По нехоженной земле
Шрифт:
Вернулись в лагерь только через несколько часов. За 12 часов тяжелой работы мы
прошли всего 16 километров к оказались на расстоянии лишь 10 километров от
прежней стоянки. Как ни странно, но мы были необычайно довольны такими
результатами. Дорога была настолько тяжела, что мы могли только изумляться, что
сумели продвинуться на 10 километров.
Второе, что было приятно сознавать, — никому из нас не пришла в голову мысль
вернуться обратно. Как-то незаметно, с
выработалась привычка, а теперь уже можно сказать правило — не возвращаться
обратно, что бы мы ни встретили на своем пути.
Сейчас мы опять в палатке. Место здесь сырое. Под постеленным в палатке
брезентом хлюпает вода. Мокрую одежду развесили под матицей. Надежды на то, что
она скоро просохнет, очень мало.
Густой, сырой туман заполнил все, даже палатку. Сухие вещи, вынутые из
брезентовых мешков, пропитываются влагой. Возможно, что поблизости есть более
сухой участок берега. Как только мы узнаем о нем, перенесем туда наш лагерь. Здесь
нам придется просидеть несколько дней, пока снег не подтает и мы не получим
возможности двигаться.
Я вижу в наступившей распутице нормальное явление, жду дальнейшего
потепления и более интенсивного таяния снега.
Пеммикана после сегодняшней кормежки собак у нас осталось на две с половиной
недели. Наше личное продовольствие можно растянуть на месяц. Кроме того, мы
отнюдь не потеряли надежды на удачную охоту. В крайнем случае, если распутица
примет слишком затяжной характер и не позволит нам итти вдоль береговой линии, у
нас есть еще один путь. Мы можем подняться на ледниковый щит и попытаться итти по
нему. Здесь ледник настолько обессилен, что не достигает современной береговой
линии, находится в спокойном состоянии и, по всем признакам, доступен для
передвижения. Но это мы сделаем только в исключительном, вернее, в
катастрофическом случае. Ведь перейдя на ледниковый щит, мы потеряем береговую
линию, вынуждены будем прекратить съемку, геологические работы и другие [292]
наблюдения. А у нас, кроме правила не возвращаться обратно, есть и второе —
продолжать работу, как бы ни были тяжелы условия».
Высшая добродетель полярника
«24 июня 1931 г.
Ни в нашей жизни, ни в погоде никаких перемен не произошло. Мы сидим в
палатке, спим или едим, а погода по-прежнему киснет.
Почти беспрерывно стоит густой туман. В короткие моменты, когда он
рассеивается, видна низкая, сплошная облачность. Температура воздуха не поднималась
выше +1,5°.
Единственной новостью является маленькое разнообразие в нашем меню. Мы,
наконец, нашли применение шоколаду. До сего времени мы его возили без пользы и
лишь утяжеляли на несколько килограммов загрузку саней. Очень редко, без особой
охоты, съедали плитку и всегда при просмотре продовольствия недоумевали — зачем
мы его таскаем. Взяли мы его с собой по какому-то недоразумению, должно быть,
вызванному сложившимся убеждением об особой питательности этого продукта.
Вероятно, питательность его действительно высока. Оспаривать этого не собираемся.
Но мы убедились, что в полевых условиях шоколад все же не настоящая пища. А
потребность в сладостях у нас очень ограничена.
Теперь употребляем мы шоколад так: кладем в наш двухлитровый чайник
полкилограмма и кипятим. Получается напиток, как говорится, на любителя.
Основой нашего питания, как и раньше, служат мясные консервы, сухие овощи,
масло, сахар, пеммикан, сухое молоко, чай и галеты. Мясные консервы мы одинаково
охотно едим как в холодном, так и разогретом виде.
На этот раз мы захватили изрядное количество сушеных овощей и необходимых
специй, — пользуемся каждым удобным случаем, чтобы приготовить наш излюбленный
суп. И только при наличии свежей медвежатины суп отходит на задний план. Основным
нашим напитком теперь, в теплое время, является чай. Он прекрасно утоляет жажду и
несравним ни с кофе, ни с какао. Когда жажда одолевает сильнее обычного, мы
прибавляем в чай клюквенный экстракт. А после особо тяжелых переходов, когда мы
измучены, мокры с головы до ног и дрожим от холода, извлекается со дна продуктового
ящика заветная фляга и мы пьем чай «по-монастырски», с коньяком. [293]
Прекрасным по питательности и по вкусу оказался молочный порошок. К
великому сожалению, качество порошка мы оценили слишком поздно и взяли его мало.
Вполне оправдали лучшие надежды галеты. Они приятны на вкус, питательны,
занимают мало места, стойки к сырости и не боятся тряски. Последнее качество
особенно ценно. Будь у нас вместо галет сухари, они давно превратились бы в труху, а
труха не замедлила бы заплесневеть. Кроме перечисленных продуктов, у нас есть еще
макароны и рис. Мы возим их в качестве неприкосновенного запаса и будем
расходовать в случае особой нужды. В среднем наш суточный рацион составляет
попрежнему 1200 граммов на человека.
Собаки наши чувствуют себя очень плохо. Ненавистная для них сырость мешает
отдыху. На земле — лужи, а сверху — сырой туман. Каждая собака, выбрав себе место
для отдыха и согрев его, старается уже не вставать. Сегодня даже во время кормежки