По краю каменного сердца

Предисловие:

Действие книги происходит в недалёком будущем, история которого была изменена с момента Второй Мировой Войны. Цель нацистской Германии была не нивелировать национальную идентичность стран Европы и лишение их политической самостоятельности, а изменить её, сделав из всех «высшую расу». Специально для этого был создан мутаген, который должен был изменять структуру людей через поколения, чтобы не рождались так называемые «унтерменши». Нанеся серию авиаударов с применением этого самого мутагена по Польше и Франции в 1939-ом году, нацистская Германия стала заражать им и близлежащие страны. В связи с известием об этом происшествии, многие страны поспешили объединить силы перед силами объединения Германии, Италии и Японии. Всеобщими усилиями к 1943-му году война была окончена, после чего США выдвинула пакт «Всеамериканский», предлагающий объединение стран в одно единое государство с единой конституцией,

которая будет написана общими усилиями. В связи с эффективно показавшей себя сплочённой работой во время войны, первыми пакт «Всеамериканский» подписали Канада, Франция, СССР, Великобритания, Бразилия, Нидерланды и Дания, после чего постепенно стали объединяться и другие страны. Германию, Италию, Венгрию и Румынию территориально поделили меж близлежащими странами, в то время как Японию причислили к США, создав отдельный курортный объект. Все вошедшие в объединение страны становились регионами. Все жители расформированных стран подверглись гонению и репрессиям, отчего лишь единицы смогли приспособиться к новому миру, оставшись в нём как полноценные ячейки общества.

Теперь же мир является одной большой страной, где основным языком является английский. Страны отныне – лишь регионы, в которых преобладают бывшие обычаи и нередко встречаются исконно родные языки. Тем не менее, из-за общей миграции в силу отсутствия запрета переезда между регионами (странами), люди начинают сильно смешиваться, почти полностью вытесняя понятие “чистокровный”. Ныне нет ни единой страны, где проживало бы исключительно коренное население.

Помимо прочего, проблемой нового мира являются люди, что стали рождаться с мутациями из-за тех самых авиаударов Германии. Для контроля таких людей правительство создало компанию «Security», наделив её высоким статусом и дав возможность вписывать свои собственные правила касательно них в конституцию.

***

Пролог

Человеческий фарш разлетался по стенам, пока выжившие старались избежать скоропостижной смерти. Душераздирающие крики растворялись на фоне многочисленных взрывов, сопровождаемых пламенными всплесками, идущими прямо из раскалённых стволов. Выстрелы не прекращались ни на секунду, ибо каждый, кто имел при себе оружие, выжимал из него максимальную выгоду, даже не думая убирать палец со спускового крючка. Но толку не было. Сколько ни стреляй, монстр, что прямо сейчас положил целую половину отряда, даже не заметит этого. В сторону отлетела чья-то голова, заливая область под собой остатками серого вещества и вытекшими глазами, в несущую балку посреди зала врезался оторванный от ног торс, расплескав всё своё содержимое поблизости. Кровь лилась литрами, окрашивая стены и пол в ярко-алый оттенок, оставляя железный привкус в воздухе. Выжившие лезли в окна и пытались поднять двери цеха. Бесполезно. С начала резни никто так и не успел покинуть здание. Счёт присутствующих быстро сокращался, оставляя после себя лишь омерзительное месиво.

Убийца разжал окрашенную алым сиропом руку, отпуская потрескавшийся шлем, что был снят с тела вместе с головой. Хруст костей под ногами заменял звук шагов, иногда сменяясь чавканьем свежих органов. Пули рикошетили прямо от его тела, тем самым отнимая последние надежды на выживание. За спиной чудовища взорвалась граната, окропив его тело осколками, что с отчётливым свистом разлетелись по помещению, рикошетя обо всё подряд. Но даже взрыв не принёс каких-либо результатов. Чудовище обернулось с целью взглянуть в глаза тому, кто попытался его убить. Пребывающий в ужасе оружейник вновь поднял ствол и дёрнул затвор на себя. Патроны кончились. Охотник неторопливо подошёл к нему, кладя свою огромную ладонь на макушку своей очередной добычи. Крепкие как сталь пальцы стали постепенно сжиматься, отчего череп в руке затрещал по швам. Резко сжав кулак, убийца смял голову в кашу, отчего глаза вывалились из глазниц, падая на пол и присоединяясь к общему безобразию под ногами. Мёртвое тело глухо свалилось на бетон.

В стороне раздался одинокий вопль. Последний выживший упал на колени и принялся в истерике просить пощады, хватаясь за голову и раздирая ногтями лицо, будучи охваченным паникой и безысходностью. Истошные крики только раздражали убийцу всё больше. Человек сделал несколько шагов навстречу страдальцу и остановился. Молчание. Более пальбы слышно не было. Стрелять больше некому. Вокруг только человеческие останки и полумёртвые инвалиды. Крик разразился с новой силой, но секундой позже голос сорвался, отчего вместо крика встал хрип. Неразборчивое мычание, слёзы. Речь перестала напоминать хоть какие-то слова. В отчаянных попытках сохранить свою жизнь, оружейник встал на колени, упёрся лбом в пол, складывая руки по бокам и принимаясь молиться. Убийца лишь приподнял ногу и замер. Выждав излишнюю паузу, он сверкнул чёрным глазом и резким движением ударил пяткой по темени, впечатывая голову в пол, размалывая череп в труху и размазывая мозг по подошве. Тишина. Долгожданная тишина.

