По особо важным телам
Шрифт:
– Про все рассказывай! Иначе твоим пи*дец!!!
Полковник, как ни странно, не впал в прострацию. Пока Ричер стягивал ему руки, зыркнул туда-сюда, явно оценивал ситуацию. Ответил с напряжением, но без паники.
– Ключи в левом кармане. Сейф в кабинете, справа за картиной. Код три - пять - восемнадцать - сорок четыре. Внутри двадцать пять тысяч евро. Там же две кредитные карты, пин-код общий, тринадцать - тридцать один. На одной тридцать, на другой примерно пятнадцать тысяч. Больше денег в квартире нет. Я ваших лиц не видел. Забирайте и уходите. Я не буду писать заявление…
– Проверь!
–
– Поглянем, что там, тогда и решим, что делать. Кредитки все, какие есть, прихвати…
Шульге был вполне ясен вложенный в команду подтекст. Если платежные карты у полковника в сейфе не украинские, то это и будет тот самый компромат, который после ликвидации нужно оставить для следаков.
Он залез в карман куртки, извлек оттуда ключи, вошел в кабинет, открыл дверцу-картину на боковой стене, набрал продиктованные хозяином цифры.
Все верно, две толстых пачки, одна худая. Рядом две карты. Ага, кипрский банк и испанский. Что же, жить полковнику осталось совсем немного…
Шульга вышел из кабинета держа в одной руке евро в другой, веером карточки.
– Хорошо!
– сказал Ричер.
– С этим разобрались. А теперь, конь педальный, показывай настоящую нычку. Так я тебе и поверил, что это все. Будешь упираться, у девчонки палец отрежу. А у какой - на твой выбор…
Лесников прищурился, сцепил зубы. Думал-решал. Наконец твердо произнес:
– Я хочу видеть внучку!
– Да запросто! Только если ей хоть слово скажешь, я тебя на ремни порежу.
Ричер приподнял Лесникова под мышки, подтянул к двери спальни, открыл ее сантиметров на десять, вцепившись в затылок объекту повернул его голову так, чтобы он мог заглянуть вовнутрь.
– Все целы. Видишь? И ты будешь цел, если то, что есть, нам отдашь. Ты ж богатенький Буратино…
– Да, есть еще кое-что!
– с явным нежеланием произнес полковник.
– В гостиной стена, что справа, второй плинтус от окна. Там деньги и бумаги.
– Разберемся — хмыкнул Ричер. И показал Шульге головой: «Сходи!»
Вот и все. Бумаги - это то, что им нужно. В них компромат, который требовался начальству. Это лучше, чем кредитки, которые при обыске могут «совсем случайно» пропасть…
Шульга складным ножом-клипсой взломал указанную полковником планку, вытянул небольшой увесистый пластиковый конверт. Вскрыл, но не успел рассмотреть содержимое. Тревожным сигналом защелкала гарнитура. Через пару секунд из прихожей отозвался Ричер.
– К бою! От же мать твою. Снаружи говорят - у нас гости…
* * *
Лесников долго не хотел ставить дом под охрану. От дешевой системы толку нет, а дорогая - лишнее внимание, если что. Но в прошлом году решился, береженого бог бережет. Оформил на сына вип-договор с серьезной фирмой. По предложению вежливого и толкового менеджера, взял и дополнительный сервис. Система, установленная в квартире, стандартно реагировала на стороннее вторжение, но, кроме того, имела дополнительную функцию - “угроза хозяину”. В случае срабатывания тревожной кнопки в брелке автомобильной сигнализации, фирма сразу направляла мобильную группу, патрулирующую в районе и подключала ближайший полицейский наряд. Обходилась кнопка в копеечку, но в двух случаях срабатывания, один тестовый,
Он успел сдавить две противоположные кнопки в тот самый момент как его схватила рука налетчика. Сделал это почти машинально. Чуть опомнившись понял, что был совершенно прав. Бандиты, может быть, их и оставят в живых, но вряд ли это бандиты. Он уже давно чуял, что тучи вокруг сгущаются, просто не предполагал, что это будет именно так. Расслабился, оставил дома кое-какие карточки и бумаги. Кто же знал … Но раз уж так вышло, единственным шансом уцелеть самому и спасти внучку и Леру - было тянуть время, выдавая по очереди тайник за тайником, пока не прибудет охрана. Тогда они втроем превратятся из жертв в заложников, а значит, их жизни обретут хоть какую-то ценность, став предметом переговоров...
* * *
Копы и «частники» действовали четко и слаженно. Получив сигнал вип-клиента, уже через восемь минут с двух сторон примчались к подъезду. Вошли, взлетели втроем наверх. Полномочия разделили по плану взаимодействия. Старший охранник открывал дверь ключом (договор с клиентом предусматривал такие права), а его напарник и полицейский страховали, приготовив оружие - у частника травмат, у копа АКСУ.
Дверь раскрыли сильным ударом, ринулись внутрь, но резко остановились, скучившись на пороге.
В прихожей, закрывшись мужчиной, женщиной и ребенком словно живым щитом, стояли двое в комбинезонах электриков. Оба в черных масках. Они приставили к головам женщины и ребенка стволы пистолетов, удлиненные глушителями.
– Всем стоять! Оружие на пол! Иначе открываю огонь!
Жесткий голос принадлежал бандиту, удерживающему ребенка. Девочка, лет семи, отметил старший охранник, который до пенсии служил в антитеррористической группе. Бандит был ростом под два метра, а рядом с ребенком казался и вовсе огромным. Старший, дав ему рабочее прозвище «Гулливер», оценил шансы силового решения и признал их равными нулю. Если не минусу. Он осторожно, двумя пальцами, взял травмат и опустил его на паркет.
– Остальные!!!
– рявкнул бандит.
Второй частник и полицейский повторили действия старшего.
– Ногами к стене стволы откинули, а сами легли мордами в пол!!!
Обезоруженная группа безмолвно выполнила приказ.
– Так!
– сказал Гулливер.
– Мы сейчас уйдем. Если все нормально, то терпил у подъезда бросим. Трупы нам не нужны. Своих внизу оповестите. Если дернутся — всех положим…
Показав террористам ладони «я не представляю угрозы», полицейский вытащил рацию и скомандовал немного дрожащим голосом.
– В квартире вооруженные люди. Взяли хозяев в заложники. Сейчас будут выходить. Обещают сохранить жизни… Пусть выходят, ничего не предпринимать…
– Принял! Пусть выходят!
– через несколько секунд, зашипев, ответила рация.
– Все, двинули! - скомандовал «Гулливер».
Два бандита и три заложника плотной группой начали спускаться по лестнице.
* * *
Держа “на стволах” заложников, они спустились на первый этаж и замерли на выходе из подъезда.