По образу дракона
Шрифт:
Нат передернул плечами: жест, означающий у него, что он желает выкинуть проблему из головы. Чтобы снять напряжение, он стал методично расслаблять мускулы, начиная от икр, и заканчивая плечами. Когда его тело полностью расслабилось, его сознание вытеснилось в самый тайный уголок мозга. В «уголок подведения итогов», как называл его Рацца. Внезапно, так, что он даже не успел подготовиться, его ударило воспоминание, побежало по нервным волокнам, неудержимое, как короткое замыкание. Воспоминание детства…
Сколько лет ему тогда было? Восемь? Шесть? Возможно, и меньше, но эта сцена врезалась в его память в мельчайших подробностях.
… Родос, его отец, тяжело бежит, таща за собой сына. Каждый его шаг болезненно отдается в плечо ребенку. Нат начинает хныкать. Они бегут уже больше часа по широкой равнине, что на западе; его ноги устали и болят, но Родос не слушает его жалоб: ему страшно. Каждые две минуты он поднимает лицо к небу, и в его зрачках, расширенных, несмотря на яркий свет, читается тревога.
Тем утром он разбудил сына и тихонько сказал ему с хитрой улыбкой заговорщика:
– Мы сейчас отправимся на запад, мой мальчик, – при этом отец приложил палец к губам. – Я там обнаружил россыпи зеркальных камней, о которых пока никто не знает. Если нам удастся набрать мешок, это будет настоящей удачей. Этого хватит на всю зиму. Но надо спешить. Если нас опередят, сокровище уйдет у нас из-под носа.
Дальше можно было не продолжать. Безумно гордый собой, Нат вскочил, закинул за плечо кожаный мешок, который протянул ему Родос, и выбрался из своей каменной ниши со всеми предосторожностями, чтобы не разбудить мать и сестренку Джубу.
Словно два вора, они прокрались через общую пещеру, обманув бдительность часовых дождя, пробрались через каменные завалы и по вентиляционным шахтам спустились до уровня земли. Уже начинался сезон дождей. Несмотря на свой юный возраст, Нат понимал это. Выходить за пределы пещер, в которых обитал клан, считалось тяжким нарушением законов Совета. Но властители были стары, иссушены, как охапка соломы. Да и несли всякий вздор… Тогда как Родос, загорелый и мускулистый, с белой гривой волос и бородой, золотистой, отливающей платиной, уж конечно лучше знал, что ему надлежит делать!
Без лишнего груза, одетые только в кожаные набедренные повязки, отец и сын быстро продвигались по затвердевшему песку равнины, перескакивая, словно антилопы, через каменистые гребни, не позволяя своему дыханию сбиться. Однако в это время года солнце вступало в фазу упадка. Появились первые признаки ослабления его мощи: лучи, особенно по утрам, уже не были такими яростными и палящими. Два дня назад часовые облаков официально объявили завершение сезона засухи и запретили детям огня покидать пещеры на шесть ближайших месяцев. Но находились отважные (по большей части неисправимые следопыты), кто, в обход запрета, старались по полной использовать безопасное время, пока не появились первые облака. И Родос был как раз из таких.
На этот раз игра стоила свеч: зеркальные камни, необыкновенно редкие, обладали свойством в десять раз увеличивать яркость света, исходящего от костров и смолистых факелов, которые жгли в пещерах на протяжении сезона дождей. Более того: эти природные отражатели усиливали именно ту полосу спектра, что отвечала за питание. Одна свеча, горящая рядом с таким камнем, давала пламя столь же ослепительное, как молния, прорезающая небо. Если какой-либо семье удавалось запастись этими светоусиливающими кристаллами, сезон дождей больше был ей не страшен. Поддерживать себя можно было просто светом факелов, а небольшие камни обменять на разные ценные вещи. Социальный статус такой семьи внутри клана мгновенно менялся. Тот, кто сумел добыть свет, доказывал этим свою отвагу и презрение к опасности. Очень часто эти люди в будущем становились старейшинами…
Нат едва поспевал за отцом, опьяненный бегом и мыслями о забрезжившей возможности избежать на предстоящие шесть месяцев ужасной необходимости есть через рот, этого отвратительного ритуала, к которому он так и не смог привыкнуть. Следовало принести побольше камней, полные мешки, пусть даже от этого кожа у них на плечах сотрется до кости. Потому что, к несчастью, со временем камни теряли свою мощь. Булыжник величиной с кулак полностью вырабатывался за две недели. Чтобы продлить камням жизнь, их зарывали в землю или заворачивали во что-нибудь непрозрачное, словом, хранили так, чтобы на них не падал никакой свет.
Собранных камней должно быть достаточно не только поддержания своей семьи, но также для подношения старейшинам и жрецам: пренебречь этим означало навлечь на себя множество мелких неприятностей, на которые те были большие мастера.
Около полудня Родос остановился у подножия каменной пирамиды высотой в три локтя. Составляющие ее блоки слегка разошлись; за ними угадывалась камера, наполненная предметами, назначения которых Нат не знал. Зеркальные камни были впечатаны по периметру гробницы, образуя подобие примитивного фриза. Родос тут же уселся на колени, достал свои инструменты и принялся выковыривать кристаллы. От нервного напряжения он слегка задыхался, и Нат едва разобрал его слова, когда отец обратился к нему:
– Возьми-ка те просмоленные лоскуты, сынок! – Родос говорил шепотом, словно боялся разбудить древние мумии, погребенные в этом склепе. – Будешь аккуратно заворачивать каждый камешек. Как только солнце перестанет их подпитывать, они начнут терять свою силу. А в темноте они просто заснут.
Он испустил смешок и добавил:
– Можно сказать, это замороженный свет!
Нат едва сдержался, чтобы не хохотнуть в ответ. Начиная с какого-то времени нервозность отца передалась и ему. Он занялся своей работой по укладке камней. Каждый кристалл Нат заворачивал в черный кусок ткани; его пальцы, а затем и ладони скоро оказались выпачканы. Родос кряхтел и вполголоса ругался; его удары все чаще били мимо цели. Он расколол один из камней, приведя его в негодность, и ранил себя в запястье. Нат находился поодаль. Мешок наполнялся медленно. Было очевидно, что Родос недооценил крепость впайки этих погребальных украшений. Следовало спешить; их вылазка начинала принимать опасный характер.
В очередной раз подойдя забрать камни, Нат отважился бросить взгляд внутрь миниатюрной пирамиды. Ему показалось, что он различает контуры очень маленького саркофага. Гробница карлика… Или ребенка? Ходили легенды (их обычно рассказывали в пещерах у костров), что некогда миром правила раса гномов. Народ богов-карликов, чья могущественная магия породила гидрофобов… и драконов. Но никто не знал, насколько правдивы эти бабушкины сказки. В памяти детей огня не сохранилось воспоминаний о подобном культе, и могилы, что были разбросаны тут и там среди песков, не были для них священны. Впрочем, встречались они все реже, год за годом медленно поглощаемые дюнами.