По следам гениального грабителя

Сухов Евгений Евгеньевич

Назар расположился рядом с водителем, обхватив чемодан руками:

— Ничего, расплачусь как надо.

— А я и не сомневаюсь. — Машина тронулась, оставляя позади пансионат. — Я ведь в институте работаю, доцент… — Назар понимающе кивнул, оставшись довольным своей проницательностью. — Но вот вынужден подрабатывать. Наша зарплата такая, что не только на жилье — даже на кусок колбасы не наскребешь. Так что просто вынужден заниматься частным извозом.

Назар, окончательно успокоившись, посматривал через окно на стройные ряды сосен, произраставших вдоль дороги. В какой-то момент он почувствовал, что на него накатила невероятная усталость, буквально впечатавшая его в сиденье, — нечто подобное

во время перегрузок испытывает летчик. Уже не было сил даже открыть глаза, не то что шевелиться. Сказались длинная бессонная ночь и переживания последних дней, даже странно, что последние часы он чувствовал себя весьма бодро. Назар, стараясь противостоять навалившемуся бессилию, открыл глаза и посмотрел на водителя, о чем-то беспечно болтавшего. Кажется, ему не нужен был даже слушатель, он просто разговаривал сам с собой. Назар лишь кивал невпопад в ответ на бесконечные восклицания водилы и вяло лепил улыбки. Хотелось покоя, теплого моря, солнца и много-много любви. А еще он размышлял над тем, как потратить миллионы. Картины, рисовавшиеся в воображении, выходили одна лучше другой: в них было палящее солнце, белоснежный и прохладный мрамор большого бассейна…

Почувствовав, как машину слегка тряхнуло, Назар приоткрыл глаза и увидел, что они съехали на грунтовку. Дорога укачивала. Хотелось сомкнуть глаза часов на десять, оставив в прошлом неприятности вчерашнего дня. Чемодан вдруг стал скользить с колен — не иначе как растрясло на ухабах, и он, не размыкая век, крепче вцепился в ручку, чтобы удержать его. Машина вдруг остановилась, и в ребра, причиняя сильную боль, воткнулось что-то острое.

— Оставь чемодан! — прозвучал спокойный и уверенный голос водителя, и в нем уже не было ничего от прежнего миролюбия.

Назар Сумароков открыл глаза — его встретил холодный полный решимости взгляд.

— Послушайте, — продолжая сжимать чемодан, проговорил Назар, — может, вы хотите денег, так я…

Водитель повернул нож, и Назар невольно взвыл от боли, почувствовав, как острие проникает между ребер.

— Мне нужен чемодан, — сквозь стиснутые зубы произнес водитель. Теперь в нем не было ничего от научного работника, каким Назар увидел его каких-то двадцать минут назад, — перед ним был преступник, готовый пойти на самые крайние меры. — Если жить хочешь…

Сумароков невольно сглотнул, понимая, что угроза будет немедленно выполнена, если он окажет хотя бы малейшее сопротивление. Хватка пальцев ослабла, и водитель со злостью вырвал из его рук чемодан.

— А теперь пошел!

Назар непослушными немеющими руками распахнул дверцу и вывалился наружу. Машина тотчас тронулась, и в носоглотку ударили пары угарного газа. Поднявшись, Назар отряхнул с перепачканных брюк намокшие прошлогодние листья и заковылял к автобусной остановке.

* * *

Неприятности у Геннадия Скворцова начались три месяца назад, причем одна за другой. Сначала пришлось уволиться из школы, а все потому, что посмел крепко тряхнуть за шкирку старшеклассника, посмевшего обругать его по матушке. Детинушка оказался ребенком влиятельного родителя, и директор тихо, стараясь погасить назревающий скандал, потребовал, чтобы Скворцов написал заявление об уходе. Помыкавшись без работы, Геннадий был вынужден сесть за баранку и заниматься частным извозом, чтобы прокормить семью. И вот когда казалось, что дела понемногу начали выправляться, ушла жена, прихватив пятилетнего сына. Все оказалось до банального просто: она уже полгода изменяла ему со своим бывшим однокурсником, с которым прежде у нее был страстный роман. А когда любовникам стало ясно, что их чувства серьезные, они просто побросали свои обманутые половинки и стали жить вместе.

