По другую сторону тепла
Шрифт:
В связи с этими обстоятельствами крайне неубедительной выглядит популярная на данный момент версия о том, что Гарри Поттер действительно убил Сами-Знаете-Кого — поскольку за эту смерть ему не платили. Невольно возникает вопрос — что было бы, если бы Темный Лорд назвал ученику Альбуса Дамблдора большую сумму? Не получили ли бы мы другой исход войны — только потому, что неуравновешенный отступник и скряга мистер Поттер так сильно жаждал нажиться на людских страданиях?
Ранее мы неоднократно рассказывали нашим читателям об истинной личине этого «Героя Магического Мира». Множество свидетелей подтверждают — он был агрессивным, истеричным, самовлюбленным подростком, при этом явно страдающим
— Им было наплевать на всех, кроме друг друга, — рассказывает мисс Грэйнджер. — Они смеялись над Визенгамотом, над Министерством, над Дамблдором — над всеми, кто полагал, что может противостоять Сами-Знаете-Кому. По их мнению, в Магическом Мире не существовало силы, равной им двоим, и все попытки военных действий вызывали у них только презрительные ухмылки. Они считали, что только сами могут остановить войну, а все остальные волшебники не стоят и пыли у их ног.
«Они» — это мистер Поттер и связавшийся с ним еще в школе его бывший извечный враг и соперник мистер Драко Малфой, не пожелавший избрать путь рядового Пожирателя Смерти и выбравший сулящий более быструю популярность вариант. Судя по колдографиям, которые мисс Грэйнджер любезно предоставила нашей газете, их отношения сложно было назвать исключительно деловым сотрудничеством. Гермиона заявляет, что они не стеснялись никого, выставляя собственные извращенные пристрастия чуть ли не напоказ, наслаждаясь тем, как это шокирует окружающих, а также, что ради мистера Малфоя Гарри Поттер бросил свою девушку, на которой до этого собирался жениться — Джинни Уизли, впоследствии погибшую незадолго до окончания войны.
Со слов Альбуса Дамблдора известно, что именно Драко Малфой превратил мистера Поттера в стихийного мага — очевидно, посулив ему золотые горы и расписав заманчивые перспективы его нового положения. По свидетельствам школьников, в последние месяцы обучения эта парочка поселилась в одной комнате, отгородившись от всех и развивая свою силу — результат их упражнений был продемонстрирован сокурсникам в день выпускного бала у Хогвартского озера, видимо, в качестве предупреждения для тех, кто мог бы попытаться в будущем противостоять им.
По имеющимся у нас сведениям, они знали о готовящемся на Хогвартс нападении Пожирателей Смерти, поскольку сбежали оттуда за два часа до операции, тайком, не предупредив никого о предстоящей бойне. Это еще одно свидетельство в пользу того, что у стихийных магов нет души — их не интересовали ни жизни тех, с кем они бок о бок учились столько лет, ни жизни их учителей, они заботились лишь о сохранении собственных.
В данный момент Драко Малфой скрывается от Визенгамота, вопреки закону не пройдя положенного стихийным магам психологического освидетельствования. Очевидно, потеряв напарника, на связь с которым он возлагал столько надежд, в настоящее время он строит новые планы. Мы не уверены, что человек с подобной жаждой власти остановится, потерпев неудачу, и откажется от дальнейшей борьбы. Возможно, сейчас он уже подбирает новую пешку, которую в дальнейшем попытается снова использовать в своих целях. Остается надеяться, что фигуру, равную мистеру Поттеру по величине амбиций и непомерно раздутой популярности, ему вряд ли удастся найти.
Мы можем только вознести хвалу Мерлину, что Гарри Поттер погиб в последней битве.
Драко захотелось взвыть. Он никогда не рассчитывал на чужое сочувствие и не ждал, что хоть кому-то захочется постараться понять, что произошло с ними на самом деле. Но видеть, как то, что составляло всю суть его жизни, перетряхивают на страницах газет, словно куль с грязным бельем…
Невыносимо хотелось забиться в душ и смыть с себя всю ту грязь, что, казалось, налипла на него от чужих домыслов — как когда-то давно, в Хогвартсе. Когда они с Гарри еще только тянулись друг к другу, не понимая, не осознавая, что им нужно и к чему это их приведет. Только пытаясь быть рядом, учась слышать, чувствовать, верить. Не бояться самих себя…
Если до этого Драко только устало морщился, читая утренние газеты, то теперь он возненавидел Магический Мир всей душой. Скажите спасибо, сволочи, что Гарри нет здесь, с мрачной горечью подумал он, отшвыривая в угол опустевшую бутылку из-под вина. Вы даже не представляете, что бы он с вами сделал за такую вот писанину… за ваши чертовы законы против нейтралов, за гонения на стихийных магов, за объявление нас всех полоумными идиотами.
А еще он бы надрал, наконец, Грэйнджер уши, чтобы не разбрасывала свой мыслив где ни попадя. Колдографии-то, похоже, и впрямь оттуда сделаны… не могла она с фотоаппаратом по дому шататься. Либо — Рита Скитер, как минимум, сама полноценный стихийный маг, способный вытащить из чужого разума любую картинку и сфотографировать ее потом для газеты. В любом случае — если Грэйнджер после первого раза не поняла, что тут не все чисто, то ей еще тогда стоило расписаться в собственном идиотизме и расстаться с имиджем самой умной выпускницы года.
С листа «Ежедневного Пророка» на Драко смотрело его собственное улыбающееся лицо, жмурящееся под ласками Гарри Поттера.
Поттера, который благополучно погиб в нужный момент к радости всей заинтересованной общественности — и, наверное, именно это и было хуже всего. То, что еще пара таких статей — и любой волшебник будет возносить хвалу Мерлину за избавление от непредсказуемого Мальчика-Который-Всех-Достал-Своей-Исключительностью… и то, что Драко по-прежнему предстоит жить в этом мире, пряча от посторонних глаз на дне души воспоминания о том Гарри, которому они даже не собираются быть благодарными. Они считают, что не за что.
Ему — который отдал свою жизнь за их чертово благополучие.
Впервые Драко с такой отчаянной убежденностью понял, как сильно он жалеет, что согласился с Гарри и позволил ему остаться в Англии, ввязавшись-таки в войну, которая не имела отношения к ним двоим. Им стоило уехать отсюда сразу же, наплевав на все, бросив этот мир гнить в собственном идиотизме, и, может, тогда они смогли бы…
Он долго плакал, обхватив себя за плечи и уткнувшись лицом в колени. А потом закрылся в Большой Гостиной, где по-прежнему обитали влюбленные призраки поместья Блэков, и до утра что-то шептал, глядя на них покрасневшими от слез глазами.
* * *
«…Ты попытайся оставить след на мокром песке — сегодня жить нелегко, а завтра будет вдвойне… Похорони все победы, откопай зыбкий страх, расправь потертые крылья — и сделай призрачный взмах…»
Я знаю, что ветер подхватит меня, как это было всегда, я ведь уже и не помню, каково это — жить, не принадлежа ему, не зная, что он приносит с собой, не чувствуя его дыхания на своем лице. Наверное, я и вправду давно сошел с ума, если ощущаю только боль и слышу только завывания вихря, который идет за мной, подбирается все ближе… наверное, я зачем-то ему нужен? Как ты считаешь?