По следам большой смерти
Шрифт:
– Нельзя назад!
– подскочил гном.
– Эй, булыжник, скажи ему, что назад не положено!
Камень закашлялся басом. Ворон сипло каркнул и взлетел, роняя перья. Коваль проводил его взглядом. Снизу ворон оказался похожим на фазана; он суетливо махал крыльями и шевелил оранжевым хвостом. На розовом небосклоне упорно подмигивала последняя звезда.
– Валить надо отседова!
– закричал Иван, поглубже натягивая шапку.
– Давай, мил-человек, дурью не майся!
Коваль повернулся и зашагал назад по извилистой тропке. По пути он взвешивал в ладони
Камень у развилки произнес длинную фразу на китайском.
– Сам ты мудак и сын плешивой обезьяны!
– сказал камню гном Иван и припустил за Ковалем.
– Хальт!
– завопил вдогонку гном.
– Тебе мама велела меня слушаться!
– Не слушаться, а советоваться.
– Так советуйся - или прогони меня.
– Я уже посоветовался и решил тебя не прогонять.
– Цурюк к развилке! Там три прекрасные ровные дороги!
– На левой обещана смерть от ядовитого укуса… - Артур уже различал впереди крышу свинарника.
– Зато, ежели покоришь змеиную матку, все ее детки и сестры будут подчиняться тебе.
– Делать больше нечего, как с гадюками дружить!
– нервно рассмеялся Артур.
"Что же выбрал тут Бердер?.."
– Тада прямо могешь!
– не отставал Иван.
– Одолей осьминога, и все твари морские - твои!
– Враки!
– Артур навалился на щеколду; кособокая дверь свинарника распахнулась с протяжным скрипом.
– Я к морепродуктам отношусь прохладно, это во-первых. А во-вторых, я плохо плаваю, а осьминог будет убивать меня под водой.
Коваль перехватил багуа в правую руку и шагнул через высокий порог. Порог выглядел даже чересчур высоким, словно строители боялись наводнений. По обе стороны от прохода тянулись стойла, огороженные крепкими бревнами. Каменный пол в центральном проходе устилали сухие головки подсолнухов. Через узкие окошки у самого потолка проникало слишком мало света, чтобы как следует разглядеть животных. В душном вонючем сумраке кружились пыль и частицы шелухи. Артуру показалось странным, что полуживое здание стоит на таком крепком фундаменте. Он обошел пыхтевшего гнома и снова вернулся на порог.
Фундамент состоял из булыжника в три слоя, затем шел кирпич, и всё было щедро залито цементным раствором.
– По третьей дорожке… - щурясь на восток, безнадежно заладил гном.
От президента не укрылось, что Иван, с такой брезгливостью воротивший нос от запаха навоза, забрался внутрь сарая и отошел как можно дальше от калитки.
– Исключено!
– Коваль уселся на верхней ступеньке лестницы, лицом наружу, и опустил голые пятки в грязь.
– Восточное направление меня интересует менее всего. Там поджидают весьма подозрительные духи дерева, которые почти наверняка вытрясут из меня душу.
– Кто сказками да песнями их усыпит, к тому духи лесные как к папашке родному приползать будут, - как пономарь, запричитал гном.
– Ага!
– кивнул Артур.
– У меня чингисы с ковбоями во где сидят, да война с турками на носу! Еще не хватало деревьям в отцы набиваться. Ты ведь знаешь, что я ищу. Если такой умный, скажи, где тут раздобыть Красных драконов?
– Я провожатый, а не телефонный справочник!
– буркнул гном и тут же в сердцах сплюнул.
– Тьфу, доннер-веттер, капут пришел! Дождемся, мил-человек; будем тут до ночи дерьмо нюхать!
"А что должно произойти ночью? И почему призрака так волнует запах?.."
Багровый полукруг солнца выполз над горизонтом, и тут Ковалю стало понятно, что это вовсе не настоящее солнце, а только картинка, хотя и необыкновенно искусно выполненная. Солнце было таким же ненастоящим, как и гном, которого он видел, но не чувствовал. Оказалось, что на это солнце Артур мог смотреть, не прищуриваясь и не моргая.
Он постарался отвлечься от полемики с хитрым книголюбом. Разгадка была где-то близко. Не может быть, чтобы поле, и хавроньи, и ручей…
Ручей!
Коваль привычно настроился на волну животных. Свиньи адски хотели пить, словно их неделю кормили соленой рыбой. Он поискал глазами и почти сразу обнаружил в проходе между загонами выдолбленное из дерева ведро. Подхватив тару, президент отправился к ручью. От ледяной воды заломило пальцы и начали кровоточить ссадины, нажитые в драке с богомолами. Артур сделал двадцать ходок, пока не наполнил деревянные желоба внутри каждой клети. Он ожидал смешков в спину, но Иван молчал.
Гном молчал, а следовательно, всё шло по плану. Коваль не мог объяснить, откуда у него такая убежденность, но раз встретилась пресловутая развилка, стало быть, и встречным персонажам надо помогать. Глядишь, какой профит и выгорит…
Он вернул ведро на место и остановился в задумчивости, обозревая прочий немудреный инвентарь. В уголке стояли грабли, широкая лопата и ящик со свежей сухой соломой. Артур скосил глаза на гнома. Тот оставался холоден, как арктический лед. Всё, что хотел, Иван уже сказал.
– Дерьмо, говоришь, нюхать?
– уточнил Артур.
– Мне тоже кажется, что пора убраться!
И впрягся в самую унылую в своей жизни работу. Кастет ему здорово мешал, но Коваль не отваживался его положить. Свиней он не боялся. Под взглядом Клинка хрюшки послушно перебирались в соседние клети и терпеливо ждали, пока закончится уборка. Артур поочередно махал лопатой и граблями, стараясь дышать через нос. Не прошло и часа, как он извалялся с ног до головы. Пот лил с него в три ручья, вдобавок на нос норовили усесться противные жирные слепни.
В какой-то момент гном, индифферентно следивший за движением светила, вдруг предложил:
– Кастет могешь отчепить. Никто не стырит.
– Что? Что ты сказал?!
– не поверил Артур. Сердце екнуло и забилось быстрее.
– Говорю, мил-человек, двумя руками сподручней!
И гном демонстративно отвернулся.
Артур мысленно трижды прокричал: "Ура!" Он действовал правильно…
За ящиком с соломой он обнаружил корявое подобие тележки, корыто с колесиком, и принял решение удобрить ближайшую рощу подсолнухов. Судя по их внешнему виду, желтым уродам уже ничто не могло повредить.