По следам древних кладов. Мистика и реальность
Шрифт:
Сегодня Одесский археологический музей продолжает ежегодные кратковременные раскопки на Роксоланском городище. Но это возможно лишь благодаря сотрудничеству и финансированию Торуньского университета в Польше. Узнав, что в музее хранится уникальная коллекция из Кипра, греки отремонтировали протекающую в здании крышу и оплатили работы по переоформлению экспозиции античного зала. В одном из самых богатых городов Украины на это денег не нашлось. И никому из власть предержащих ни в Одессе, ни в Киеве от этого не стыдно. Еще в 60—70-е годы прошлого века была сделана попытка организации археологического заповедника в Никонии, но она так и не была осуществлена. Подобные разговоры продолжаются и сегодня, но их реализация уже даже не рассматривается.
Как-то при встрече директор Одесского археологического музея В.П. Ванчугов рассказал мне, что бронзовое навершие из Никония якобы было перепродано из Одессы неизвестному коллекционеру в Тирасполь. Судьба остальных находок неизвестна… Можно лишь констатировать, что у этой истории трагичный для науки финал.
Глава XII
ПОРТРЕТ КЛАДОИСКАТЕЛЯ ПРОШЛОГО И НАСТОЯЩЕГО
Мы хорошо знаем, что существует наркомания и алкоголизм, так называемая «игральная лихорадка» и компьютерная зависимость, а также множество других физических и психических отклонений. Менее распространена, но не менее опасна и такая болезнь, как кладоискательство.
Желание быть богатым — естественное стремление любого нормального человека. Нищета унижает и оскорбляет. Давно отмечено, что благополучный буржуа нередко добрее и участливее, чем обиженный и опустившийся люмпен. Вопрос стоит только в том, где же та невидимая черта, которая позволяет человеку понять, что благополучие достигнуто, и после этого успокоиться и жить в свое удовольствие. У каждого индивида представление о богатстве разное. Зависит оно от воспитания, культуры, наконец, собственного опыта и особенностей личности. Недаром в народе говорят: «Кому щи жидкие, а кому жемчуг мелкий».
Еще В.И. Гошкевич отмечал: «Жажда обогащения находкой клада, естественно, более присуща людям бедным, малоразвитым, суеверным. Как азартный игрок, такой кладоискатель все сильнее и сильнее втягивается в это занятие и доходит до того, что целью всей своей жизни ставит находку клада. Я видел несчастных людей-хлебопашцев, мастеровых, у которых кладоискательство составляет манию; некоторые из них бросили свои прямые занятия и весь век скитаются в поисках кладов».
По поводу мнения, что кладоискательство характерно исключительно для бедных и малограмотных крестьян, можно и поспорить. Хорошо известны истории, когда клады искали не только богатые люди, но и сильные мира сего. Жажда быстрого обогащения не обошла ни одно сословие. Что же касается «золотой лихорадки», которая периодически вспыхивала в различных частях света, то здесь В.И. Гошкевич прав. И Россия в этом отношении не исключение.
КЛАДОИСКАТЕЛЬСТВО, КАК ДУШЕВНАЯ БОЛЕЗНЬ
Клада так и не нашел,
Сам до нищенства дошел И слоняется, бедняга, до сих пор.
Кладоискательство возникло тогда, когда человек решил доверять свои богатства земле или различным потайным местам. Выбор места для клада мог быть самым непредсказуемым, но определенно можно сказать одно: их прятали там, где жили и трудились люди. Как только появились известия о скрытых или найденных ценностях, сразу же появились и кладоискатели, готовые не считаться ни временем, ни средствами, и искать, искать, искать!.. Находка клада во все времена вызывала живой интерес и подогревала стремление обывателя пуститься на его поиски. Всегда существовали фанатики, сделавшие поиск клада главным делом своей жизни. При этом цель «найти клад» зачастую заменялась самим процессом — его поиском.