– Мерзость.

2098 год. Середина февраля.

Стук стилуса о доску начинал постепенно сводить с ума. Сопревший от жары учитель небрежно выводил очередное уравнение на дисплее, будто стараясь экономить энергию тела в каждом, даже самом малом движении. Что-то случилось с отоплением, а потому батареи, которые должны были спасать класс от февральских морозов, образовали в помещении локальный ад, которому не могли противостоять даже открытые окна. Настенные часы старались хоть как-то разбавлять томную атмосферу своими характерными щелчками, но смерть-разлучница решила разорвать отношения между временем и заключёнными учениками. Батарейки сдохли. Класс погрузился в абсолютную тишину, разбавленную всё тем же гипнотизирующим стуком стилуса. Уже знакомый лязг паркета под подошвой преподавателя сигнализировал о его скором развороте. Так и произошло. Повернувшись к противоположной стене, мужчина дал щелбан по непослушной оправе, что испокон веков спадала с его переносицы, на которую не налезал носоупор. Будто нарочно, он повернулся под самым подлым углом, из-за которого отражённый от очков луч света с окна кольнул в глаз бедолаге на задней парте, спровоцировав его звонкий цык. Тяжко вздохнув, учитель опёрся правой рукой на край своего стола, однако в тот же миг одёрнул её, будто ошпарившись. На его ладони красовалась клякса из смеси чернил и свежайших харчков, заранее оставленная заботливыми детьми. Лицо преисполнилось выражением недоумения, которое тут же заменило разочарование. Губы едва заметно дрогнули, после чего мужчина напрягся, сводя брови друг к другу.

– Иватани, будь добр, реши этот пример. Я выйду на минуту, – попросил учитель с едва уловимой дрожью в голосе.

Тяжёлые шаги вскоре растворились за пределами класса, а помещение наполнилось ехидными смешками. Из-за своей парты поднялся паренёк, который незамедлительно пошагал к доске, попутно вынимая руки из карманов. Заняв позицию, он неохотно подобрал маркер с подставки и стал медленно выводить закорючки его обратной стороной, образовывая из них недавно зазубренную формулу, которая далась ему с большим трудом.

Но смешки не унимались.

– Вот же гадость, – сдавленно гыгыкнул один из учеников, – Теперь этот четырёхглазый хрен и не подумает на нас снова бычить.

– Ага. Но, думаю, что для нашего плана этого мало, – поддержал в ответ второй мерзавец, – Я ему петарду с краской в стол подложил. Жахнет – мало не покажется.

Небольшая часть класса разразилась смехом, который разбавлялся всё новыми и новыми вариантами расправы над бедным учителем Шибата. Он был очень мягким и неуверенным в себе учителем-новичком. Его тихий голос зачастую не мог донести и четверти нужной информации, ибо находились умники, что постоянно его перебивали. Из-за своей мягкости он вмиг стал добычей для полоумных подростков, которым было некуда девать свой негатив. Масло в огонь подливали линзы толщиной с палец и полноватое телосложение препода. Крайним аргументом было и то, что учитель носил японскую фамилию, будучи темнокожим. Такая эклектика пошла ему отнюдь не на пользу.

Когда на доске наконец появилось цельное уравнение, вызванный к доске мальчишка спокойно подошёл к пустующей первой парте, вытащил из-за неё стул и со всего размаху метнул его в виновника сего торжества, вложив в бросок всю душу и сердце. Седалище с грохотом отбилось от парты нерадивого ученика, срикошетив в грудь другому уродцу. Смех мгновенно перерос в испуганные вздохи. Школяры тотчас соскочили со своих мест, уставившись на парня разъярёнными глазами. Главный зачинщик медленно поднялся с места, начиная хрустеть костяшками пальцев.

– Тебе жить надоело, придурошный? – процедил он.

– Кажется, одного зуба ему было мало, нужно все выбить, – заскрипел поддавала.

Иватани лишь нахмурил густые брови, опуская руку, которой только что совершил бросок. Детина, сидевший за соседней партой от маленького гадёныша, мигом поднялся в полный рост и с полной уверенностью направился к оборзевшей выскочке. Бунтарь же не растерялся и решил атаковать первым, совершая короткий выпад вперёд с чётким хуком наперевес. Костяшки звонко цокнули по жирной щеке, свин покосился в сторону, но сдаваться он точно не хотел, а потому совершил крайне удачное действие – старый-добрый деревенский удар. Попав обидчику по лицу, он упал, утянув за собой две парты, создавая троекратный грохот. Любитель влезать в неприятности, получивший по лицу, тоже повалился на пол, схватившись за щёку рукой. Тишина. Все застыли в ожидании следующих действий, однако, наперекор всем ожиданиям, парень просто молча встал и покинул класс, прикрывая за собой дверь дрожащими руками. Тяжкий вздох протянулся вдоль безмолвных коридоров, растворяясь где-то внутри опустевших аудиторий. Парень сложил свободную руку в карман и короткими шагами направился к туалету, продолжая потирать челюсть.