По осколкам твоего сердца
Шрифт:
Послезавтра начнутся двойные заезды, когда соперников будет двое, и ставить можно будет уже на одного из них.
Это не спорт. Это либо чистый адреналин, либо большие деньги.
А для меня возможность почувствовать жизнь.
***
Следующий день я ждала с нетерпением, но без страха. Я была безнаказанно уверена в себе, думая, что смогу одолеть почти любого. По крайней мере, на байке моего класса.
В гонках участвует мало девчонок, на этих я буду единственной. Поэтому орги так упорно зазывают меня к себе – знают, что если даже я не выиграю,
Я сходила на пробежку, приняла ароматическую ванну, сделала легкий макияж, привела в порядок волосы, хотя прекрасно знала, что и волосы, и лицо будут скрыты шлемом. Вытащила мотокостюм, который привезла с собой – этот был летним, легким, очень удобным, но эффектным. Оделась, не забыв про мотоперчатки. Взяла своя любимый шлем с кошачьими ушками. Приготовилась. На аэродроме нужно появится лишь в определенный час, поздно вечером. Сейчас мне остается только ждать.
Время тянулось медленно, и мне казалось, что я схожу с ума – тело было напряжено в ожидании. Хотелось поскорее догнать ветер и получить восхищенные взгляды и возгласы. Победить.
На территорию аэродрома так просто было не попасть. У ворот стояла мощная охрана, которая требовала особое приглашение – их рассылали на электронную почту и участникам, и гостям.
Я спокойно проехала пункт охраны и вскоре оказалась неподалеку от предстартовой зоны. Не снимая шлема, села, опираясь одной ногой на подножку, а другую опустив на землю. И стала наблюдать за происходящим.
Все как обычно.
Музыка, рев моторов, визг колес. Свет фар и прожекторов. Запах алкоголя и вонь жженной резины. И беснующийся толпа.
Я наблюдал за собравшимися в круг нетрезвыми девушки в бикини и с бутылками шампанского в руках. Они извивались под мелодичную музыку, а им заливисто свистели парни – не участники, а зрители. Девушки начали гладить друг друга и обливать шампанским, заводя парней еще больше. Один из них не выдержал и как животное бросился на какую-то брюнетку с пышной грудью. Она не сопротивлялась, и парочка слилась в страстном поцелуе.
– Сделай ее тут! – стали орать его друзья.
Идиоты. Боже, какие они все идиоты. Я отвернулась и в полутьме случайно увидела стоящий метрах в десяти-пятнадцати крутой «Сузуки» с мощным двигателем.
На «Сузки» сидел высокий широкоплечий парень в кожаной куртке и шлеме, который полностью закрывал его лицо. Но на парня мне было плевать – куда больше интересовал его байк. Такие встречались редко, и мне было любопытно, откуда он взялся. Обычно на таких гоняют профи, но этого типа я явно вижу впервые. Откуда он?
Парень заметил мой взгляд и кивнул, явно спрашивая, что мне надо. Наверное, подумал, что я таращусь на него, прекрасного, а не на его байк. Придурок.
Я ничего не ответила, и тогда он поманил меня к себе двумя пальцами. Типа, камон, детка, поговорить хочу.
Я ему что, собачка? Разумеется, я никуда не пошла. А в ответ я показала ему средний палец.
Иди ты, чел.
Да, детский поступок, но я на взводе перед заездом, до которого все меньше времени.
Больше я на хозяина «Сузуки» не смотрела.
– Здорово, малая! – подошел ко мне Гремлин, которого уже, видимо, известили о моем прибытии. Бесило, когда он так меня называл.
– Я не малая, - нахмурилась я.
– Здоровенная, уговорила, - хохотнул он и по-дружески положил мне на плечо руку, которую я тотчас сбросила. – Я рад, что ты приехала, Рысь. Так лучше?
– Лучше.
– Сегодня в заезде будет один крутой чел. Не знаю, откуда он, даже лица не видел, но катает круто. Опасный соперник. Темная лошадка заезда.
Гремлин любил брать новеньких, которые отлично гоняли, и ставить с теми, кто в узких кругах считался «профи». На новичков, как правило, почти не ставили деньги. И проигрывали по-крупному.
– Плевать, - отмахнулась я.
– Он, кстати, позади тебя. На «Судзуки», - продолжал Гремлин. – Кого-то мне напоминает, но фиг знает, кого… Короче, опасайся, Рысь.
– Я же сказала – плевать.
– Люблю тебя за твою уверенность, - хмыкнул орг. – Из такой милой крошки превратилась в стерву.
– Слушай, ты не мог бы оставить меня в покое? – устало выдохнула я.
– Да ладно тебе. Удачи в заезде! Ты всех сделаешь!
Гремлин поднял руку, и я нехотя дала ему пять.
Еще немного – и начнется гонка.
До старта десять минут. Сейчас все байки выстроятся в предстартовом парке согласна номерам. Я – первая.
Номер один.
Глава 30. Моя любовь - моя победа моя
Он заметил ее издали. До того, как она въехала в предстартовую зону.
Ту незнакомку на черно-зеленом мощном «Кавасаки».
Она была единственной девушкой среди гонщиков, была одета в защитный экип и смешной шлем с рожками. Хрупкая, миниатюрная, но при этом держалась на байке так же уверенно, как мощные мужики.
Сразу видно – чувствует каву[1]. Знает, как управлять высокоманёвренным байком. Много тюнинга. Значит, не новичок, как и он.
Лицо незнакомки было скрыто, но парень не мог оторвать от нее взгляд. От единственной из всех девушек на гонках. Ему было плевать на полуголых танцовщиц, которые обливались шампанском. На грид-герл в крошечных бикини. На подружек мажоров в фирменных шмотках, которые все время строили глазки байкерам. На всех плевать.
А от этой не мог оторвать взгляд.
Как она гоняет на скорости?
Как выглядит?
Какой у нее голос?..
Стоп. Ему же плевать. Ему на всех плевать, кроме одной. Самой красивой, самой доброй, самой любимой. Его малышки с синими глазами, которая часто приходит к нему во снах до сих пор. Он безумно хочет ее обнять, но каждый раз бежит, зная, что не может.
Ему плевать на всех, кроме той, для которой он умер давным-давно.
В тот же день он и для самого себя умер. Похоронил свое прошлое и будущее. Остался под завалами настоящего.