По эту сторону. Дом с секретом
Шрифт:
– Да, эта… внучка моей старой хозяйки может приволочь кого-то посмотреть квартиру для продажи, – сердито встопорщила усы Шушана. – Вот теперь и приходится ставить… Проходите, уже можно!
Соколовский прошёл налево, оказавшись на кухне, и тут получил исчерпывающий ответ на вопрос, зачем Таня набрала все ночные дежурства, до которых могла дотянуться.
Обстановка была откровенно скудной.
Да, был древний холодильник, мойка, газовая плита, стол, старенький кухонный диванчик и табуретка, кухонные шкафчики шестидесятых годов
На плите стоял эмалированный чайник, одна кастрюля и маленькая сковорода – видимо, это была вся кухонная утварь, которой владелица оборудовала квартиру.
Соколовский осторожно поставил свой ценный свёрток с кирпичами на пол и повернулся к норуши, уже успевшей забраться на стол.
– Я хотел уточнить… могу ли рассчитывать на ваше содействие уже сейчас? Раз у нас покупка квартиры откладывается…
– Можете! В случае чего я всегда могу вам всю территорию перекрыть, – объяснила норушь, кивая на кирпичи. – Так что уверена, что свою часть уговора вы выполните.
– Непременно! – Соколовский вдруг разулыбался, – Я же не дyрaк с норушью ссориться!
Когда он вышел из подъезда, Дима уже маячил где-то в конце улицы, беспокоя водителей и смущая прохожих.
«Клинический случай! – уверенно кивнул Соколовский, без труда разглядев Таниного супруга. – Лечится только трудными, а в тяжёлых случаях очень трудными жизненными условиями… В принципе, можем устроить, если что! Сложно мне, что ли? Сам пришёл, сам пристал… Что я, не родственник тётеньки моей любименькой?
Ночью пошёл дождь. Он шумел за окном, смывая тяжёлые мысли и воспоминания, которые накопились вокруг Тани за последнее время, усталость, невесёлые перспективы, слова матери, свекрови и Димы, которые как жадные чайки кружились вокруг, стараясь отщипнуть от неё как можно больше самообладания и настроения.
«Хорошо начинать новую дорогу именно в дождь! – подумала Таня, проснувшись от шума за окном и покосившись на клетки с животными, – все спали, и кота Терентия видно не было. – Неужели же… это всё правда? Сложно поверить в то, что такое бывает!»
Норушь, появившаяся у её ног в этой квартире, общение с ней, поддержка, которую она и от родственников-то не получала, а теперь ещё и Соколовский с говорящим котом и невероятным предложением.
«Надо же… я всю жизнь надеялась, что они существуют – ну, как в сказке! Раззз, и с тобой заговорил кот или пёс, белка или птица».
Таня вспоминала старую-престарую книгу сказок, прилично истрепавшуюся, но любимую! На пострадавшей от времени обложке было большое дерево с дуплом, а из него смотрел на читателей здоровенный чёрный кот. И Тане казалось, что он смотрит именно на неё. Ей даже хотелось шагнуть туда, к дереву, погладить кота, поговорить о чём-то очень важном!
«Ну, вот теперь я, похоже, могу это сделать! По крайней мере, с котом поговорить, да так, чтобы он мне по-человечески ответил. И, вообще, очень интересно, кто же ещё может быть говорящим? И про какие такие особые способности говорил Соколовский? И кто он сам-то?»
Таня изо всех сил отгоняла от себя мысль о покупке квартиры – просто для того, чтобы не тешить себя планами, которые могут и не сбыться.
«Вот про сложности в работе – верю, точно будут! А про квартиру – как будет, так и получится!» – решила она.
Сложности в работе начались прямо с самого утра, когда она вышла из помещения стационара и наткнулась на Веронику – коллегу, которая вместе с ней дежурила по ночам.
– Доброе утро! – поздоровалась Таня, а вместо ответа услышала фырканье и презрительное выражение на лице. – Вероника, у тебя всё в порядке?
– У меня-то нормально, а у тебя, как я смотрю, прямо в шоколаде!
– Что с тобой, о чём ты вообще?
– Не изображай из себя скромницу! Ты специально к Соколовскому клинья подбиваешь, да? Чтобы карьеру сделать, да? Ты же у нас и диагност, и трудяга, и во всех бочках затычка! – Вероника смотрела с такой неприязнью, что Таня изумлённо отступила на шаг, а потом случайно увидела крайне довольное выражение на лице Валентины, навострившей уши за своей стойкой. – Свои ночные дежурства в стационаре я тебе не отдам! Так и знай!
– Ты соображаешь, что говоришь? Зачем мне твои дежурства? Мне и своих хватает по горло! – но всё это, сказанное в спину разъярённой Вероники, никакого воздействия на неё не оказало.
– Утро в курятнике! – проворчала Татьяна, входя в свой кабинет и открывая сумку – выпустить норушь.
– Ну да… Любят некоторые раздуть скандал! – осуждающе кивнула Шушана. – Правда… ситуация-то изменилась.
– Ты о чём? – удивилась Таня, готовясь к приёму. – Шушаночка, ты куда?
Норушь уверенно подошла к стене Таниного кабинета и… юркнув за ножку стола, исчезла.
– Шушана! Шушанушка… – отчаянным шепотом позвала Таня, очень надеясь, что в кабинет сейчас никто не войдёт, – что можно подумать о ветеринаре, которая ползает на четвереньках под столом и сдавленно шипит что-то?
– Да тут я! Чего ты испугалась? Я же теперь могу всю территорию считать своей, так что коробка и сумка мне теперь не нужны! – Шушана вынырнула из-под Таниного стула и поспешила к потрясённой подруге. – Вот же ты у меня чудачка. Вставай давай, а то кто-нибудь войдёт, потом объясняться замучаешься.
День прошёл как обычно, разве что Вероника не пришла к Тане, чтобы вместе пообедать, а демонстративно отправилась к Валентине.
Масла в огонь невольно подлили слова Ивана Степановича:
– Танечка, владелец клиники распорядился, чтобы ты перешла на работу в его здание. Сказал, что ты знаешь… Велел оставить тебе приёмные часы на диагностику, ну и так мы тебя будем вызывать, если что. Стационар ты оставлять не будешь. Договорились?
– Да, конечно! – Татьяна видела лица коллег, и их выражение никакого оптимизма у неё не вызвало. —