По моим правилам
Шрифт:
А потом, в беседке, эта маленькая соблазнительница стала меня дразнить! Я уже рассчитывал узаконить наш брак, как эта бесовка оттолкнула меня и побежала к миске с отходами. Я, в оскорбленных чувствах, хотел уже уйти, когда она упала в обморок… А потом она вся бледная и такая беззащитная спит. Лекарь сказал, что это отравление, и я почувствовал себя самовлюбленным идиотом. Надо взять на немного той еды на проверку – есть у меня люди, могут поискать яды. Подозрительно все это – ели одинаково, а отравилась только Лил. Причем, лекарь сказал, что это не аллергия, а именно отравление. Мои люди узнают, что там было, а я найду, кто это сделал. И тому мало не покажется.
***
Я лежала на кровати в своих покоях и мелко дрожала. Мокрая от пота и бледная от истощения организма, я старалась не думать о том, как лорд расценил мое поспешное бегство до миски под улиточные панцири, и что он теперь обо мне думает. Кто же знал, что у меня будет такая реакция на какой-то компонент
Блин, блин, блин. Чувствую себя дурой. Как же стыдно. Во время поцелуя начать бле…хм…очищать желудок. Не представляю, что он про меня подумал. У-у-у-у… Дайте мне ядуууу… Больше никогда не выйду из комнаты. Нет. Уйду в монастырь. И даже не в мужской. Куда-нибудь к отшельникам.
Раньше меня никогда так не выворачивало от какой-либо пищи, только было легкое расстройство желудка, когда можешь до полудня просидеть на белом фаянсовом друге. А так, чтобы сидеть у подножия «трона», и взывать к Ихтиандру… Такое было только пару раз, когда я поступила в университет, и мы с соседками по общежитию отмечали успешное завершение вступительных экзаменов. Тогда я, молоденькая девочка, только что вырвавшаяся из-под родительской опеки, и почувствовав неожиданную свободу, я впервые в жизни напилась как матрос, сошедший на берег, после длительного плавания. Не надо думать, что живя с родителями, на праздники мне даже крышечку понюхать не давали, нет, мне разрешалось выпить пару бокалов легкого вина или шампанского. И всегда строго следили, как бы я не выпила больше отмеренной мне нормы. Вот теперь, стоило только вырваться из-под надзора, и результат на лицо… Я обнимаюсь с белым другом, как с самым близким существом в мире, и страшным голосом вызываю Ихтиандра на поверхность. Потом еще пару раз, на студенческих вечеринках я обнималась белоснежным фаянсом. У нищих студентов редко есть деньги на еду, но на алкоголь, денег найти – святое дело. И не важно, что до стипендии еще две недели, подумаешь, будешь один – два раза в день питаться роллтоном, какая право ерунда. Подхарчиться можно и у соседей по комнате или общаге. Родители помогали мне с деньгами по мере своих сил, но в те тяжелые времена, было очень сложно выделить лишнюю копейку. Студенты старших курсов бегали на подработки, хватаясь за любую работу, на которой платили хоть какие-то деньги. На первых курсах было очень тяжело с финансами, зато к концу второго года обучения на вольнице, я красовалась перед завистливыми взглядами подружек идеальными формами тела. К концу третьего курса обучения на своем отделении высшей математики – по настоянию родителей, запихнувших меня именно на него, хоть и давался мне этот предмет с некоторым усилием, у меня появилось время на подработку. Ведь как говорят – сначала ты работаешь на зачетку, а потом она работает на тебя. В оригинале это высказывание про репутацию, но студиозусы могу подстроить под себя почти любую ситуацию и изречение. Так что, я с чистой совестью устроилась в бухгалтерскую компанию, оказывающую услуги по ведению бухучета и созданию отчетов для мелких и средних предпринимателей. Сперва, конечно, взяли меня на полставки, стажером, читай – девочкой на побегушках, подай, принеси, отнеси, распечатай… Зарплата, конечно соответствующе – маленькая, да и носилась я как сайгак по отделам, разнося бумажки, но как я уже говорила, сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя. И когда через полтора года работы в этой конторе решали, кого из нас, девочек на побегушках, взять на работу в штат, за мной оставалось преимущество. Вместе со мной на подхвате работали еще две девушки, посещающие такой же курс, как и я, но проживающие в других комнатах. Не скажу, чтобы мы дружили – конкурентки не могут быть подругами априори, но что-то приятельское все же существовало в наших отношениях. Так что, когда встал вопрос о выборе, на работу в штат приняли именно меня. В отличие от двух других стажерок, я никогда не опаздывала, не бегала курить каждые полчаса, и никогда ни с кем не сплетничала, плетя интриги в чисто женском коллективе. После того, как меня приняли на полную ставку, а девочки так и остались на посылках, и вполне естественно, что они на меня обиделись. И я считаю, что совершенно незаслуженно. Просто я приложила больше усилий, для получения этой работы. Через какое-то время до меня дошли невероятные слухи обо мне. Бывшие «подружки», с которыми мы набегали по офису не один километр, стали вести подрывную деятельность против меня, распуская всевозможные небылицы. Что в свободное от работы время, я подрабатываю в стриптиз клубе, то ли официанткой топлесс, то ли сама кручусь у шеста… То вообще, забросила учебу, и меня давным давно исключили из университета за аморальное поведение, так как я в общей комнате устроила чуть ли не наркопритон с борделем вкупе… Три месяца я держала осаду, стараясь не реагировать на распускаемые сплетни, пока бродящая по коллективу информация не дошла до ушей начальства. Меня вызвали на ковер к директору, а «подружки» пакостно улыбаясь провожали меня веселыми взглядами, пока я трясясь от страха, топала в кабинет биг босса. Мне устроили форменный допрос, побуквенно разбирая
Раздавшийся звук шагов вырвал меня из затянувшихся и ушедших совсем в другую сторону от насущной проблемы раздумий. Блин, блин, блииииин… Он идет! Что же делать? Прикинуться спящей что-ли? А лучше мертвой. От стыда… Я замерла и прикрыла глаза, оставив щелочку - буду подсматривать, нужно же посмотреть на его выражение лица. Кальвин присел на мою кровать, поправил одеялко – ми-ми-ми, заботливый мой.
