По головам
Шрифт:
Оля нашла там разрядник и револьвер. С ними сразу и побежала доложиться заказчику, который всё это время находился поблизости и ждал вестей. Правда, при виде оружия он почему-то разозлился и потребовал вернуть всё на место. Они это как раз и обсуждали, когда вдруг появились мы и нарушили их уединение. После этого Бобриков позвал Олю к себе в каюту, вколол какую-то дрянь, а уже потом появилась Яромира.
Я был склонен поверить тому, что перепуганная девчонка не врёт, и оставил её в покое. Вот только ясности в том, кто этот тип, один ли он, и насколько стоит его опасаться, не прибавилось ни на
Взяв какую-то плотную тряпку, плотно завязал молча лежащей и смотрящей на меня с испугом Оле глаза. Девчонка перепугалась и начала кричать, подозревая неладное, пришлось ещё и кляп в рот втыкать. После этого, прямо вместе с матрасом, оттащил её в душевую кабинку, включил там погромче музыку и запер дверь снаружи.
Яромира следила за моими действиями с величайшей степенью осуждения, особенно когда я проверял узлы на путах и стягивал потуже руки и ноги, чтобы незадачливая воровка наверняка не смогла освободиться сама. Но, несмотря на недовольные взгляды, моя супруга так ничего и не сказала. Понимала, что только так можно сохранить нашей незадачливой соседке жизнь.
Я же, вернувшись в каюту, нагнулся над валяющимся на полу посреди каюты телом, вколол ему развязывающее язык лекарство и привёл гада в чувство.
Бобриков посмотрел на меня с неприкрытой ненавистью. Пришлось его несколько раз хорошенько пнуть, чтобы немного сбить спесь.
— Кто ты? У тебя есть сообщники? На кого работаешь? Говори!
Наш пленник просто обязан был начать говорить. Но вместо этого вдруг начал биться в судорогах и сипеть, выпучил глаза, изо рта повалила пена… Я ткнул автодоком Бобрикову в руку, но поздно. Безжизненное тело будто бы растеклось по полу, а стеклянные глаза уставились в потолок каюты. Всё закончилось за считанные доли секунды… А сверху закружился крошечный вихрь из светящихся точек.
— Хаос его забери! — не выдержал я, и пнул тело в бок.
— Это… Это то, о чём я думаю, да? — осторожно спросила Яромира.
— Не знаю, о чём ты думаешь, но это очень похоже либо на блок от допросов, либо на способность к суициду. И он был не простым человеком. Подойди, возьми его силу.
Яромира посмотрела на меня с некоторым удивлением и вопросом, но я кивнул, поощряя её на дальнейшие действия. После чего девушка нерешительно сделала несколько шагов по направлению к водовороту из мерцающих звёздочек. Которые, только она приблизилась, метнулись навстречу и мгновенно исчезли, касаясь её кожи.
Яра пошатнулась и чуть не упала, так, что пришлось её подхватывать. При этом она издала такой стон, что мне стало внезапно очень сложно сосредоточиться на деле. Но я стряхнул наваждение, устроил девушку поудобней на койке, а сам взялся за обыск мёртвого Боборикова. В карманах ничего интересного не нашёл, зато снял коммуникатор. И вот это устройство уже меня удивило, причём сильно.
С виду это была самая обычная гражданская модель, не очень дорогая, но и не из самых дешёвых. Вот только — взломать я его не смог, ни с первого раза, ни со второго, ни даже потратив на попытки проникнуть в цифровые потроха минут десять времени. Это только подтверждало, что владелец животной фамилии оказался далеко не таким простым, каким казался на первый взгляд.
Уже более внимательно я стал осматривать его одежду и даже ощупывать тело, даже раздел его, в надежде найти какие-нибудь тайники, татуировки, ещё какие-нибудь зацепки — но ничего не нашёл. После этого, выдвинув один из встроенных в стены ящиков для крупногабаритных вещей, свалил туда тело вместе с оставшимися от его одежды изрезанными лохмотьями и принялся за осмотр каюты.
Первым же, на что наткнулся взгляд, были очки Миллера — они валялись на полу, превращённые в бесформенную груду обломков. Судя по всему, Бобриков избавился от них в самую первую очередь. Аккуратно собрав все обломки и завернув в пакет, закинул их в нашу сумку — не дело, чтобы после нас оставалась такая жирная улика. К тому же, передатчик не испортился, и при желании я его мог использовать чисто как ретранслятор.
Кроме этого обнаружился развешанный на стене костюм и пара чемоданов с чистым бельём и прочей дорожной мелочью. Я постарался просветить это всё на предмет жучков и прочих устройств, ничего не обнаружил — но при этом совершенно не был уверен в своих способностях, отрицательный результат мог быть следствием как того, что ничего нет, так и того, что просто не смог ничего увидеть. Зато в одном из чемоданов обнаружилось крошечное потайное отделение, в котором лежал серый балахон из тонкой ткани, со светящимся рунным знаком. Когда коснулся его — балахон вдруг исчез.
— Что это?
— Накидка-невидимка. Крутая вещь. Похоже, я теперь знаю, как буду выбираться с лайнера…
— А я?..
— А твоё лицо пока ещё не крутят по всем каналам. Вернее — крутят, но без приписки «разыскивается» и «награда за живого или мёртвого».
Ткнув туда, где должен был находиться рунный знак на балахоне, я заставил его вновь проявиться, после чего закинул в сумку, к нашим вещам. Туда же отправились наручники, ошейники, кляпы и верёвки — всё это могло нам пригодиться в будущем. Затем прошёл к столику, на котором были разложены ящички с ампулами и прочее непонятное.
Достал автодок. Тонкий щуп, высунувшийся из устройства, принялся анализировать находящиеся в ампулах вещества. Что характерно, не определилось ни одного в прямом смысле лекарства, кроме стимуляторов — в основном это были различные яды, вещества, подавляющие волю, «сыворотки правды» и прочее. Ими я пополнил запасы автодока — умная машинка жадно всосала в себя жидкости, рассортировала внутри себя по ёмкостям, а завершив процесс отрапортовала о пополнении ряда израсходованных веществ, в том числе снотворного, и о появлении некоторых новых, таких как яды. Последние мне, возможно, были не очень то и нужны, тем более в личной автоматической аптечке, но я решил — пусть уж будут, запас карман не тянет.
— Ну что. Тут закончили, надо валить.
Яромира сидела на койке и выглядела определённо не очень воодушевленной. Сев рядом, положил руку ей а плечо и притянул к себе, преодолев лёгкое, скорее символическое сопротивление.
— Яра. Осталось совсем чуть-чуть, потерпи… Считанные часы, и мы — на Небесной Гавани. А там, если сможем тихонько покинуть лайнер, ищи ветра в поле. Эта дурацкая беготня, наконец, закончится!
Девушка повернулась ко мне и заговорила, с трудом сдерживая внезапно нахлынувшую злость.