По дуге большого круга
Шрифт:
Стармех из машины сказал, что у него все готово и осадку на корму он сделал.
Волков подвернул немного вправо от направления ветра, поставил руль в положение «прямо», крепче сжал рукоятки штурвала, ожидая, когда волна ударит в перо руля, и дал машине малый назад. Мгновение траулер стоял неподвижно, сотрясаясь мелкой дрожью, затем корма стремительно побежала влево, полубак пересек линию ветра и покатился вправо. Ураган ухватил приподнятый нос «Кальмара» за левую скулу и стремительно поволок его. Еще секунда — траулер встал бортом к волне, начался крен, но сильный вращающий момент уже развернул судно, и обманутая «Нора» изо всех сил поддала «Кальмар» в округлую корму.
…— С Новым годом, — сказал Крохайцев. — Давай выпьем с тобой, Игорь Васильевич.
Они сидели в просторной каюте начальника промысла. Плавбаза «Россия» укрылась от шторма в бухте. Здесь собралась вся флотилия. «Кальмар», ободранный, избитый, покачивался у борта плавбазы, его латала ремонтная бригада вместе с экипажем.
— С Новым годом? — спросил Волков. — Ах да, а я и забыл совсем…
Матрос-буфетчик приготовил закуски и из представительских запасов Крохайцева поставил на низенький столик бутылку.
— Досталось тебе, поди, — сказал старик, открывая бутылку. — Ладно, потом расскажешь…
Он налил по неполному бокалу и опустил ложечку в тарелку с оплывшими кубиками льда.
— Тебе со льдом, Васильич? — спросил Крохайцев.
— Теперь можно и со льдом, — ответил капитан.
«…Как давно это было, — подумал Волков. — Давно… Или мне кажется? Еще и года не минуло с тех пор. Новый год… Каким-то он станет для меня?»
Волков сделал еще три шага по комнате, подошел к столу, нашарил не глядя пачку сигарет и вдруг судорожно скомкал ее.
«Спокойно, капитан, спокойно, — сказал он себе. — Пока они лишь только прощупывают тебя, так сказать, устраивают первое испытание, пробный камень вроде… Будут еще разговоры, угрозы, всякие штучки, о них ты читал и слышал, эти парни — народ изобретательный, верно. А ты наплюй на них, капитан, за тобой ведь сила… И тебя уже ищут, «Кальмар» ищут, неделю ты не выходил на связь, по всему бассейну тревога, как ты мог забыть об этом?..»
Он вскочил на ноги и зашагал по комнате.
— Но пока суд да дело, надо и самому что-то придумать, — сказал капитан. — Придумать…
Он подошел к окну. Улица была по-прежнему пустынна, и только на самом углу склада, у поворота, торчал человек в черной кожаной куртке. Когда капитан выглянул в окно, человек мельком посмотрел в его сторону, затем повернулся спиной и вытащил из кармана пачку сигарет. Капитан отошел от окна и присел на край койки.
«Понятно. Только к чему это, мистер Коллинз?.. Проще предупредить кого следует в порту, на аэродроме и на почте. Но что делать мне? Заявить протест? Ведь не все же здесь коллинзы, есть и честные люди… Проникнуть в муниципалитет и потребовать… Наверняка наши оповестили все приморские государства об исчезновении траулера «Кальмар». И местные власти должны знать об этом тоже… Надо попасть к мэру города. А тип под окном? Вот для чего он болтается тут! Мистер Коллинз и это учел».
И опять часы мучительных раздумий…
Вечером в дверь постучали. Капитан не ответил. Стук повторился, и тогда вошел доктор.
— Что с вами, сэр? — спросил он. — У вас совсем потерянный вид. Если вы по поводу мистера Коллинза, то бросьте переживать. Это его работа. Только я ведь не мог начинать действовать до тех пор, пока не определил вашей собственной позиции. Согласитесь, что я совершенно не знал вас и вынужден был полагаться лишь на интуицию, а она может подвести и таких старых морских чертей, как я. Вы понимаете меня? Теперь мне известен ваш ответ Коллинзу, можно браться за дело. Я уже сообщил властям, что вы нуждаетесь в дополнительном врачебном обследовании. Это даст нам время, чтобы связаться с советским посольством. А сейчас к вам придет один молодой человек — жених Джойс, можете ему доверять. А я ухожу и к этой истории не имею никакого отношения. Выше голову, капитан!
Когда через несколько минут в дверь опять постучали, капитан с готовностью отозвался.
Длинный тощий парень с нервным, подвижным лицом и громадными ручищами, вылезающими из-под обшлагов мешковатого пиджака, переступил порог палаты. Следом за ним в дверь проскользнула Джойс и спряталась за спиной парня.
— Питер Абрахамсен, — сказал, улыбаясь, вошедший, — мое имя Питер Абрахамсен. Репортер…
— Из столицы? — живо спросил капитан. Он почему-то решил, что помощь придет издалека, не представляя, чем могут помочь ему жители Бриссена.
— Нет, мистер капитан.
Питер Абрахамсен принялся озабоченно шарить по карманам, потом вытащил из кармана смятый газетный листок, хотел протянуть капитану, но раздумал и осторожно положил на стол.
— Здешняя газета, мистер Волков. Шеф не хочет давать о вашем деле ни строчки. Он боится…
Абрахамсен обернулся к Джойс. Девушка кивнула, и репортер продолжал:
— Шеф боится… Ну вы сами понимаете. Мы ведь живем в очень маленьком городке, и столица слишком далеко от нас, сэр. Но я могу передать информацию в центральные агентства, если вы, мистер Волков, не будете против этого возражать и согласитесь дать мне короткое интервью. Понимаете?
— Понимаю, мистер Абрахамсен. Я готов, — сказал капитан.
Он встретился глазами с Джойс, девушка улыбнулась, отступила назад и осторожно прикрыла за собой дверь.
«Фарленд айлес ньюс»:
«Некоторое время гостеприимством города Бриссен пользовались капитан потерпевшего катастрофу русского рыболовного траулера «Кальмар» мистер Игорь Волков, 30-ти лет, и его товарищ по несчастью Сергей Денисов, 32-х лет. Единственные из всего экипажа оставшиеся в живых русские находились на попечении старшего врача портового госпиталя, нашего уважаемого земляка доктора Джеймса Флэннегена. Вчера, 22 августа, наши гости вылетели рейсовым самолетом до Айсбурга и далее в метрополию в сопровождении сотрудника советского посольства, специально прибывшего за русскими моряками в Бриссен».
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
После судебного процесса, когда председатель уголовной коллегии областного суда огласил приговор, меня отвезли в следственную тюрьму и поместили в одиночной камере.
Ко мне пропустили адвоката, который стал убеждать меня в необходимости подготовить ходатайство в Верховный суд республики. Но я поблагодарил адвоката за помощь, за хлопоты и от подачи ходатайства отказался. От дальнейших его услуг отказался тоже…
Меня приговорили к восьми годам лишения свободы с содержанием в колонии общего режима. Это не так уж много за гибель судна и всего экипажа. Для судей моих на вопрос, что случилось в ту ночь у острова Кардиган, не было иного ответа, кроме заключения опытных экспертов-капитанов: «Кальмар» пошел северным проливом и, по-видимому, с полного хода налетел на подводные камни, распоров себе днище. Другого ответа, который снимал бы с меня вину, не было. И судьи по-своему были правы: вина лежала на капитане, мне не было оправдания. До сих пор в ушах раздается плач жены моего старпома…