– Лили, я вижу, что ты не спишь, как ты себя чувствуешь? Доктор прописал тебе лекарство, надо выпить.
– черт, спалилась. Не буду на него смотреть, так еще более стыдно становится.
– Ты сильно обиделся? Прости меня, а? Я не специально, то есть не из-за тебя, то есть я что-то не то съела - вот и...
Пока я блеяла, ища себе оправдание, этот гад из последних сил сдерживался, чтобы не заржать в голос.
– О, дорогая, не стоит так переживать, я все понимаю. Конечно, в самом начале было обидно и немного неприятно, что девушке, с которой целуешься ты так противен, что она не может удержаться и...хм... Впрочем, так я думал, пока не понял что не я причина твоей желудочной слабости.- ну не может он не смеяться, да?
– Ты честно так думаешь? Я бы обиделась, наверное.
– Ну, я надеюсь, ты не станешь совершать поспешных выводов, если вдруг я стану так делать? – я ткнула в бок этого шутника. – Не надо смеяться надо мной. – меня чуть не оглушили взрывом хохота, этот… все-таки не сдержался.
Обиженно поджав губы, попыталась отвернуться к стене, но была моментально подмята под него. Заведя мои руки за голову, он стал щекотать меня. Визжа и извиваясь как змея, я пыталась вырвать свои руки и выползти из под него. Чмокнув меня в нос, он произнес:
– Перестань себя корить, мне, конечно, сперва было обидно, что девушка, которую я целую, предпочла мне какую-то миску. А потом, когда ты упала в обморок, я очень испугался за тебя. Доктор сказал, что ты отравилась. – ой, как мииило…он переживает за мое здоровье.
– Но с тобой же все нормально. Что ела я, чего не ел ты?
– Хм… Я ел все то же, что и ты. Не знаю, что могло случиться. – и уже тихо добавил: - Но узнаю.
Сил уже не было ни на что. Согласно муркнув, свернулась калачиком, положив руку мужа под щеку.
– Лил, дорогая, тебе надо поспать. Пусти мою руку, не буду мешать тебе отдыхать. – куда?! Я так удобно улеглась.
– Останься со мной сегодня, а? Можешь же? – добавив в голос просительных ноток, протянула я.
– Боюсь, я не дам тогда тебе выспаться… - кому то нужен «контрасекс»? От его мурчащих ноток в голосе, кровать скоро завибрирует.
Еле слышно фыркнув, оставила его слова без внимания. Веки отяжелели и отказывались подниматься, в теле разлилась блаженная леность. Я сейчас в таком состоянии, что ничего не замечу – спать, страсть как хочу спать. Обреченно вздохнув, лорд лег рядышком, подгреб меня к себе под бочок и, шепнув в ухо «спи», заснул быстрее меня.
***
Утро началось с радостного щебетания Эммы. Приоткрыв один глаз, я лениво за ней наблюдала – вот она отдергивает тяжелые шторы, впуская солнечный свет в комнату, идет к гардеробной за моим платьем, по дороге натыкается взглядом на кресло с одеждой лорда и, резко остановившись, медленно поворачивается ко мне.
Я уже поднялась в кровати, и за моей спиной виднелась голова спящего мужа. Эмма побледнев, засуетилась и, пробормотав, что зайдет позже, пулей вылетела в дверь. Как говорила Алиса - все страньше и страньше. Переведя недоуменный взгляд на лорда, я решила при случае расспросить прислугу об отношении Эммы к лорду Кальвину.
Выбрав легкое золотистое платье, оделась и, оставив мужа спать дальше, пошла на кухню – сегодня я хотела блинчиков. На кухне безраздельно царила миссис Крэг – рыжая неохватная тетка с карими глазами и веселым нравом. Поздоровавшись с дамой, я попросила на завтрак тонких блинчиков, на что смущенная кухарка сообщила, что такие у нее, увы, не выходят. Фыркнув, я запросила фартук и необходимые ингредиенты. В моей прошлой жизни, я такие блинчики жарила чуть ли не каждую неделю, так что проблем я не видела. Быстро смешав все необходимые продукты, бросила на раскаленную сковороду кусочек масла, и принялась за привычное дело. Сковороды были хорошие – чугунные и тяжеленные, так что мой любимый фокус с переворачиванием блинчика в воздухе увы, не прошел.