По локоть в крови
Шрифт:
Я закончила и посмотрела на собеседника, чтобы увидеть какое впечатление произвела на него моя речь. Кажется, он был удивлен и немного обескуражен.
– По-вашему вечная жизнь – это проклятье, а не дар.
Меня поразило, что он не вступил со мной в перепалку, не попытался опровергнуть мои доводы, или убедить в том, что я чего-то не замечаю. Он просто с величественным спокойствием спрашивал и, казалось, ему нравилось слушать то, что я говорю, правда причина столь странного поведения мне совершенно не была ясна. Единственное предположение, что он заскучал от всех восхищенных ахов и охов.
– Жизнь
– Но ведь при вечном существовании, как вы выразились, открывается столько возможностей…
– Но какой ценой! Не думаю, что оно того стоит. По мне, люди желают стать вампирами лишь оттого, что введены в заблуждение воздействием романтических образов, созданных современными писательницами. Встретить этакого Эдварда, принца на белом коне, который прикольно светится при солнечных лучах и говорит, что сожрал бы тебя при первой возможности, но сначала был бы не против поиметь, мечтает каждая девчонка в тот или иной период жизни, – заметив, что я употребила слова «поиметь» и «прикольно» в присутствии мужчины в смокинге, я закрыла рот ладонью и рассмеялась, – простите, я не очень-то скромна в выражениях.
Из моей руки выскользнула перчатка и мягко упала на паркет. Я хотела нагнуться за ней, но мужчина меня опередил. Наверняка, многие подумали, что это жест кокетства с моей стороны. Интересно, что подумал на этот счет мой загадочный собеседник. И не менее интересно, было ли это случайностью с моей стороны.
– А вы бы хотели встретить такого? – так и оставшись на одном колене, с моей перчаткой в руках, он поднял свои удивительные глаза на меня.
Мое сердце замерло на секунду, и… я от души рассмеялась. Да, пожалуй, мне нравится эта выставка, впервые я так много смеюсь на подобном скучном мероприятии. И, наверное, от того, что мужчина стал задавать вопросы и проявлять ко мне интерес, я перестала считать его снобом и даже нашла весьма привлекательным.
– Если бы я встретила такого, думаю, оказала бы ему большую любезность, воткнув кол в его бессмертную грудь.
– Откуда такая неприязнь к вампирам?
– Неприязнь? Что вы… просто недолюбливаю тех, кто пьет мою кровь…
– У вас так много недоброжелателей?
Я приняла из его рук перчатку, и наши ладони соприкоснулись. Касание продолжалось дольше, чем того требовали приличия, но наши ладони словно магнитом тянуло друг к другу. Подавив нахлынувшее желание расплыться в довольной улыбке, я задумалась над его вопросом.
По правде говоря, была у меня парочка недоброжелателей. Одна из них – официантка из бара, в котором я работала до того, как устроилась в редакцию «время Мелфрид», она частенько делала мне гадости. Путала мои заказы, воровала чаевые, даже пару раз разливала «нечаянно» воду мне под ноги, когда я шла с подносом, полным еды и выпивки. Женская
– Думаю, что общество недоброжелательно настроенных ко мне людей куда лучше общества доброжелательно настроенного вампира, – я обошла стороной вопрос, а человек, казалось, заглянул мне в душу. Его взгляд был такой глубокий, такой сосредоточенный, казалось, он проник внутрь меня. Его глаза на мгновенье стали черными, но вскоре к ним вернулась золотая каемка. Я списала это на игру света и свою усталость.
– Вы говорите так, будто всю жизнь общались с вампирами.
– Думаю, у каждого среди знакомых найдется парочка упырей, – я вновь отшутилась. Мне совсем не хотелось откровенничать на темы вроде этой.
– Признаться, не ожидал услышать в подобном кругу таких вольных высказываний, – кажется, мужчина одобрял мои слова.
– Простите, но строить хорошую мину при плохой игре я не умею. А все эти «О, прекрасно», «это восхитительно» не вызывают у меня ничего, кроме отчаяния за лицемерие нашего общества. Да и серия картин, которые мы с вами видим не более чем обман. Точнее, я надеюсь, что автор заблуждается, потому как если он намерено нас обманывает – это непростительно и я, узнав о подобном, разнесу его в пух и прах в своей статье, – под занавес – обворожительная улыбка.
– Так вы Леди Мередит? – мягко улыбнулся мужчина и, не отрывая взгляда от моих глаз, учтиво поцеловал мою руку. Наш обмен взглядами, как и касание до этого, продолжался дольше необходимого, но клянусь, мне бы хотелось утонуть в этих глазах, узнать секрет, который они так ревностно хранят за своим мягким спокойствием, искрящимся нежностью. Смущенно кашлянув, я произнесла:
– Предпочитаю, чтобы меня называли просто Катилина. А откуда вам известно мое имя?
– Кайл, ваш работодатель, заверял, что пришлет на мою выставку наиболее объективного работника, – у меня непроизвольно захватило дыхание, а щеки, казалось, мгновенно вспыхнули, как спички, ярким пламенем, не зная, куда деться от стыда, я растерянно пялилась на хозяина выставки, – Он сдержал свое обещание, – улыбнулся мужчина, и от сердца немного отлегло, – Позвольте представиться, Александр Рихард.
Да. Подписи под всеми картинами явно намекали, что передо мною автор полотен и хозяин выставки. Я слегка ошиблась на счет его внешности и принадлежности к готической субкультуре. Взяв себя в руки, я поняла, что просто высказала хозяину свое мнение, и не обязана лицемерить ему в глаза так же, как это делают другие. А если мужчину это не устраивает, то мне его искренне жаль.
– Так вам есть что сказать в ваше оправдание? – пытаясь разрядить обстановку и убедиться, что все в порядке, спросила я.