По краю каменного сердца
Шрифт:
– Гондон, – сухо заключил Тсу, выключая вскипятившийся чайник.
– Ну что ты та-а-ак… Я думал, тебе нравятся такие красавицы!
– Завались, дешёвая версия киргиза.
Дин отпустил лицо, разразившись смехом. Прогоготав во весь голос, он быстро успокоился, переходя на лёгкие хихиканья.
– Вот это хорошо было, ха-ха. Что, настолько видно, что у меня япошки в роду есть?
– Ты как первая работа начинающего фрилансера по фотошопу, которого попросили прилепить глаза китайца на рожу фина.
– Ох, да что вы говорите. Не собираюсь слушать подобное от невыспавшегося казаха.
Тут уже рассмеялся Тсу, со стуком ставя кружку, в которую он в тот момент наливал кипяток. Звонко расхохотавшись, он несколько раз предпринял попытку послать Дина куда подальше, но раз за разом сбивался, ибо воздуха на речь уже не хватало.
– Чёт анекдот вспомнил, – смеясь заодно с другом, продолжил Иватани. – «Моня, а как ты думаешь, китайцы миролюбивы»? «Нет, конечно», – отвечает ему товарищ. «Только дай им в руки винтовку – глаз уже прищурен».
– Всё, завали, – ставя кружку перед Дином, отрезал Тсу.
– Капец, ты таким смелым стал последнее время. Ругаешься матом, дерзишь. Видимо, я плохо на тебя влияю.
– С тобой невозможно иначе общаться. Не представляю, как Каэдэ тебя терпит.
И тут Дин внезапно поник. Улыбка в одно мгновение сошла с его лица, он опустил взгляд на кружку кипятка, затихая. Кьюсэ быстро сообразил, что он только что выпалил, а потому мгновенно предпринял попытки реабилитировать ситуацию.
– Нет-нет, Дин, я не про это! Я выразился неправильно, ты же понял о чём я!
– Да умолкни ты… – тихо успокоил друга Иватани.
Виновато опустив взгляд, синевласый уселся напротив Дина, складывая руки на груди. Оба молчали некоторое время. Еле заметный соп одноглазого выдавал его не лучшее настроение после сказанных Атсумэ слов.
– Надо… сделать последний рывок.
Кьюсэ искоса глянул на друга, не совсем понимая, о чём идёт речь. Придвинувшись ближе к столу, он уставился на Дина, ожидая продолжения мысли.
– Я уже знаю, как выглядит главный виновник. Знаю нескольких приближенных к нему. Навести справки, узнать как можно больше и прищемить ему яйца в кратчайшие сроки. Чем быстрее это сделаю, тем легче будет ситуация с Каэдэ. Меня ведь мистер Мори предупредил, что хочет со мной поговорить. Не думаю, что он скажет что-то хорошее. Скорее, просто как ответственный взрослый извинится за сделанное и отпустит меня налегке. Про отношения с Каэдэ, думаю, можно забыть, если он не даст своё добро.
– Эй, – Тсу взялся за руку Дина и подтянул ту ближе, переманивая внимание одноглазого на себя. – Вы с Каэдэ почти взрослые люди. Думаю, вы в состоянии решать за себя. Я не могу сказать ничего конкретного, я плох в подобных вопросах. Но в чём я уверен – так это в том, что тебе точно хватит сил пережить это. Как я и обещал, я буду рядом, если это будет нужно. Отомстим за твою мать вместе. Хорошо?
Дин ничего не ответил, слова были излишни. Он лишь перехватился за руку Тсу, делая крепкое рукопожатие, от которого у Кьюсэ захрустели все кости в ладони.
– Я отплачу тебе тем же, Тсу. Буду рядом, если потребуется.
Синий перестал чувствовать боль в руке в тот момент. Она мгновенно ушла, стоило ему услышать эти слова. Расплывшись в мягкой улыбке, Атсумэ прищурился от радости, немного наклоняя голову вперёд.
– Впервые назвал меня неполным именем, – не мог перестать улыбаться он.
От такого даже Дин не смог сдерживать улыбки. Растянув уголки губ шире обычного, он смущённо отвёл взгляд в сторону, понимая, что наконец смог принять для себя этого друга. Это было новым дорогим воспоминанием, которое будет греть душу ещё долгое время.
– Отвали.
***
Запах спирта и хлорки заставлял Дина чувствовать себя неуютно. Перед его глазами то и дело проносились десятки медсестёр, выполняющих разную работу. Одна в охапку несла хим. инвентарь, стараясь не отставать от своей коллеги, которая везла основную часть вещей на столике-каталке. Другая активно спорила с упёртым хирургом, шедшим гордым шагом по павильону, совершенно игнорируя шум рядом. Третья согласовывала план дня с интерном, лениво попивая, пожалуй, пятую кружку кофе за утро. Всё это броуновское движение создавало приглушённый гул, тянувшийся по всем коридорам госпиталя. В этом спектакле повседневности Дин принимал третьестепенную роль стороннего наблюдателя, тихо сидевшего в небольшом кресле в углу и стуча ногой по полу от нервов. Сидел он здесь, пожалуй, уже с полный час. Всё потому, что Маноду назначил ему встречу, а Дин, как самый ответственный молодой человек на свете, решил прийти максимально заранее… Так бы ему хотелось оправдаться, ибо в действительности он просто не знал, сколько ему нужно будет времени, чтобы морально подготовиться к предстоящему разговору. Всё то время, что он пробыл в холле, он прокручивал сотни вариантов развития диалога, однако каждый из вариантов был глупее предыдущего. В какой-то момент он настолько ушёл в планирование, что полностью забылся, пропуская время мимо себя. От этой незапланированной медитации его оторвал высоченный силуэт Мори, что повис прямо над ним, закрывая свет.
– Добрый день. Прошу прощения, не смог вовремя выйти, несколько пациентов позвали к себе, – устало отчитался блондин, засовывая руки в карманы своей медицинской рубахи.
– А-о… Здравствуйте! – подскочил Дин, подавая руку словно из ниоткуда взявшемуся Мори.
– Я, как погляжу, ты немного на взводе, – приметил мужчина, пожимая руку Иватани.
– Д-да… немного.
– Всё хорошо, я тебя позвал не чтобы отчитывать. У меня есть немного времени, так что пошли, поговорим наедине.
Сегодня Маноду был куда более вымотанным, чем обычно. Вымотанным настолько, что у него не хватало сил поддерживать свой холодный, несколько пугающий образ. Он обернулся и молча повёл Дина за собой, петляя по развилкам коридоров, словно проводя небольшую экскурсию. Здание действительно поражало своим размахом. Прежде Иватани лечился в простеньких больницах, где можно было не поднимать вопрос того, откуда у него взялись подобные ранения. Ода по связям присылал врачей на выезд, которые составляли отчёты и составляли планы лечения, отчего вопрос с внезапным появлением безопасников из SEC отпадал сам собой. Сейчас же, глядя на словно бесконечные пространства этого госпиталя, Иватани задавался двумя вопросами: сколько это стоило и сколько придётся отбахать за лечение в подобном заведении.