По-прежнему болен тобой
Шрифт:
– Извини, я не мотошлюха, братан,– отрицательно качает головой Ян и специально выделяет слово "братан".
– Что?
– непонимающе переспрашивает Лекс.
– Дело чести, Лекс, - отвечает Беликов и на его губах появляется мимолетная гаденькая ухмылка.
– Если ты садишься на чужой байк - ты шлюха, если ты позволяешь чужаку объездить свой - ты делаешь из байка шлюху, а ему это может, ой, как не понравиться...
Перевожу взгляд с него на Лекса, потом обратно и понимаю, что если сейчас не вмешаться - начнется
– Это всего лишь мотоцикл, а не девушка, - надрывно смеется Лекс.
– Прости, но ты несешь какую-то херь, - отмахивается парень и возвращается к своему байку, чтобы повесить шлем.
– Прощаю, - добивает его в спишу Беликов одной единственной фразой.
Лекс резко разворачивается и собирается что-то сказать, но не успевает, потому как с карусели возвращается Лара и вся компания.
– У вас все нормально?
– спрашивает она, опасливо осматривая Яна и Лекса, не сводящих друг с друга глаз.
После достаточно долгой паузы, Лекс первый отводит взгляд и с улыбкой произносит:
– Все отлично, сестренка! Как насчет во-о-он того ресторанчика, а?!
24. Оазисы и миражи
После посиделок в ресторане “веселье” не заканчивается, ведь Лара и Джейк заказали предсвадебную съемку. До самого позднего вечера нас мурыжат фотографы, стилисты и организатор. Не знаю для чего это было нужно, но как сказала невеста: чтобы не тратить время от основного торжества, а в фотокнигу вложить идеальные фото. Может быть в этом и есть резон, вот только изматывает подобное не хуже физических нагрузок. Не представляю каково Яну, преющему в костюме, но мне даже в легком платье жарко.
Фотозона расположена прямо во дворе снятой виллы и нас, после основных кадров с женихом и невестой, по очереди фотографируют парами для той самой фотокниги, для страницы близких гостей.
Стою в стороне, жду пока переоденется Беликов, смотрю на то, как позируют наши родители и другие пары, и почему-то именно в этот момент мне безумно хочется плакать. Накрывает так, что я ощущаю дрожь во всем теле, едва сдерживая слезы.
Если у меня поплывет макияж - Лара с визажистом меня убьют.
Господи, каково это будет знать, осознавать до конца своей жизни, что на этих фотографиях в этой гребаной фотокниге мы притворяемся?! А я представляю каково - паршиво, очень даже паршиво. Я буду видеть наши фальшивые улыбки, объятия и жалеть.
Жалеть о том, что позвала его сюда.
Жалеть о том, что наши отношения разрушились.
Жалеть о том, что обманув тогда, пыталась избежать ссоры… И таких “жалеть” очень много наберется…
Кажется, что я начинаю задыхаться. Бусы на шее ощущаются змеей, желающей придушить, а легкое шелковое платье - тугой веревкой, скручивающей меня, не позволяющей вздохнуть. Отступаю в сторону, шаг за шагом ближе к дому, трусливо прячась за углом, чтобы никто не увидел моей паники. Прислоняюсь спиной к стене и зажимаю себе рот рукой в попытках отдышаться и успокоиться...
– С тобой все в порядке?
–
– дергаюсь я от испуга, когда рядом со мной встает Лекс, так же как я прислонившись к стене.
– Всего лишь Лекс, - улыбается он.
– Так… Все нормально?
– Да, просто… - не могу придумать что “просто” и вижу как парень криво ухмыляется.
– Анже… - начинает он, но увидев мой недовольный взгляд, исправляется.
– Лика, ты же знаешь, что мне можно довериться, да? Мы с тобой знакомы слишком давно, пусть даже виделись всего пару раз. Что случилось?
То ли мне кажется, то ли в его глазах и правда есть отблеск беспокойства.
– Я просто хочу минуту побыть наедине с собой, - дежурно улыбаюсь я и Лекс кивает.
– А как насчет побыть наедине со мной?
– разворачивается ко мне лицом и опирается локтем на стену, прямо возле моей головы. На губах похотливая ухмылочка, намекающая мне на “тот самый” смысл его фразы.
Нет, беспокойством тут и не пахло.
– Серьезно, ты какая-то странная, зажатая, так испуганно смотришь на своего парня, что складывается впечатление, - парень делает паузу, подбирая слова.
– Ну, типо, ты его боишься что ли… Может нужно что-то менять, а? Могу помочь, хоть прямо сейчас, порадуем предков, - подмигивает он.
Настырный, самоуверенный засранец! Ну хоть спасибо за то, что отвлек меня от жалости к себе!
– Если ты до сих пор не понял, я не одна, - выпрямляюсь и отступаю.
– Усвой уже, что несмотря на идиотские планы наших матерей, у нас у каждого своя жизнь. Не знаю, что там у тебя происходит в личной жизни, но у меня есть парень, которого я люблю!
– выпаливаю я почти на одном дыхании.
– Громкое слово “люблю” для нашего возраста, - язвительно фыркает Лекс.
– Это не просто слово, - бросаю я напоследок и ухожу.
Ухожу как можно скорее, подальше от него. Ох, как я могла подумать, что с ним может быть простой диалог… Это же зазнавшийся мажор, которого интересует только одно. Иду к фотозоне и долго ищу Яна. Обхожу дом, но, не найдя его в зоне выпивающих родственников, вновь возвращаюсь во двор. Как сквозь землю провалился.
– Энжи!
– зовет меня Беликов, стоящий возле фотографа. Неужели я его проглядела...
Подхожу к нему, такому красивому, что аж больно. Ему безумно идет костюм, такой строгий и представительный, никогда бы не подумала…
Я ведь не соврала, когда сказала Лексу что люблю своего парня, это вырвалось само собой, в очередной раз подтвердив мои глубинные чувства.
– Наша очередь, - чуть улыбнувшись, он протягивает мне руку и мы выходим в фотозону.
Обнимает меня, душит показушной нежностью, а сердце в груди из-за этого сходит с ума. Вспышки слепят так, словно мы на сцене. Возможно, так оно и есть, ведь мы играем свои роли. Снова и снова будем играть их на “бис” всю эту неделю. Только бы потом не умереть от тоски, когда эту роль придется отпустить...