Осознав,

что разрыв окончательный, Геннадий крепко выпил в тот вечер, чего с ним не случалось уже лет десять. А наутро, преодолевая трясучку в руках, сел за баранку. И надо же такому случиться — уже на выезде со стоянки случайно зацепил новехонький «шестисотый» «Мерседес». Хозяина дорогой иномарки — молодого мужчину лет двадцати восьми — Геннадий знал прекрасно. Они не единожды на пару выкуривали по сигарете, нередко разговаривали за жизнь, пересекаясь во дворе. Так что у Скворцова были все основания полагать, что сосед обидится не сильно. Но, когда он позвонил ему в дверь и сообщил о произошедшей аварии, тот просто переменился в лице и, позабыв вытереть на щеке гель для бритья, выскочил к машине. Затем был недолгий и холодный разговор. А сводился он к одному: если в ближайшую неделю сосед не расплатится с ним за покореженную машину, то будет зарыт на глубину двух метров. Отчего-то в угрозу сразу поверилось, может быть, потому, что озвучена она была спокойно, но с большой внутренней силой. И сразу вдруг стало понятно, что за внешней интеллигентностью соседа прятался матерый хищник.

Единственная надежда оставалась на частный извоз, а потому Геннадий «бомбил» с утра до вечера, откладывая на погашение долга. Скворцов нередко разъезжал и по ночам, отправлялся в такие дальние маршруты, куда не рискнул бы поехать даже самый отчаянный таксист.

Едва ли не всем шоферам было известно, что в пансионате «Лесное», где много разнообразных развлечений, нередко останавливаются состоятельные люди. Ходил слушок, что в одном из подвалов было оборудовано подпольное казино, где богатеи могут пощекотать себе нервишки.

Отправившись в «Лесное», Скворцов тотчас отыскал клиентов: пожилую чету, решившую пару дней провести среди роскоши. И, судя по тому, как светились у женщины глаза, место ей очень понравилось. Выходя из салона, мужчина щедро рассчитался, как если бы расплачивался за кругосветное путешествие. Но даже этих денег было недостаточно, чтобы покрыть долг.

Во второй рейс к нему подсел изрядно пьяный молодой мужчина. Назвав адрес, по которому его нужно доставить, он тотчас уснул, раздражая Скворцова громким храпом. Через распахнутую рубаху была видна толстая золотая цепь, а из кармана вызывающе торчал упругий лопатник. Собравшись с духом, Скворцов вытянул его и спрятал в куртку.

Мужчина пробудился около самого дома, когда Скворцов остановил машину.

— Сколько с меня? — спросил он, сунув руку в карман брюк.

— Вы уже расплатились, — пролепетал Геннадий.

Тот удовлетворенно кивнул и, выбравшись наружу, пожелал удачи.

Отъехав на значительное расстояние, Геннадий вытащил свою добычу. И невольно ахнул: денег оказалось около полумиллиона рублей, на них можно было не только отремонтировать царапину на «Мерседесе», но и отложить на черный день значительную сумму. Так что уже на следующий день Скворцов полностью расплатился с соседом, который молча, совершенно без эмоций, забрал деньги и пожелал ему на прощание не влипать более в скверные истории.

Однако жажда больших денег оказалась сильнее, чем он предполагал. Последние сутки Геннадий думал только о них. Кто бы мог предположить, что можно заполучить целое состояние в течение всего-то одной минуты: просто протянул руку и взял его. Вряд ли в следующий раз будет столь же легко — фортуна штука капризная, побалует и отойдет в сторонку, — а потому следует действовать поактивнее. После некоторого размышления у Геннадия Скворцова выработался четкий план. Среди гостей «Лесного» немало состоятельных людей, решивших попытать счастья в подпольном казино, и его главная задача состоит в том, чтобы суметь распознать нужного клиента.