В XIX веке кладоискательство в крестьянской среде было весьма распространенным занятием. Нередко оно охватывало целые деревни и даже несколько селений. Под влиянием фантастических рассказов убежденных искателей сокровищ крестьяне во многих губерниях сбивались в артели до трехсот человек и, воодушевляя друг друга, разрывали курган за курганом, крушили древние городища и поселения, уничтожали могильники и ворочали приметные камни. При этом запускалось хозяйство: вместо того чтобы пахать и сеять, мужики покидали деревни и все силы бросали на поиски эфемерного клада. Хорошо известны случаи, когда кладоискательство принимало форму повальной болезни.
Так, например, в селе Заселье на Херсонщине под влиянием своего односельчанина, при содействии колдунов, ворожеек и баб-шептух, десятки крестьян оставили свои семьи и переселились в степь. Три зимы прожили они в куренях, неустанно раскапывая несуществующий клад на древнем городище. Окрестные жители были убеждены, что там существует подвал, в котором запорожцы спрятали 12 бочонков с золотом. Запасшись лопатами, кирками, ломами, бревнами и досками, они приступили к их поискам. При этом не только сами беспрерывно копали, но и нанимали для раскопок рабочих. На них, а также на покупку досок, бревен и «струмента» ежегодно затрачивали большие деньги. И все напрасно. За годы интенсивных работ они нашли лишь старый колодец и несколько полусгнивших бревен, скованных железными скобами. Когда же добрались до какой-то каменной камеры, слух об этом дошел до Херсона, и по распоряжению губернатора полиция прекратила «раскопки».
Около 1890 года крестьяне села Ильинского Макарьевского уезда и близлежащих деревень решили во что бы то ни стало отыскать клад, о котором имелась запись в виде разбойничьего письма. Целую весну пробродили они по лесу, отыскивали приметы, ходили к ворожеям, копали по ночам. Собирались артелями человек по двести, но ничего не нашли. Неудачу объяснили тем, что не было согласия в артели — каждый думал только о своей наживе, не думая о других.
В эти же годы целая толпа крестьян собралась рыть клад недалеко от деревни Большие Угоры в Костромской губернии. Поиски возглавил местный священник, дававший указания, как надо, благословясь, рыть и брать спрятанные сокровища. Потребовалось вмешательство полицейской власти, чтобы разогнать охваченную «золотой лихорадкой» толпу.
Известный этнограф-беллетрист С.В. Максимов писал в XIX веке: «Страсть к легкой наживе повсюду расплодила множество кладоискателей, которые до такой степени увлекаются идеей быстрого обогащения, что зачастую кончают однопредметным помешательством. Эти несчастные маньяки вызывают бесконечные насмешки и, сплошь и рядом, делаются жертвами обмана». Это замечание звучит актульно и сегодня. К каким последствиям для личности иногда приводит поиск сокровищ, блестяще показано на примере Ипполита Матвеевича Воробьянинова и отца Федора из «Двенадцати стульев» И. Ильфа и Е. Петрова.
Нередко склонность к поискам кладов передается по наследству. В Николаевской области Украины есть поселок Парутино. Его основали в XVIII веке староверы-некрасовцы рядом с остатками древнегреческой колонии Ольвия. С присоединением Крыма к России староверы ушли в Румынию, а их место заняли сосланные каторжане, принадлежавшие графу Кушелеву-Безбородко. Они сразу же принялись перекапывать античные руины в поисках золота и монет. В конце XIX века грабежи приняли такие масштабы, что их постоянно отмечала полиция. Тогдашний владелец Ольвии граф Мусин- Пушкин даже жаловался херсонскому приставу на парутинских грабителей, которые промышляли скупкой и перепродажей древностей. Соответственно, нынешнее население поселка практически сплошь состоит из далеких потомков каторжан. Прошло два века, но местные нравы нисколько не изменились — объявленная еще в 1926 году государственным заповедником Ольвия до сих пор страдает от этих «любителей археологии».