По обе стороны любви
Шрифт:
— Мам, нам сказали по сто сорок рублей сдать на каток! — невинным голоском сообщила Маришка.
— Что-о? Это ты сейчас вспомнила?!
— Просто я вчера не успела…
— Ничего себе! Сто сорок рублей! Да ты себе представляешь…
— Ладно, не заводитесь! Я дам, — сказал муж.
…Или надеть босоножки? В октябре-то месяце?
Или розовые лжезамшевые лодочки, ни к чему не идущие и купленные будто специально в подтверждение пословицы «Дешевая рыбка…»? Надетые за два года ОДИН РАЗ?
— У меня пуговица оторвалась, — известила младшая дочь.
— Где?!
— На куртке, вот!
— Очень радостно! А я сколько раз просила…
— Так, ну вы тут сами… А я пошел! — объявил муж, одним шагом перемещаясь за порог.
— Ну подожди! Туся, иди так… Один раз можно! Коля, отведи ее!
— Па-ап, ну куда ты?! У тебя же ноги большие!
…На решение дилеммы оставалось тридцать секунд. Вероника решительно полезла в шкаф, нащупала коробку с босоножками…
Тут-то и начались чудеса!
Блокнот вдруг выпал из сумки и раскрылся на том самом месте, где синим по белому красовалось: «3 — л11», что означало: «Третий урок — литература в одиннадцатом»! Она закрыла глаза, снова открыла и перечитала, не веря себе: «третий»!
И тут со всей ясностью всплыло в памяти вчерашнее совещание на перемене:
— Кол-ле-ги-и! Все меня слышат? Я спрашиваю — все слышат или нет?! Дружно смотрим на расписание… Открыли блокноты… Блокноты, я сказала, а не листки! Когда я сказала — завести приличные блокноты?! Так, пишем: завтра — изменения в расписании. Восьмые и десятые — после второго урока в парк Горького убирать листья! Выдача инвентаря на месте. В остальных классах уроки сдвигаются. Диктую…
…Ее уроки начинались через ДВА ЧАСА!
Вероника прижала блокнот к сердцу.
За эти два часа она успела:
перемыть посуду, оставшуюся с завтрака;
найти белую сумку и уложить в нее туфли, приготовленные к ремонту;
вспомнить, что собиралась прочитать детям отрывок из «Божественной комедии», и захватить с собой тяжелый желтый томик.
Тем временем чудо номер два поджидало ее за порогом.
Едва переступив его, она заметила: что-то непривычно поблескивает на тротуаре у самых ступенек. Оказалось, то была коротенькая нитка бус! Вероника наклонилась, взяла в руки холодную тяжеленькую змейку. Таких бус ей сроду не случалось видеть — удлиненных, как индийский рис, только покрупнее, кирпичного цвета с золотистыми искорками. Бусы выглядели совершенно целыми, даже новыми, с застежкой из светлого металла!
Но как умудрились они попасть В ЕЕ ПОДВОРОТНЮ?!
Вероника держала их в руке, ощущая забытое детское чувство. Кажется, с таким чувством она бросалась к новогодней елке, заметив под ветвями белый сверток с бантиком.
— Авантюрин вроде?.. Точно, авантюрин! — определила в школе Светлана. — Не хило! Но учти, подруга, это значит — несет тебя в какую-то авантюру! — И она предостерегающе покачала головой.
Но подруга в ответ только расхохоталась — чуть-чуть истерично.
Бусы не шли ни к блузке, ни к свитеру, но понравились безумно, прямо-таки заворожили Веронику. «А-ван-тю-рин!» — повторяла она, то и дело доставая тяжеленькую нить из сумки и разглядывая прищуренными глазами. Искорки так и играли, мгновенно загораясь и тут же исчезая.
— Слушай, Свет, — вспомнила она на перемене. — Ты в снах разбираешься?.. Мне сегодня море снилось, и вроде как кто-то учит плавать!
Светка отбросила челку назад и изучила лицо Вероники на сей раз обоими глазами. Удостоверившись, что все в нем по-прежнему, снова свесила челку на лицо и сосредоточенно нахмурилась.
— Вода мутная или прозрачная? — деловито уточнила она.
— Не помню… синяя.
Светлана досадливо фыркнула и объяснила:
— Мутная — начальство будет ругать, прозрачная — какой-то приятный разговор. А синяя… да вроде ни к чему плохому. Забудь, короче!
— Почему это «забудь»? — вступилась за свой сон Вероника. — Я вот, между прочим, недавно прочитала: когда Данте умер, все, оказывается, думали, что «Комедию» он так и не дописал! Окончание никак не могли найти. А он явился во сне своему старшему сыну и говорит: так и так, сынок, последние три песни вмурованы в стену в доме друга, у которого я жил! Сын проснулся, быстренько записал сон — и к тому дому! И представь себе — там, точно в указанном месте, тайничок. А в том тайничке и лежат все тетради! Некоторые даже портиться уже начали… да, да! Документальный факт, между прочим! Зафиксирован свидетелями! А ты говоришь — «забудь»…
— Сдаюсь, синьора! — покорно приподняла Светка ладони с роскошными наращенными ногтями. — Пишите свою комедию, сделайте милость! Или наоборот, свою трагедию. Осчастливьте человечество, будьте так добреньки…
А еще через два дня Вероника нашла сто рублей — на сей раз на дороге, прямо на проезжей части. Смятую купюру отнесло к самым кустам на краю тротуара.
Почему-то она удивилась теперь меньше. Просто дошла до угла и купила в магазине торт и гроздь бананов.
— Шикуем?! Нет чтобы — мяса! — возмутился муж. Но торт похвалил: — Сама когда такие будешь печь?
И в этот момент, посмотрев на перемазанную кремом детвору, она вдруг догадалась: в ее жизни наступила полоса везения! Ей ПОШЛА МАСТЬ — так это, кажется, называется?!
И верно: вскоре судьба, расщедрившись не на шутку, преподнесла ей еще несколько подарков!
Через три дня ее седьмой «Б» занял второе место в параллели на конкурсе стенгазет.
Через неделю в школу завезли наконец плафоны для светильников, которые обещали второй год. И вскоре можно было не бояться, что длинная белая лампа рухнет на кого-нибудь посреди урока.
А в довершение ко всему ее супруг наконец-то выбрал свободный вечер и собрался починить в ее кабинете стулья — в общем-то почти новые, завезенные в прошлом году, но уже наполовину с отвинченными сиденьями.
— Чего им — руки некуда девать? — негодовал он, вставляя на место болты и прикручивая гайки. — Чем они у вас вообще на уроках занимаются?
— Всем они у нас занимаются, — невозмутимо объясняла Вероника. — Дети исключительно разносторонние.
— А вот я им резьбу посбиваю, разносторонним этим! — злорадно обещал Николай и свирепо колотил молотком по хвостам болтов. — Бездельники здоровые!