По праву сильного
Шрифт:
– Какие все вокруг меня умные, – злится Гордеев. – Сил нет! Что ты, что она!
– Денис Сергеевич, – упирается принципиальный Коля.
– Пусть пробивает, – встреваю я. – Только не отказывайте, я отработаю…
– Господи, Чиччолина уездного разлива, – закатывает глаза Ящер. – Ты себя в зеркало видела? Давай, Коля, через минимаг этой за мороженым, а потом к Лютаеву.
– Я не хочу мороженое, – вяло подаю голос. – Я не смогу сейчас есть.
– А мы, блядь, его не есть будем, а по лицу тебе размазывать,
Но Коля приносит не мороженое, а упаковку с пельменями, и, как я не морщюсь, Гордеев заставляет меня прижать её к лицу.
– Травмпункт нужен?
Мотаю головой, и Ящер теряет ко мне интерес.
Так и сижу всю дорогу с пачкой, прижатой к лицу, боясь поднять на злющего Гордеева глаза и разглядывая его сжимающиеся кулаки. В какой-то момент, видимо, отключаюсь, потому что меня тормошат:
– Приехали. Сиди тут.
Оказывается, я нагло приваливаюсь к Ящеру и зажимаю между щекой и его плечом пельмени. Судя по тому, что у меня воротник мокрый, то и его джемпер тоже промок. Ни слова мне не сказал. Может, пожалел? Теплится у меня надежда.
– Простите, – вскидываюсь я. – Я от…
Гордеев морщится, как от зубной боли.
– Что ж ты такая впечатлительная? На кой хрен ты мне сдалась? – и он выходит из машины, а я меня накрывает ужас.
Не сдалась… Значит, помогать не будет… У меня же больше ничего нет…
И всё. Меня заклинивает на этой мысли.
Никому я не сдалась. Мне больше никто не поможет.
В полиции меня почти послали. Взять нормальный кредит на такую сумму? Кто мне даст? С зарплатой лаборанта это нереально. Быстро-займы ничем не лучше того, во что я сейчас вляпалась…
Надо что-то делать. Как-то его уговорить.
Прерывая мои горестные мысли, открывается дверь и в машину заглядывает мужская блондинистая голова.
– Документы есть? – сурово спрашивает молодой красивый мужчина, сверля меня подозрительным взглядом.
– Да, – я дрожащей рукой протягиваем ему сумочку.
– Дэн, она у тебя малахольная? – спрашивает он у Гордеева.
– Походу, да, – доносится до меня ответ Ящера.
Мужчина снова переводит строгий взгляд на меня:
– К тебе подходит незнакомец и просит паспорт. И ты безропотно даёшь? – он смотрит на меня сурово.
– Так мне сказали, что это… – облизывая губы, оправдываюсь я, – пробивать будете…
– Слушай, – блондин снова обращается к Ящеру. – Моя и то не такая дурная. На кой хрен тебе с ней возиться?
– Каринка-то? Ну да, как же! Она вообще отбитая, Макс. Достаточно вспомнить, как я с ней познакомился.
– Из рук покажи, – вздыхает Лютаев.
Заметавшись, куда положить мокнущие пельмени, я пристраиваю их рядом на кожаное сиденье, вроде обычная вода не должна испортить, и показываю ему разворот паспорта. Макс хмыкает и исчезает. Похоже, это тот, который отвечает за то, что в городе происходит.
Из
Вот странно, от него не воняет прогорклым сигаретным дымом, как от постоянного курильщика. Он очень вкусно пахнет. О чем я думаю? О вкуснопахнущем пугающем Ящере?
Мужчины что-то обсуждают, наверняка, и меня в том числе, но под взглядом Коли я стесняюсь приоткрыть окно, чтобы послушать.
Максу кто-то звонит, убрав мобилу после разговора, он перебрасывается еще несколькими фразами с Ящером. Но вот Гордеев выстреливает пальцами бычок и идёт к машине.
– А я бросил, – слышу я завершение разговора, когда он открывает дверь.
– Что так? Каринка мозг сожрала?
– Она детей хочет. Я почитал: там, если бросать, то лучше за полгода.
– Через полгода поздравлю, если ты не бракодел, – ржёт Гордеев.
Они ручкаются, и я торопливо подбираю пельмени и прикладываю к лицу, демонстрируя, какая я послушная, чем вызываю смешок у Коли.
– Блядь!
Ой! Гордеев сел прямо в мокрое пятно от пельменей. Он ещё раз глубоко вдыхает.
– Так, Ксюша Егорова. Звони своей подруге, и мы едем на Тухачевского.
Я опять мечусь с этой пачкой, пока психанувший Гордеев у меня её не отбирает.
– Звони.
Набираю Ленку, ближайшую подругу, у которой планирую переночевать. Мама с утра на работу уйдет, и я успею прошмыгнуть, чтобы не напугать.
К моему ужасу, когда Ленка отвечает, несмотря на то, что время уже к одиннадцати, у нее на заднем фоне гвалт и шум.
– Ксюх, я на сеструхиной днюхе! – весело говорит она, пытаясь перекричать музыку. – Плохо слышно. Говори громче!
– А ты скоро домой? – холодея спрашиваю я. Господи, ну кто отмечает день рождения в понедельник?
– А я с ночевой, мы тут на турбазе!
Вселенная против меня. Она меня ненавидит.
Попрощавшись с Леной, я кладу трубку и затравленно смотрю на Ящера, который всё слышит.
– Блядь, и как я так встрял-то?
Глава 6
– Надо было ей гостиницу снять и всё, – бубнит себе под нос Коля, которого, вообще-то, никто не спрашивает.
Он вообще один в один моя восьмидесятилетняя двоюродная бабушка из Твери, которая доносит до мира своё мнение по любому вопросу только таким способом. Я даже приглядываюсь в поисках внешнего сходства. Должны же быть какие-то причины для старушечьих манер у молодого парня! Родственность – хорошее объяснение.
Ящер стойко игнорирует это брюзжание, я бы уже грызнулась.
Сама я, понятное дело, помалкиваю, чтобы меня не выперли, но мне весьма не по себе от того, куда я себя втравила. Радует одно, что здесь меня обидеть может только Ящер, а там, в городе, меня караулят трое отморозков.