По следам древних культур Хоккайдо
Шрифт:
Рис. 7. Самая древняя керамика Хоккайдо.
Стоянка Наругава (возраст 7600 лет).
Типы сосудов получили название по месту их нахождения. Для периода начального дзёмона в юго-западной части Хоккайдо это сосуды типа сумиёсите, кодзёхама, арутори, в северо-восточной — пумадзири, хигасикусиро. В раннем дзёмоне от первых произошли сосуды типа касугатё, сайбэдзава, тодокава, от вторых — оннэто, оомагари. К керамике среднего дзёмона на юго-западе относятся сосуды сайбэдзава, на северо-востоке — токоро (рис. 8). За ними следуют гончарные изделия позднего и финального дзёмона: на юго-западе посуда типа вакимото, приз, тэинэ, готэнъяма, киминокуны, хинохама, а на северо-востоке — фунадомари, курисава, нусаманай, мидоригаока (рис. 9).
Рис. 8. Типы глиняных сосудов культуры дзёмон на Хоккайдо.
1,2 — сумиёсите; 3, 4 — кодзёхама; 5 — арутори; 6,7 — нумадзири; 8, 9— хигасикусиро; 10, 11 — касугатё; 12 — тодокава; 13— лакано; 14 — сайбэдзава III; 15 — оомагари; 16 — оннэто; 17 — сайбэдзава V; 18— сайбэдзава IV; 19 — сайбэдзава VII; 20 — ёйти; 21, 22 — токоро,
Рис. 9. Типы керамики культуры дзёмон позднего и финального периодов.
1 — ириэ; 2 — вакимото; з, 4 — тэинэ; 5 — готэнъяма; 6,7 — фунадомари; 8 — курисава;.9, 10 — киминокуны; 11 — такасаго; 12, 13 — хинохама; 14 — наганума; 15 — нусаманай; 16 — мидоригаока.
Керамика дзёмона юго-западной части Хоккайдо имеет много общего с керамикой Южного Хонсю и, по-видимому, в целом является принадлежностью единой культурной области. В керамике северо-восточной части Хоккайдо прослеживается влияние материковых неолитических культур Приамурья, Приморья и Кореи.
Гончарное производство периода среднего и начальных этапов позднего дзёмона достигает высокого мастерства. Удивительная завершенность форм, утонченная отделка сосудов, выразительность и символическая наполненность их орнаментальных сюжетов по-настоящему поражают, создают эмоциональную настроенность. Изделия эти действительно прекрасны. Их можно сравнить л гинь с прославленными сосудами Крита или Центральной Америки. Но как не прекрасны были изделия древних гончаров, внимание мое привлекла коллекция предметов из кости и рога, и в первую очередь серия превосходно отделанных гарпунов.
Костяные гарпуны можно назвать одним из оригинальных и остроумных изобретений человека каменного века. Они широко применялись в охоте на оленей, рыбной ловле, промысле тюленей, моржей и даже китов. Использовались гарпуны двух типов — зубчатые с параллельно или поперечно расположенными боковыми зубцами-бородками и так называемые поворотные. Зубчатые гарпуны хорошо известны по археологическим материалам еще с эпохи палеолита во многих странах мира. Великолепные образцы таких орудий лова археологи находили в палеолитических поселениях мадленских охотников на северных оленей в Европе, на сибирских стоянках древних людей…
Гарпуны поворотного типа — изобретение более позднее. Они появились в то время, когда человек начал осваивать приморские районы, и предназначались прежде всего для охоты на крупную рыбу и морского зверя. В силу своей конструкции такой гарпун, попадая в тело животного, соскакивал с древка и поворачивался поперек раны, тем самым удерживая добычу (рис. 10). Создание гарпунов поворотного типа было крупным прогрессивным шагом в развитии охотничьего вооружения приморского населения. Без такого рода орудий человек не мог бы заселить и освоить огромные пространства Тихого и Ледовитого океанов, не смог бы создать высокоспециализировапные культуры морских зверобоев, какие возникли, например у эскимосов или алеутов.
Рис. 10. Действие (а — г) гарпуна поворотного типа при попадании в тело морского зверя.
Рис. 11. Костяные наконечники гарпунов поворотного типа.
