По поводу прошлой ночи
Шрифт:
С моей стороны поцелуй был хладнокровным. Я чувствовал его, но одновременно не чувствовал вообще. Для меня это было то же самое, что кто-то коснется моей руки. Я мог бы ощутить это, и это было приятно, но это всё. На этом всё заканчивалось. Я был безразличным к этому.
Казалось, Камилле нравилось ощущение веса моего тела на своем, поэтому я так это и оставил, медленно толкаясь своими бедрами в ее. Одной рукой я работал над пуговицей и молнией, а затем спустил свои штаны. Я жестче поцеловал Камиллу, толкнул ее руки вниз, предупреждающе, а сам отстранился, чтобы снять ее трусики. Затем
Камилла уже была влажной. Чертовски истекала. Когда я лег на кровать, сжимая ее бедра своими руками, она вжалась своей голой киской в мой пах. Мой член дернулся. Я мог чувствовать ее запах. Мой рот наполнился слюной.
Мог ли мне когда-то надоесть секс? Нет. Я так не думал. Уж слишком сильно он мне нравился.
Мои руки скользнули вверх по ее бедрам, я взял ее под руки и притянул к себе. Она легла на меня, и моя рука зарылась в ее волосы, притягивая ее рот к своему для обжигающего поцелуя. Она издала слабый стон, и я ощутил капельку предэякулята на своем твердом члене.
Я хотел трахнуть ее, но эта ночь была не для меня, а для Камиллы. Я обернул свои руки вокруг нее и присел, уводя её за собой. Потянулся назад, расстегнул ее лифчик, освобождая грудь. Я наклонился и захватил маленький сосок в свой рот. Теперь был мой черед стонать.
Бл*дь, я обожал сиськи.
Камилла ловила ртом воздух. Она обхватила руками мою голову, а ее пальчики пробежались по моим волосам, прежде чем крепко схватиться за них. Когда я прикусил ее тугой сосок, ее хватка стала крепче, а дыхание еще тяжелее. Чем сильнее сжималась ее хватка, тем жестче я покусывал ее.
Она была абсолютно готова, мое бедро было покрыто ее соками. И больше всего я хотел поедать ее киску, пока она не кончит мне на лицо.
Я любил, когда они кончали мне в рот. Это было грязно и горячо, и дико. И я, бл*дь тащился от этого.
Я лег на кровать, удерживая Камиллу за талию, оставляя ее в положении сидя. Крепко держа, я приподнял ее и потянул на себя. Она несвязно пробубнила.
— О, Иисус, — и мои губы слились с ее, но не с теми, которые у нее на лице.
Мой язык проник в нее, пробуя ее на вкус. Она была остро-сладкой. Затем я углубился и почувствовал другой вкус. Она двигалась навстречу мне, и на языке я ощутил корицу. Мне нравилась корица.
Мое лицо было зажато между ее коленей, я провел руками вдоль них и зарылся языком еще глубже в ее лоно. Я целовал, посасывал и лизал ее. Я трахал ее своим языком, затем посасывал ее твердый маленький клитор. Она бессвязно кричала, а ее бедра крепче сжались вокруг моей головы, когда, держа меня на месте, она начала объезжать мой рот. Мне так хотелось, чтобы я мог дотянуться до своего члена. Так хотелось жестко схватить его и подрочить. Я настолько сильно хотел кончить, что практически забыл, что делал.
Камилла раскачивалась на мне, пока я ее вкушал. Ей это нравилось так же сильно, как и мне. Я потянулся и схватил ее за мягкую упругую попку. Я жестко впился в нее своими пальцами, сжимая. Затем отклонился от нее и зарычал:
— Господи, ты чертовски сладкая. Я бы мог весь день поглощать твою киску, детка.
Я не мог сказать, скольким женщинам говорил
Мои губы сомкнулись на ее сладком местечке, и я жестко всосал его. Камилла тихо захныкала, а затем громче и громче. Ее ноги сжимались вокруг моей головы все сильнее и сильнее, пока из нее не вырвался хриплый крик. Я ощутил пульсацию вокруг своего языка.
О, да. Она кончила.
Прежде чем она смогла бы опомниться от своего оргазма, я потянулся под подушку и вытащил презерватив. Камилла предупредила Кэнди, что он там будет. Я открыл его зубами и затем толкнул ее назад на кровать и надел его. Она лежала полностью истощенная. Я ухмыльнулся, глядя на ее обмякшее тело, зная, что это именно то, что ей было нужно.
Сжимая свой пульсирующий член рукой, я встал с кровати и остановился рядом с ней. Одним быстрым движением схватил Камиллу под живот и потянул к краю кровати, туда где стоял. Я уложил ее, как хотел, ей не нужно было ничего делать.
Я расположил ее колени на краю кровати и позволил ей облокотиться на локти. Мне нравился секс по-собачьи, и ей тоже. По правде говоря, я не полностью следовал сценарию, но я был уверен, что если бы Камилле это не понравилось, она бы мне сказала.
Моя рука опустилась на ее попку, и звук шлепка эхом разнесся по всей комнате. Шлеп! Сразу по левой, затем по правой булочке. Снова и снова, пока ее тело извивалось. Я схватил свой член и провел им по ее влажности, смазывая его, и это приносило удовольствие как мне, так и ей.
Пахом я прижался к ней, наклоняясь над ней, и скользнул рукой вверх по ее спине, аккуратно надавив между ее плеч. Она поняла меня и прижалась лицом к кровати, оставляя свою попку задранной вверх.
Головка моего члена скользнула в нее, и она ахнула.
— О, боже.
Она была немного религиозной. Но Бог не собирался ей ничем помогать этой ночью. Я дразнил ее, слегка входя и выходя из нее одним кончиком, полностью выскальзывая и потираясь головкой члена о ее складочки.
Мысленно я произнес себе напутственную речь. Не забывай... это для нее. Это для нее. Это для нее.
Господи, я был похотливым ничтожеством.
Медленно, я входил в нее, ни разу не останавливаясь, нуждаясь в том, чтобы она ощущала каждый сантиметр, который я ей давал. Она тяжело дышала, и я чувствовал ее боль от потребности, чтобы всё происходило грубо и жестко. Когда я полностью вошел в нее, это ощущалось восхитительно.
Я громко сказал:
— Готова, детка?
Ее ответом было то, что она толкнулась своей попкой навстречу мне и хрипло простонала.
Почти полностью выходя из нее, я толкнулся назад в ее теплую киску. Ее стоны завели меня. Я толкался в нее жестче и быстрее. Через некоторое время, я уже держал ее за бедра, пока вдалбливался в нее. Я был готов взорваться, мои движения стали несвязными и дерганными. Затем спина Камиллы изогнулась, и ее тело напряглось. Она не издавала звуков, но после еще нескольких секунд моих толчков, я почувствовал, как она кончает вокруг моего члена.