По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России
Шрифт:
Ворота на взморье в Ревеле
С конца XV века, со времени царствования Иоанна III, чувствуется возникновение обратного течения; 5-го ноября 1494 года повелевает царь закрыть полновластный, весь обвешанный хартиями и привилегиями, немецкий двор в Новгороде, а 49 купцов отвозит в Москву; следует ряд неудачных войн наших с Плеттенбергом, великим магистром ордена, который, по словам Рутенберга, в длинном, более чем 300-летнем ряду орденских властителей, после Зальцы и Книпроде, является только третьей и последней светлой личностью. Но кульминационный пункт исторического
В 1558 берут русские Дерпт, Нарву, Везенберг, Вейсенштейн и др. и подходят в 1560 к Ревелю. Если Юрьева ночь 1343 года послужила причиной того, что датский король, желая избавиться от населенных бунтующими эстами провинций, продал их великому магистру тевтонского ордена за сумму, равную, по Рихтеру, 250.000 руб., благоразумно оговорив в условии, чтобы «излишек», уступленный им при этом торге, «шел на спасение душ короля, королевы и их предков»; — то приближение русских к Ревелю в 1560 году вызвало другое, не менее важное историческое событие: так как зачахнувший орден не мог более защитить страны от русских, то Ревель присягнул на верность Эрику XIV, королю шведскому. Замечательно, что в латинском тексте условий подчинения нет того, что имеется в немецком, а именно: обещания шведского короля сохранить стране свободу аугсбургского исповедания, а дворянству — его привилегии! Как бы то ни было, но в добровольном подчинении Ревеля шведам заключалось, как в зерне, все, что имело совершиться в ближайшем будущем, включительно до великой северной войны, этим путем как бы предопределенной и вызванной дворянством и бюргерством Ревеля.
Еще в 1329 году «купили» эстляндские вассалы от датского короля обязательство никогда и никому не уступать Эстляндии; семь недель спустя, король, получив деньги, отдает Эстляндию в ленное владение герцогу Голландскому и Кнуту Порсе. Но дворяне, окрепшие в Эстляндии, благодаря слабости Дании, более чем где-либо в балтийском крае, не допустили обоих претендентов и стали управлять страной самостоятельно. С другой стороны, богатело и ревельское бюргерство. Дворянство и бюргерство, как везде в Европе, враждовали не на жизнь, а на смерть и в орденских землях, и, не менее сильно, чем где-либо, в Ревеле. Вышгород — «Dom» и Город — «Stadt», местопребывания того и другого, то и дело боролись, и еще очень недавно, до введения городового положения, собственно городом заправлял советь — «Rath», руководствуясь «любекским правом», кодекс которого в 103 параграфа, писанный на пергаменте в 1257 году, хранится в архиве магистрата, а на Вышгороде правил фохт — «Schlossvogt», руководствуясь местными узаконениями Landrechta.
Эта двойственность управления приводит на память очень характерную картинку, имевшую место в Ревеле в 1535 году. Один из рыцарей, Икскуль, убил в городе своего крестьянина. Родственники и друзья убитого запретили рыцарю въезд в город.
Старый рынок в Ревеле
Ревельская ратуша
Храбрый рыцарь въехал, однако, был схвачен, судим, осужден и 7-го мая, сквозь железную решетку городских ворот, видели рыцари, собравшиеся на помощь своему собрату, как совершались долгие траурные подробности средневековой казни; видели — и ничего сделать не могли. Казнь произошла в воротах именно потому, что бюргеры, заметив собравшихся рыцарей, остановили процессию в воротах, приказав запереть их. Крепки должны были быть в те дни городские ворота. Не очень давно эти ворота (Schmiede-Pforte) снесены.
Особенно богат стал
Несмотря на это, уже в 1579 году пришлось Ревелю снова защищаться от русских, и тогда-то был сожжен монастырь св. Бригитты, развалины которого находятся близехонько от Ревеля; они видны с подходящих к городу судов и представляют одно из лучших украшений окрестностей. Характерность этого монастыря вызывает перечень некоторых любопытных, малоизвестных подробностей.
Три богатых ревельских «кауфгера», с десятью другими согражданами, согласились пожертвовать все свое имущество на постройку монастыря св. Бригитты, и в 1436 году богатые здания монастырские освящены епископом Икскулем, а сами строители поступили в монастырь монахами; одновременно с ними поступили 16 ревельских девушек и 6 пресвитеров.
Монастырь св. Бригитты чрезвычайно своеобразен по своему внутреннему строению. Он принадлежал к так называемым dublica или mixta, в которых живут оба пола, разъединенные стеной на два конвента. Сама Бригитта — шведка, дочь королевского советника и Королевской советницы, вдова шведского сенатора, много странствовала по свету, творила чудеса, умерла в 1373 году и канонизована Бонифацием IX в 1391 году. Много было в ходу в свое время любопытных рассказов о подобных монастырях. Сестры должны были приготовлять кушанье и стирать белье братьям; то и другое просовывалось сквозь стену в вальках и, говорили, будто эти вальки, постоянно вырастая в объеме, способны были пропускать взрослого человека; говорили, что при упразднении того или другого монастыря св. Бригитты, в подземельях монастырских находили целые вороха детских скелетов и черепов.
Само собой разумеется, что все это до ревельского монастыря, конечно, не относится, как замечает, вероятно, справедливо, Ганзен; нравы Данцига и Стральзунда сюда не достигали. В окончательной постройке и содержании монастыря участвовало дворянство всех трех балтийских провинций, граждане города Ревеля и шведская корона. Братья-монахи жили внизу, сестры наверху и ходили отдельно одни от других в верхнюю и нижнюю церкви. Fratres и Sorores никогда не сообщались и хотя каждая половина монастыря имела своего главаря, но общее верховенство над обеими принадлежало женщине.
После года испытания, девушка или вдова, предшествуемая красным знаменем с изображением Богоматери, шла в церковь, но стояла вне её, пока святили обручальное кольцо; введенная в церковь, она выходила снова, чтобы дать возможность освятить её платье, опять-таки без нее; введенная вторично, она переодевалась в одном из углов алтаря, на нее надевали корону и епископ сам прикалывал черный Velum булавкой. После принятия причастия, новопосвященную уносили в монастырь на катафалке. Посредине монастыря всегда зияла открытая могила, у входа в церковь всегда стоял гроб; на головном платке сестер и на капюшонах братьев нашивалось по пяти красных точек — амблематическое изображение пяти ран Спасителя; на диаконе красовался красный крест с четырьмя точками — изображение четырех огней.
Ревельский монастырь Бригитты был очень богат: в хронике Рюссова (заметим, лютеранина) есть описания оргий, имевших в нем место; они были «хуже, чем в Венериной горе», но участвовали в них, конечно, не постриженные, а только посетители. Монастырь существовал еще полвека после введения в Ревеле реформации и, как мы сказали, разрушен русскими. Можно себе представить, что подумали наши бородатые латники, когда, 1-го февраля 1577 года, при вторичной семинедельной осаде Ревеля, овладев монастырскими стенами, они увидели сестер и братьев с красными точками, живших вместе, и зияющую могилу и открытый гроб!