По колее «Особого пути». Цивилизационный процесс и модернизация в России
Шрифт:
Отныне светские правители в гораздо меньшей мере, чем раньше, занимаются церковными делами и в гораздо большей становятся гарантами и организаторами правовой справедливости. Поскольку они не несут прежней ответственности за религию, постольку главным оправданием их власти оказывается обеспечение правопорядка, основанного на законе и справедливом суде. Постгригорианская церковь настаивала на этом. Короли при своей коронации клялись творить справедливость, аполитические мыслители приравнивали несправедливых королей к тиранам.
Вслед за Страйером важность этого процесса подчеркивает Гарольд Дж. Берман:
«Отчасти в подражание каноническому праву, отчасти отталкиваясь от него, императоры, короли, крупные феодалы, власти больших и маленьких городов создавали собственные своды светского права, собственные профессиональные судебные институты и собственный тип профессиональной юридической литературы» 16 .
Важнейшим следствием разделения сфер влияния между церковью и государством стало обмирщение (секуляризация) большого числа сегментов общественной жизни, регулирование которых было поставлено на рациональную основу.
16
Берман Г.Дж. Вера и закон: примирение права и религии. М. 1999,с.58.
Не поддержка религии, а осуществление юстиции делало правителей теперь авторитетными, и было тем орудием, которое позволяло им усиливать господство в своих владениях. На практике это вылилось в интенсивный процесс централизованного судебного строительства, а именно – создание разветвленных систем королевских судов, которое наиболее быстрыми темпами осуществлялось в Англии и Франции.
Ни на Руси, ни впоследствии в России никогда не осуществлялась реформа церкви, а по большому счету и реформа государства, – по крайней мере, в его взаимоотношениях с церковью. Опека церкви (то дружественная, то враждебная) и сакральная «харизма» власти остаются ее важнейшими точками опоры до сего дня. Нерасчлененность церкви и государства выражается в том, что эти две организации до сих пор не могут оставить друг друга в покое, то подавляя одна другую, то бесцеремонно вмешиваясь в дела друг друга. Путинские поправки в Конституцию еще раз показали, что европейский принцип «отделения церкви от государства» в России до сих пор остается пустым звуком.
В отличие от европейских королей, русские князья и цари продолжали нести ответственность за поддержание не отдельно взятого светского государства, а всего божественного порядка, включая такой его базовый принцип, как господство церкви. Таким образом, у них отсутствовали стимулы для переноса основного акцента своего правления на обеспечение земной справедливости – иными словами, на поддержание саморазвивающейся правовой системы. Отсутствовал и инструмент такого обеспечения, которым на Западе было либо само римское право, переработанное и адаптированное к национальным условиям профессиональными юристами, либо трансформированное на основе его принципов обычное право.
Вместо того чтобы становиться блюстителями земной справедливости, русские самодержцы продолжали осваивать роль наместников Божьих на земле и в соответствии с этой миссией обеспечивали верховенство не права и закона, а единственно истинной веры, т. е. ПРАВДЫ.
Верховенство правды
Истина в русской книжной культуре постулируется как высшая ценность с самого начала существования этой культуры – «Слова о законе и благодати» митрополита Иллариона. В данном произведении истина ставится в один ряд с такой же высшей ценностью, как благодать, и вместе они противопоставляются иудейскому закону 17 . Хотя понятие закон здесь не имеет ничего общего с древнерусским правом, тем не менее, это противопоставление выглядит весьма знаменательно.
17
Слово о законе и благодати митрополита Киевского Илариона // Библиотека литературы Древней Руси.СПб: Наука. Т. 1, с. 28.
Дело в том, что в последующей эволюции русского социума и его культуры истина и особенно ее фактический синоним, правда, окончательно утверждаются в значении высших ценностей, а закон и право размещаются на гораздо более низких ступенях ценностной иерархии.
В Киевской Руси это обстоятельство еще не было так ярко выражено, так как слово «правда» в ее времена еще являлось синонимом права, поэтому свод законов Ярослава назывался Русской правдой. Но уже тогда этот документ был написан на приземленном разговорном языке – в отличие от «высокого» старославянского слога религиозных текстов. В Европе правовые тексты писались на таком же «высоком» языке, как и религиозные, т. е. на латыни, что отражало и высокое положение права в системе ценностей, сопоставимое с религией.
Однако идея о том, что законы государства должны диктоваться не земными предписаниями, а божественной волей, постепенно вызревает в княжеских дворах.
«Одно из житий Александра Невского все принципы права выводит из „Божественных писаний“. По словам этого жития, князь Александр больше всего любил „правосудие“,„о нем же и боляр своих часто наказ уа притчами от божественных писаний“ (Ник.лет. 6748/1240). По словам Никоновской летописи… Эта мысль об исхождении основных принципов государства и права из заветов Священного Писания проходила через все летописи и другие произведения древнерусской письменности» 18 .
18
Шахматов М. В. Государство Правды (Опыт по истории государственных идеалов в России) // Евразийский временник. 1925. Книга 4, с. 268–304.
Во времена Московии свод «земных» законов правдой уже не называется, потому что понятия право и закон в ценностной иерархии московского социума спустились на несколько ступеней вниз. Их сборники стали называться судебниками и уложениями.
Понятие правда, напротив, закрепилось за ценностями более высокого порядка, чем право. Впервые это обнаружил в прошлом веке евразиец Михаил Шахматов, который ввел в научный оборот понятие государства Правды. Он полагал, что в наибольшей степени идеалу «государства правды» соответствовала Московия во время правления Ивана III и Василия III» 19 .
19
Там же.
«Архиепископ Ростовский Васиан в своем послании к великому князю Ивану III именует его «Богом венчаным и Богом утвержденным, в благочестии всея вселенные в концех воссиявшим, наипаче же во царехпресветлейшим и преславным государем». Он именует русский народ «Новым Израилем а Ивана III – «Царем Правды». Уговаривая его смело выступить против татарского хана Ахмата, Васиан восклицает: «Тем же пророчески рещи Богом утвержденный царю: напрязи и спей и царствуй истинны ради и кротости и правды, и наствитьтячудне десница твоя; и престол твойправдою и кротостию и судом истинымсовершен есть… Тако глаголет Господь: «Аз воздвигохтя царя правды, призвахтяправдою…» 20
20
Там же.
Согласно «Так называемой царственной книге» в 1533 году Великий князь Василий Иванович в данном на смертном одре завещал боярам и будущему царю Ивану следующую внешнюю и внутреннюю политику:
•
«чтобы была православныхъ христьянъ рука высока над безъсерменьскими и Латыньскими»,
•
«чтобы была въ земле
правда
»
.
Иван отнесся к завещанию отца серьезно. «Никоновская летопись старается выставить всю законодательную деятельность Ивана как строительство правды: «И все государь строяше, как бы строение воинству и службы царская безо лжи была и без греха вправду» 22 .
21
Такназываемаяцарственнаякнига//Полноесобраниерусскихлетописей,Том13,втораяполовина,СПБ 1906, с.413.
22
М. В. Шахматов – Государство Правды (Опыт по истории государственныхидеаловвРоссии)//Евразийскийвременник.—1925.—Книга4.—С.268–304.