Вот этого я не знаю, Саныч.
– Что она еще рассказывала о себе?
– Говорит, что приехала в Турцию по "горящей" турпутевке.
– Город не называла?
– Нет. Но я и не спрашивал.
– Давно приехала?
– Да вроде бы несколько дней назад.
– И что случилось?
– Говорит, что познакомилась с каким то местным парнем...
– А!
– ухмыльнулся Антон.
– Приехала, наверное, оттянуться по полной? Думала потрахаться с местными жеребцами?!
– Не знаю. Говорит, что ей что то подсыпали. Очнулась в каком то загородном доме.
– Не удержавшись, Иван добавил от оговоренной предварительно с Джейн версии уже от себя.
– В каком то собачьем питомнике...
– Симпатичных и одиноких молодых телок в Турции частенько воруют, - задумчиво произнес старший.
– Могли спецом "киднепнуть", чтобы перепродать сутенерам. Потом подсаживают на иглу...
Он не успел закончить: снаружи через открытую дверь донеслись чьи то возмущенные голоса. Поднялся шум, гам; зазвучали выкрики на русском и арабском...
А следом - лопнул выстрел!
Все трое разом вскочили на ноги!
Антон и Николай, подхватив "калаши", развернулись к двери и взяли проем под прицел. Старший сдернул с плеча трофейный ХК и стал смещаться в сторону полуоткрытой половинки ворот...
Козак тоже поднялся с ящика. Оружия у него при себе нет, желания подставлять голову под пули тоже не было никакого. Так что он принял чисто прагматичное решение: попятился к той части сарая, где можно было в случае заварухи укрыться за мешками с цементом.
– А ну прекратите!
– крикнул Саныч кому то, кого Козак мог разглядеть со своего места.
– Что за хрень?!
Лопнул еще один выстрел! И еще два или три!
– Прекратите... бараны!!
– проорал в проем Саныч.
– Толстый! И ты, Марат!! Уберите стволы!!!
Старший, чуть высунувшись в проем, - его страховал Антон - что то крикнул по арабски, выказав недурственное знание шави , местного северосирийского диалекта. В ответ послышались недовольные голоса...
– Брат Салех!
– крикнул старший.
– Ты где?
Снаружи послышался гортанный мужской говор.
Саныч выбрался из сарая; следом за ним, забросив автомат за спину, но расстегнув поясную кобуру, вышел Антон, а потом и бритоголовый...
Козак, предположив, что непосредственной угрозы жизни нет, выбрался из своего временного укрытия и переместился к приоткрытым воротам. Судя по доносившимся репликам, по кругу участников, по рассерженным лицам некоторых, возникла какая то ссора. Что то не поделили между собой те двое "русскоговорящих", что возились возле пикапа с тяжелым пулеметом в корме, и кто то из местных...