По обе стороны экватора

Это книга воспоминаний. Рассказ о двадцати годах работы в разных городах и странах по обе стороны экватора.

Начинается она с того момента, когда автор отправился в свою первую и, пожалуй, самую трудную командировку — в Бразилию. Почему самую трудную? Потому что страна была совершенно чужая и незнакомая, а автор — молод и неопытен. Поэтому процесс познания чуждой и поначалу стопроцентно непонятной жизни бразильцев шел параллельно с обретением опыта, открытием множества больших и малых секретов профессии. И получилось так, что воспоминания о тех, ставших уже далекими годах стали в какой-то мере исповедью, размышлениями о собственной работе, о просчетах и неудачах, обретениях и радостях, сопровождающих труд журналиста.

Сомерсет Моэм сказал однажды: «Пускать

публику за кулисы опасно. Она легко теряет свои иллюзии, а потом сердится на вас, потому что ей была нужна именно иллюзия; она не понимает, что для вас-то самое интересное то, как иллюзия делается». Именно этому риску подвергает себя автор этой книги: он приглашает читателя за кулисы журналистской работы. Он рассказывает не только о встречах с разными людьми из разных стран, как это принято в мемуарной литературе, но он вместе с тем пытается объяснить, каким образом эти встречи переплавлялись потом в интервью, репортажи, фильмы.

Начинается этот рассказ, как уже было сказано, с Бразилии, где автору пришлось работать в трудную пору: в середине 60-х годов в этой стране пришел к власти, совершив государственный переворот, режим военной диктатуры. Сопровождался он всеми вытекающими из сути такого режима неприятными последствиями: подавление демократических свобод, жестокое угнетение народа.

Но с той же неумолимой логикой, с какой день приходит на смену ночи, обанкротившиеся генералы вынуждены были в конце концов уйти со сцены. В последние годы в жизни Бразилии происходят перемены к лучшему, новое гражданское правительство прилагает немалые усилия по консолидации демократических преобразований. Заметно расширились всесторонние связи с Советским Союзом и другими социалистическими государствами. Растущие чувства симпатии двух великих народов привели к созданию осенью 1986 года Общества культурных связей СССР — Бразилия.

Интересно, что почти одновременно сходные процессы происходят в соседних с Бразилией странах — Аргентине и Уругвае.

Да и вообще над Латинской Америкой ощущается дыхание свежих ветров. Видимо, есть немалая доля истины в прозвучавшей однажды в Вашингтоне фразе: «Куда пойдет Бразилия, туда направится и вся Латинская Америка». Да, авторитет и влияние Бразилии не только на своем континенте, но и во всем мире неоспорим. Объясняется это разными причинами. Не только гигантскими размерами или численностью населения, и даже не столько всевозрастающей экономической мощью «тропического гиганта», уже сумевшего войти в десятку самых промышленно развитых держав западного мира. Впрочем, не только «в десятку»: по размерам валового национального продукта страна эта встала уже на восьмую ступеньку среди стран капитализма, уступая пока место только семи «грандам» во главе с Соединенными Штатами. Но дело, повторим, не только в этом. В последние годы Бразилия снискала уважение мирового сообщества своей последовательной миролюбивой политикой, стремлением противопоставить нагнетаемой в Вашингтоне истерии и лихорадке спокойствие, уравновешенность, стремление к созданию атмосферы сотрудничества и взаимопонимания в отношениях между государствами.

Эти принципы разделяются и поддерживаются бразильским народом, ибо он по складу своему, по духу и характеру глубоко демократичен и миролюбив. Бразилия мало воевала, хотя и внесла свою посильную лепту в разгром фашизма во второй мировой войне, о чем напоминает величественный Пантеон в Рио-де-Жанейро, где захоронены солдаты, офицеры и моряки, павшие в той войне. Бразильцам свойственны дружелюбие, гостеприимство, они добры и сердечны. Именно эти черты бросаются в глаза каждому, кто приезжает в эту страну. Именно такие воспоминания остаются в душе и сердце каждого, кто прожил в Бразилии пять дней или пять лет. И именно об этом — о национальном характере, о типических чертах, увлечениях, слабостях, достоинствах простых бразильцев — и пойдет речь в первой части этой книги, посвященной стране, за которой с уважением и интересом следит и Латинская Америка, и весь остальной мир.

