По особо важным телам
Шрифт:
Наконец все было готово. Получив подтверждение, что Велецкого уже повезли, Таращенко сел за стол, настраиваясь на работу.
В том, что Велецкий причастен к убийству полковника из разведки, не было ни малейших сомнений. Он был опытным дознавателем и видел по материалам, что здесь нет никакой ошибки. Смущало другое. Именно Велецкий доставил в Краматорск беглого президента. Но шефы его, Таращенко, руками собирались этот факт утаить. Ох и скользкое это дело … По-хорошему нужно было аккуратно устраниться под каким-то предлогом. Но ведь не простят… А кому он нужен вне привычных стен прокуратуры?
Впрочем, ладно. Злодей — не человек, а объект. У каждого из них всегда находятся тысячи объяснений своей невиновности, непричастности и пушистости. При этом все они врут. Этот к тому же вообще атошник, а они все как один долбанутые психи, но считают, что все им кругом должны… Да и, если подумать, он же подозрение ему объявляет вполне законно. В рамках дела и своих полномочий. А экс-президент - это политика. Не его, Таращенко, ума дело…
Дверь открылась, и люди Минеева, спросившись, завели арестанта. В кабинет вошел суровый уставший парень. Он спокойно глянул на Таращенко, и от этого взгляда прокурора аж передернуло. Перед ним стоял не какой-нибудь атошник с посттравматическим синдромом, а настоящий киллер. И он был реально опасен...-
«Ну что же, быстрее покончим с этим,» - подумал Таращенко. И приступил к работе.
– Велецкий Сергей Богданович …, вам объявляется подозрение по статье 115 Уголовного кодекса Украины, часть вторая… Ввиду особой тяжести совершенного преступления принято решение удерживать вас под стражей до тех пор, пока суд не изберет меру пресечения. Вы понимаете суть подозрения?
Велецкий молчал. Но в его отсутствующем взгляде сквозила уверенность человека, который знает, что через некоторое время его ситуация разрешится. Так спокойно обычно вели себя те подозреваемые, которые успели до задержания кому следует «занести» и ждали указующего звонка.
– Ладно! Не желаете говорить? Подписывать, я так понял, тоже ничего не станете? Но это не важно. Уведите!
– скомандовал он охране.
– И, Велецкий, - добавил скорее для того, чтобы погасить собственный страх.
– Не вздумайте делать глупостей. Конвою дана команда в случае попытки к бегству, с учетом вашей особой опасности, сразу же открывать огонь. Они это сделают, можете мне поверить…
Арестованному надели наручники и увели во двор. Ну все. Дело сделано. Пусть теперь харьковские разгребаются…
Не скрывая облегчения, Таращенко набрал шефа.
– Иван Алексеич! Все, объявлено подозрение, увезли. Мне что, дальше с Барыгиным работать?
– Нет!
– сказало начальство, устало-сдержанно похвалив.
– Они там без тебя справятся. Ты езжай куда-нибудь отдохни, а потом вместе в Киев вернетесь… В понедельник приказ подпишем.
Обидно было, конечно, что его оставили за бортом главной следственной группы. Но в должности утвердят, а это уже хорошо…
Он поднялся наверх и узнал у прокурора, где тут поблизости есть приличный отель.
Гостиница оказалась, даже по киевским меркам, вполне приличной. Номер тихий и уютный, кровать двуспальная. В другое время нашел бы с кем на нее завалиться, но сейчас не было сил не то что искать партнера - просто раздеться.
Таращенко сообщил в дежурному в генпрокуратуру в каком номере остановился, поставил будильник и переключил «Айфон» в режим полета. Нужно хоть чуть поспать, а кому он срочно понадобится — найдут…
Краматорск, горотдел СБУ. Суббота 29 июля 10:00
Городская управа краматорского оплота нацбезопасности напоминала растревоженный улей. Такого ажиотажа здесь, пожалуй, не было с 2014, подумал Ричер, когда это отдельно стоящее здание, окруженное бетонным забором, захватили вооруженные «ополченцы». Сейчас обошлось без выстрелов, а штурмовать здание пытались вполне мирные репортеры.
Вдоль дороги, беспардонно загораживая проезд, приткнулось два фургона с логотипами центральных каналов. Третий парковался, мешая техникам тянуть свои провода. За телевизионщиками хмуро наблюдали выставленные у главных ворот входа суровые воины в полной полевой снаряге. Вокруг них толпилось десятка два журналистов, которые за неимением иных сюжетов, сосредоточили внимание на живописных привратниках.
Ричер припарковал свой «Крафтер» в сторонке, чтоб не отсвечивать, и аккуратно, дабы не угодить лицом в кадр многочисленных камер и телефонов, протиснулся сквозь толпу. Пропуск столичного управления подействовал безотказно. Дежуривший за калиткой охранник, изучив ксиву, запустил его внутрь.
Двор управы был забит разнокалиберными машинами, по номерам которых можно было изучать географию Украины. Похоже, что к утру не нашлось в их системе начальника, который бы не прислал своего эмиссара. Всем хотелось если не искупаться в лучах очевидной славы, так хотя бы раздобыть полезную информацию…
Но все эти ритуальные пчелиные танцы Ричера интересовали в последнюю очередь. Вытянуть Шульгу — и век бы этих с их подковерными играми не знать и не видеть.
Пока искал во всеобщем хаосе хоть кого-то, кто мог обладать информацией, отзвонился Варяг.
– Мои на аэродроме. Говорят, что спецура твоего хлопца до утра у себя держала.
Ричер тихо и смачно выматерился. Стало быть все это время Шульга был там…
– Пропуск сделаешь? Выезжаю!
– Да не спеши, зема! Час назад вывезли. На черном «Вито». Куда — никто не здесь знает…
– Понял. Ну, что пробьете еще — сразу свяжись!
– Плюс!
Ричер наконец-то разыскал кабинет, в котором было устроено что-то вроде «центра межведомственных коммуникаций». Проще говоря, трое или четверо местных отвечали на звонки и вопросы «пришлых». К счастью, во всех подобных заведениях главное - пробиться вовнутрь. Человека, идущего по коридору не под конвоем, в таких закрытых конторах все подсознательно воспринимают как своего.
Ричер уверенно зашел в кабинет, сразу же обратился к тому что стоял поближе.