По дороге в вечность
Шрифт:
Сидим и слушаем, как дождь лупит по крыше «шевеля». Молнии выхватывают из тьмы куски неба, и через несколько секунд все вокруг сотрясается от удара грома. Мы очень устали и хотим спать. Надеясь хотя бы подремать, мы перебираемся на заднее сиденье и укладываемся вдвоем. Ворочаемся, пытаясь найти позу, удобную для обоих. Нет, на заднем сиденье и одному-то спать плохо. Эндрю возвращается за руль и устраивается там.
– Где ты себя видишь лет так через десять? – вдруг спрашивает он.
– Сама не знаю, –
– И я тоже, – говорит Эндрю. Теперь он смотрит в потолок.
– А у тебя есть определенные мысли на этот счет?
Левая рука у меня под головой затекла, и я меняю ее на правую.
– Да, – говорит Эндрю. – Я хочу обосноваться в теплом и тихом месте. Иногда я вижу тебя на пляже. Босую. Ветер играет твоими волосами. Я сижу рядом, под деревом, и что-то наигрываю на гитаре.
– На той, что я тебе подарила?
– Конечно.
Я улыбаюсь, мысленно представляю эту картину и жду продолжения.
– А ты держишь ее руку.
– Чью руку?
Эндрю замолкает, потом говорит:
– Нашей дочурки.
Чувствуется, он в мыслях еще дальше, чем я.
Мне тяжело глотать, словно в горле застрял комок.
– Замечательная картина. Мне понравилось. Значит, ты хочешь осесть где-нибудь?
– В перспективе – да, – отвечает он. – Но только когда почувствую, что созрел для оседлой жизни. Ни днем раньше.
Сильный порыв ветра ударяет по машине. Через мгновение в громовых раскатах тонут все звуки.
– Эндрю, – окликаю его я.
– Да?
– Еще один пункт в нашем списке обещаний. Третий. Если в старости нам будет трудно спать в одной постели, обещай, что мы никогда не будем спать в разных комнатах.
– Обещаю, – говорит он, и я чувствую его улыбку.
– Спокойной ночи, – желаю ему я.
– Спокойной ночи.
Вскоре я засыпаю, и мне, как по заказу, снится теплый пляж. И Эндрю, смотрящий на меня. А я иду, зажав в своей руке детскую ручонку.
Эвакуатор так и не приехал. Наутро мы просыпаемся с больными спинами, хотя каждый спал отдельно.
– Если я встречу этого придурка, все кишки из него вытрясу, – рычит Эндрю, ковыряясь в моторе.
Вооружившись ключом, он что-то откручивает… Я умею только водить и не собираюсь делать вид, будто разбираюсь в устройстве автомобиля. Эндрю чинит машину. Это все, что я могу сказать. Нет, не все. У него довольно мрачное настроение. Я топчусь рядом, выполняя мелкие поручения. Я не разыгрываю из себя тупую блондинку и не спрашиваю, зачем нужна «вот эта штучка» или «вон та дрючка». По правде говоря, мне все равно, зачем они нужны. А мои вопросы могут лишь сильнее его разозлить.
Солнце давно встало и нещадно жарит. Мне кажется, я умерла
Шлепаю по лужам, оставшимся после ночного ливня. Мои сандалии успели промокнуть. Может, это погода на меня так действует, но я поднимаю руки и кружусь, кружусь посередине пустого шоссе.
– Ты же вроде помогать мне собиралась! – ворчит Эндрю.
Я подбегаю к нему и игриво щиплю за бока. У меня отличное настроение, и я ничего не могу с этим поделать. Но я никак не предвидела, что от моих щипков Эндрю вскинет голову и ударится о внутреннюю стенку капота. Вздрагиваю и закрываю рот, чтобы не вскрикнуть.
– Ой! Прости, малыш! Я не думала, что так получится.
Протягиваю к нему руку. Зеленые глаза Эндрю сверкают злым огнем. Потом он их закрывает и глубоко дышит.
Массирую ему место ушиба, потом целую в нос. Я и сейчас улыбаюсь, но смеяться не рискую. Сейчас я разыгрываю смущенного щенка и смотрю на него честными щенячьими глазами.
– Ладно, прощаю, – бурчит Эндрю и тычет пальцем в какую-то штуковину. – Подержи здесь.
Подхожу с другой стороны, просовываю руку. Эндрю направляет мои пальцы.
– Теперь держи и не отпускай.
– Сколько держать?
– Пока я не скажу. – Я замечаю его усмешку. – На всякий случай: эта штука называется масляный поддон. Если ты ее отпустишь, она упадет, и тогда мы проторчим здесь еще день.
– Эндрю, поторапливайся! – Я стою скрючившись, и у меня уже начинает болеть шея.
Эндрю идет к багажнику и достает бутылку минералки. Медленно отворачивает крышку. Делает глоток. Осматривает окрестные поля. Делает еще глоток.
– Эндрю, ты решил поиздеваться надо мной?
Он молча улыбается и снова припадает к воде.
Говорили тебе: не заигрывай с мужчиной, когда он чинит машину и у него что-то не получается…
– Не вздумай убрать руки. Я не шучу.
– А вот я сомневаюсь, – говорю я и уже почти убираю руку, но что-то меня останавливает. – По-моему, ты просто решил отомстить мне за щипки.
– Не угадала, детка. С масляным поддоном шутки плохи. Если он перевернется, то не только зальет двигатель. Он и тебя забрызгает маслом. Отмывается с большим трудом.
– У меня спина болит, – хнычу я. – Без шуток.
Эндрю не торопится, и только когда я уже готова на все плюнуть и убрать руку, он подходит сзади, обхватывает мою талию и оттаскивает меня от капота. Другой рукой он проводит по моей щеке, и там остается черная пахучая полоса.
– Эндрю, ты зачем мне щеку измазал? – воплю я. – А если теперь это не отмоется?
Я злюсь на него, но в глубине души мне все равно смешно.
– Со временем отмоется, – обещает он, снова склоняясь под капотом. – Теперь залезай в машину и, когда я скажу, поверни ключ зажигания.