В различных районах Тихоокеанского бассейна — от Полинезии до Берингии обнаружены сотни разнообразных поворотных гарпунов, так как в поисках улучшения конструкции человек прошлого создал много их форм. Сегодня ученые разных стран занимаются типологией наконечников поворотных гарпунов, пытаются найти их исходные варианты. Однозначных ответов пока нет, хотя гипотез много, причем нередко взаимоисключающих. Поэтому можно понять мой интерес к коллекции гарпунов вообще и вдвойне после сообщения Савы Сиро о том, что в музее есть экземпляры, найденные в раковинной куче стоянки Хигаси-Кусиро III, относящейся к начальному периоду дзёмона. Таких древних гарпунов на Дальнем Востоке мне еще не приходилось видеть.
И вот в моих руках четыре гарпуна из Хигаси-Кусиро. Сделаны они из трубчатых костей животных и сравнительно небольшие (длина 8–10 сантиметров). Острие наконечников тщательно заточено, у основания небольшой перехват и открытое в виде желобка гнездо для колка древка. Чем больше я вглядывался в эти находки, тем все меньше оставалось сомнений в том, что подобные изделия мне уже знакомы. Гарпуны из Хигаси-Кусиро поразительно напоминали наконечники из поселения на полуострове Песчаном у Владивостока. Особенно один (рис. 11, 2) в виде стержня, характерно изогнутого в нижней части. У него было так же оформлено основание с открытым желобчатым гнездом для колка, так же заострен и отогнут в сторону, как шпора, нижний раздвоенный конец. По всем основным признакам хигаси-кусирский гарпун выглядел двойником владивостокского.
Не означает ли это, что на Хоккайдо, в Хигаси-Кусиро, наконец найдены исходные формы поворотных гарпунов? Ведь здесь налицо и временной фактор — необходимая древность, начальный период дзёмона!
Несколько лет назад академик А. П. Окладников, занимаясь изучением материалов древнего поселения на полуострове Песчаном, относил найденные там наконечники к архаичным формам поворотных гарпунов и связывал с ними происхождение промысловых комплексов древнеэскимосских культур{24}. Правда, датировались они не каменным веком, а более поздним временем — I тысячелетием нашей эры. И тем не менее находки на полуострове Песчаном были древнее всех известных типов эскимосских гарпунов. Тогда эта интересная гипотеза не получила должной разработки. Более того, нашлись скептики, утверждавшие, что в районе Владивостока якобы отсутствуют убедительные доказательства существования охоты на морских животных. Известный американский археолог Честер С. Чард даже исключил из зоны распространения приморских хозяйственных укладов с развитым зверобойным промыслом не только Приморье, но и юг Кореи, а также Японские острова. Он считал, что найденные здесь гарпуны использовались как орудия рыболовства лишь для охоты на крупных морских рыб, например тунцов.
Новые фактические материалы опровергают такое мнение. На Хоккайдо есть немало свидетельств в пользу того, что охота на морских животных велась на острове еще в глубокой древности. При раскопках стоянки начального дзёмона Хигаси-Кусиро III в раковинной куче вместе с наконечниками гарпунов и раковинами моллюсков нашли кости морского льва-сивуча и тюленей.
Имеются убедительные доказательства процветания морского промысла и на других хоккайдских стоянках, относящихся к периоду среднего и позднего дзёмона. Наконечники гарпунов, в том числе и поворотного типа, были обнаружены на семи стоянках. Назовем пещеру Оомагари у города Абдссири, поселения Фунадомари IV на острове Рэбун, а также Ириэ и Мицуя на южном побережье Хоккайдо. Везде такие орудия сопровождают остатки морских животных. А стоянка Фунадомари IV даже порадовала находками костей кита. Гарпуны этого пристанища древних людей периода позднего дзёмона выделены в особый тип, который так и называется фунадомари. Гарпуны фунадомари имеют сложную конструкцию, которая явно не требовалась для ловли тунцов. Вывод напрашивается один: поворотные гарпуны сложной конструкции использовались для охоты на морских млекопитающих. Следовательно, можно говорить о том, что поворотный гарпун в своем простейшем виде появился сначала как орудие для лова крупной рыбы, а затем со временем эволюционизи-ровал в орудие для промысла морского зверя.