Вторая часть объединила воспоминания о некоторых эпизодах работы автора на других широтах и меридианах: в Колумбии и Эквадоре, на Кубе, в Португалии, Испании и Никарагуа. На этих страницах речь в большинстве случаев тоже идет о людях рядовых, не слишком приметных. Хотя ситуации, в которых они живут и действуют, весьма разнообразны и далеко не всегда спокойны и безмятежны. Куба — в разгаре социалистического строительства. Португалия — в накале «революции гвоздик». Испания — на переломе от франкизма к новому обществу. Никарагуа — отражает империалистическую агрессию. Лишь Колумбия и Эквадор оказались на страницах этой книги в весьма редкие для них моменты относительной стабильности и спокойствия, хотя и в таких ситуациях работа журналиста далеко не всегда может оказаться спокойной и безмятежной.

Многоликость и сложность современного мира и наряду с тем удивительное единство и общность судеб, сходство стремлений и помыслов обитателей нашей планеты — это, пожалуй, единственный бесспорный вывод, к которому пришел автор книги.

…Впрочем, прежде чем говорить о финале, нужно до него добраться.

«Оревуар» — «До свидания», — пропела стюардесса, одарив нас хорошо отработанной улыбкой. Из прохладного салона лайнера «Эр-Франс», завершившего перелет из Парижа в Рио-де-Жанейро, мы ступили на трап и окунулись во влажную духоту тропической ночи. С этого мгновения жизнь расчленилась на две части. Все, что происходило с нами до сих пор — день, год или десять лет назад, — ушло, словно провалившись куда-то в пропасть. Все, что ожидало впереди — через год, через неделю или через полчаса, — все это было пугающе неведомым. Среди обвешанных сумками пассажиров мы брели по горячим бетонным плитам аэродрома к светящимся неоновым огням «Добро пожаловать в Рио-де-Жанейро!» — «Сидади Маравильоза!» — «в Прекрасный Город!», наши ноги подгибались от усталости, а через сотню метров нам предстояло знакомство с бразильскими пограничниками, таможенниками и чиновниками санитарного контроля. И хотя все бумаги были у нас в полном порядке, и справки из санэпидстанции не утерялись в предотъездной спешке, и в паспортах красовались въездные визы, неумолимо приближавшееся общение с пограничниками и таможенниками вызывало в сердцах ощущение тоскливой тревоги: у нас с женой и дочкой на троих было полтора десятка туго набитых чемоданов и саквояжей, и я просто не мог представить себе, что придется вскрывать этот из последних сил затянутый ремнями скарб, ибо знал, что, открыв любой из этих чемоданов, закрыть его снова уже никак невозможно.

Часы при входе в зал аэропорта показывали двадцать три часа. Вылетели мы из Москвы в шесть утра. С учетом поясной разницы во времени перелет, считая два часа на пересадку в Париже, занял двадцать три часа. Таким образом, целые сутки без одного часа мы находились в пути. И вот оказались у финиша: за высокой стойкой из коричневого дерева смуглокожий офицер-пограничник протянул руку за нашими паспортами.

…Я прекрасно знаю, что нет в журналистике более затасканного штампа, чем рассказ о прибытии автора к месту назначения и радостном изумлении пограничника, который, конечно же, впервые в жизни берет в руки советский паспорт и произносит вдохновенный экспромт о мире и дружбе между нашими «далекими, но такими близкими» странами. Наш офицер ничему не изумился. Он равнодушно шлепнул в оба паспорта — мой и жены — печати, регистрирующие пересечение границы, и повернулся к следующему пассажиру.

С облегчением вздохнув, мы проследовали к неторопливо ползущей ленте транспортера. Когда багаж был найден и собран в монументальную пирамиду, таможенник, которому мы подали заполненную декларацию, проявил не менее восхитительный либерализм: невозмутимо начертал мелом на каждом из наших пятнадцати чемоданов какой-то загадочный иероглиф, после чего багаж был взят под опеку носильщиком-негром. Его тележка превратилась в передвижной небоскреб. Наши соседи по рейсу — поджарые джентльмены с маленькими саквояжами и аккуратно опоясанными «молниями» чемоданами — с легким удивлением смотрели на эту гору, и мне было стыдно. Хотелось объяснить джентльменам, что я прибыл в этот город на много лет и мой объемный и тяжелый багаж — это пишущие машинки, кинокамеры, магнитофоны и прочая корреспондентская снасть, которая нужна мне для работы. С ее помощью я буду знакомить советских людей с жизнью далекой и неведомой им страны Бразилии.