По материкам и океанам

Кублицкий Георгий Иванович

Это означает, что нужно среди нескольких десятков прямых и косых парусов корабля быстро и безошибочно найти один, чтобы подтянуть его нижнюю часть. А через несколько минут слышится уже новая команда…

Весь январь экспедиция боролась со льдами. Ей удалось пробиться наконец в очень высокие южные широты. Курс кораблей пересек 69-ю параллель. И тогда впереди появилась сплошная белая полоса.

Она росла, приближалась. На «Востоке» и «Мирном» убавили паруса.

Ледяная стена, к которой 16 января 1820 года подошли корабли, не походила на встречавшиеся до

тех пор льды открытого океана. В ней не было трещин, не было прохода. Местами ровная, местами бугристая, она напоминала обледеневший низменный берег.

Отступив от стены и пройдя несколько десятков миль к востоку, корабли снова устремились на юг.

Вскоре они достигли самой южной точки своего плавания — 69° 25 . И что же? Перед ними снова выступила из вод океана необозримая ледяная преграда.

Командир «Востока» Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен в волнении шагал по шканцам. Что мог означать этот необычный ледяной барьер?

Он должен иметь твердую опору, в противном случае ветры давно бы уже разрушили, раздробили его. Но если это неведомая земля, то неужели вся она покрыта льдом? Сколько ни всматриваются матросы с мачт, нигде не видят они черного пятнышка какой-нибудь скалистой осыпи или выступа. Всюду лед, лед и лед.

Нет, надо продолжать поиски. Наука требует точных, бесспорных фактов. Принял же Кук лед между островами за высокую горную страну. И, тщательно описав вид странной ледяной преграды, Беллинсгаузен приказал отойти от нее, чтобы через некоторое время снова повторить «покушение к югу».

* * *

Джемс Кук, вернувшись из путешествия в Южном Ледовитом океане, сказал:

— Риск, связанный с плаванием в этих необследованных и покрытых льдинами морях в поисках Южного материка настолько велик, что я смело могу сказать, что ни один человек никогда не решится проникнуть на юг дальше, чем это удалось мне.

Пять частей света лежали на картах мира, и голубые моря омывали их со всех сторон. Стоит ли искать шестую? Ведь для нее в морях, доступных человеку, просто не осталось места. Географы, утверждающие, что далеко на юге может быть какой-то таинственный Южный материк, заблуждаются: сам Кук, бесстрашный Джемс Кук, заявил об этом.

После плавания Кука прошло десять, двадцать… сорок лет, пока, наконец, нашлись люди, которые не побоялись гибельных льдов высоких южных широт и не устрашились слова «никогда».

В июле 1819 года два парусных корабля — шлюпы «Восток» и «Мирный» — покинули гавань Кронштадта.

Их повели лучшие офицеры и матросы, добровольно вызвавшиеся плыть на поиски Южного материка.

Начальником экспедиции был назначен командир «Востока» Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен. Эту фамилию носил русский моряк, за сорок лет своей жизни многое повидавший и испытавший. Еще мичманом плавал он во время первой русской кругосветной экспедиции и был правой рукой знаменитого Крузенштерна.

Шлюпом «Мирный» командовал Михаил Петрович Лазарев, заслуженный офицер, несмотря на молодость уже совершивший самостоятельное кругосветное плавание на бриге «Суворов».

Вместе с

моряками отправился казанский профессор астрономии Иван Михайлович Симонов. Он не испугался трудностей экспедиции, которой было предписано: «…употребить всевозможное старание и величайшее усилие для достижения сколько можно ближе к полюсу, отыскивая неизвестные земли, и не оставить сего предприятия иначе, как при непреодолимых препятствиях».

Корабли обогнули Европу, пересекли Атлантический океан и после стоянки у берегов Бразилии пошли к югу, навстречу опасностям и приключениям.

Сначала моряков удивляли фонтаны, выпускаемые китами, птицы, разгуливавшие по плавающим островам из переплетенных между собою бурых водорослей, альбатросы, в мощном и неутомимом полете сопровождавшие корабли. Удивляло их и то, что декабрь считался в Южном полушарии самым теплым летним месяцем. Впрочем, теплым он был относительно: снег почти не таял.

Экспедиция открыла несколько скалистых островов. Им дали имена офицеров «Востока» и «Мирного», первыми заметивших землю в океане. Один из островов был окутан черными тучами густых и смрадных паров. Их извергал кратер вулкана. Его тепло согнало снег и лед с красных и желтоватых склонов.

Моряки убедились, что земли в Южном океане похожи на острова других морей. И неудивительно, что когда в январе 1820 года корабли подошли к странному ледяному барьеру, не схожему ни с обычными полярными льдами, ни со скалистыми уступами недавно открытых островов, начальник экспедиции не мог твердо решить: суша ли перед ним, закованная в ледяной панцырь, или пловучие льды невиданной величины и формы.

* * *

Мало кто на корабле «Восток» знал о том, что матрос первой статьи Егор Киселев вел дневник. В грамоте матрос был не очень искушен, но старательно записывал все самое главное.

«Месяца генваря 1820 года. …Премножество льдов, такие есть престрашные горы ледяные сажен по 30-ти сверх воды. И самые опасные места… И престрашные бывают штормы, и престрашный холод, и часто бывают шквалы со снегом».

Киселева не мучили сомнения по поводу природы гигантской ледяной стены, и он заносил в свой «памятник» более мелкие текущие события.

«Генваря 18-го. Наловили на ледяном острове руками птиц пеньдвин, штук до 70-ть и которых употребляли в пищу господа и служители, как вареное мясо».

С пингвинами Киселев познакомился еще на том острове, где дымил вулкан. Миллионы этих птиц облюбовали его склоны. Когда моряки сошли на берег, постоянные «жители» острова и не думали уступать им дорогу. Лишь удары палки заставляли посторониться забавных птиц, встречающихся только в Южном полушарии.

— Это птицы — не птицы, звери — не звери, на них перья — не перья, шерсть — не шерсть: вид у них птичий, но они не летают под облака, зато плавают скорее корабля, — смеясь, говорил о них профессор Симонов.