По прозвищу Викинг (Бежать с острова)

Степанычев Виктор

Руэнтос был далек от мысли, что передача денег в обмен на заложников состоится в точке рандеву у Центрального парка, и готовился к слежке за дальнейшими передвижениями автомобиля дипломата. Переброска из машины в машину на автостоянке или какой-либо другой способ передачи денег в столь неудобном месте – этого трудно было ожидать от таких похитителей. Группы слежения в городе были приведены в полную готовность. Два полицейских вертолета с прогретыми двигателями готовы были в любую минуту подняться с аэродрома.

Вся ответственность за принятие

решения о финальной акции операции лежала на полковнике Руэнтосе. Только он должен был определить время и место захвата или штурма в зависимости от обстановки. Это был серьезный и ответственный момент, так как цена решения измерялась жизнями людей.

Операция началась. Ровно в 14.40 Валерий Осколов сел в автомобиль и тронулся от дома по направлению к центру города. Деньги в холщовых мешках уже лежали в багажнике. В 14.53 машина запарковалась на автостоянке у парка. Видеокамеры в двух ракурсах показывали площадку и все подъезды к ней.

В 15.01 раздался звонок по мобильному телефону, тут же переданный на динамики в штабе операции. Спокойный, звучавший несколько глухо мужской голос осведомился о наличии требуемых денег и приказал Осколову переехать к железнодорожному вокзалу.

Полковник Руэнтос дал команду срочно подготовиться к встрече и блокировать привокзальную площадь. Через три минуты прошли доклады о готовности служб наружного наблюдения, а еще через пару минут потухший экран монитора ожил и стала видна панорама вокзала.

В 15.09 показался автомобиль дипломата, он медленно подъехал к левому выходу на перрон. Полковник нервно дал команду всем постам усилить наблюдение. Повод для беспокойства был серьезный. По расписанию в 15.10 приходил скорый поезд из Альканте. Встречающих и пассажиров было более чем достаточно, что позволяло в суматохе организовать нештатную ситуацию. По докладам службы наблюдения, на перроне, в здании вокзала и вокруг него находилось семьдесят-восемьдесят человек встречающих и железнодорожных служащих.

Наблюдающие напряглись – к машине приблизился невысокий юнец в потертых полотняных брюках и мятой рубашке явно с чужого плеча. Полковник жестом дал знак усилить громкость в динамиках. Прозвучавший далее диалог разочаровал своей банальностью. Попрошайка с его просьбой выдачи на бедность мелкой наличности был отослан дипломатом доходчивыми выражениями местного диалекта к своим предкам по материнской линии. Тинейджер этому не очень удивился и, показав гринго средний палец правой руки, степенно и лениво побрел дальше. Прошла команда – и парня незаметно задержали, хотя было и так ясно, что это пустышка.

Экспресс подошел к перрону с опозданием на две минуты. Все напряглись, и в это время раздался оглушительно прозвучавший в динамиках звонок мобильного телефона. Знакомый глуховатый голос назвал адрес: авенида Дьос и номер дома в старом районе города. Задача усложнялась. Можно было быстро блокировать квартал, но подготовить видеоаппаратуру становилось проблематично.

Отдав команду на срочное перемещение, Руэнтос

провел рукой по лбу и заметил, что не только лоб, но и все его тело покрылось испариной. Рядом раздавалось громкое сопение. Скосив глаза, полковник посмотрел на министра Вильяса, тупо и внимательно таращившегося в темный экран монитора, как будто там что-то можно было рассмотреть. Он открыл рот и хотел привести министра в чувство, но в это время пошли доклады наружки о движении автомобиля Осколова и занятии позиций группами захвата. Опаздывало только видеонаблюдение.

В 15.27 поступил доклад, что автомобиль Осколова въехал в квартал и медленно движется по пыльной улочке к указанному террористами дому. Полковник потребовал срочное описание строения и, сделав зверское лицо, показал крепко сжатый кулак старшему видеоинженеру. Тот растерянно пожал плечами и начал что-то быстро лопотать по переговорному устройству. Устные доклады шли один за другим.

15.28 – машина остановилась около дома – одноэтажного строения из белого известняка, выходящего на улицу двумя небольшими окнами, закрытыми деревянными ставнями. Металлическая калитка вела во двор. Забор был густо обвит виноградными лозами.

15.31 – группы захвата доложили о занятии позиции по углам квартала и готовности к проведению штурма.

15.32 – из калитки появился невысокий, коренастый, по виду – лет тридцати пяти мужчина и подошел к машине. Из динамиков донеслось:

– Вы привезли то, что у вас требовали?

– Да. Как вы и говорили. Все находится в багажнике.

– Давайте ключ.

– Где мои жена и дочь? Сначала я хочу их увидеть.

– Они в доме, ждут вас.

– Я должен убедиться, что они живы, и только тогда отдам вам деньги.

– Пожалуйста. Если вы так настоятельно этого требуете, следуйте за мной.

15.34 – Осколов вышел из машины и вместе с мужчиной направился через калитку в дом.

15.35 – связь резко прервалась. Из динамиков доносился только фоновый шум.

Счет пошел на секунды. Оглянувшись, полковник наткнулся взглядом на умоляющие глаза министра Вильяса. Отрицательно покачав головой, Руэнтос повернулся к видеоинженеру, и в это время включился монитор. Залитая солнцем пустынная улица; метрах в ста пятидесяти от камеры – одиноко стоящий автомобиль дипломата.

15.38 – из дома появился тот же коренастый мужчина, не спеша подошел к машине, открыл багажник, вытащил мешки с деньгами и направился к калитке. Из этого следовало, что Осколов встретился с женой и дочерью.

15.39 – Руэнтос дал сигнал готовности к захвату.

15.40 – команда на штурм. Появился фургон, на большой скорости летящий с дальнего конца улицы. Такой же фургон пронесся навстречу ему мимо телекамеры.

Ослепительный взрыв… Обе машины резко затормозили, не доехав каждая метров пятьдесят до объекта. Обломки кирпича и горящих досок разлетались по улице, падали на соседние дома и остановившиеся автомобили. Черный дым столбом взметнулся над деревьями…