По следам исчезнувшей России
Шрифт:
Читаешь описание жизни русских людей на Лемносе и поражаешься не только их мужеству, но и навыкам к самоорганизации, воле к действию, трудолюбию и усердию. Лишенные какой-либо властной организации (большинство беженцев были гражданские люди), они сумели не просто выжить, но и сохранить честь и достоинство русского человека. Никто не видел русских с протянутой рукой, как бы ни было трудно, люди не теряли веры и присутствия духа. Поневоле задаешься вопросом — а если мы, в наше время окажемся вот также выброшенными на чужой берег, сумеем ли выдержать это испытание так, как выдержали они — подданные Российской империи?
В ноябре 1920 года состав русских на Лемносе радикально сменился.
Штаб хорошо продумал порядок эвакуации, учтя печальный опыт Одессы и Новороссийска. На этот раз никакой паники не было. Войска, и эвакуируемое гражданское население организованно грузились в портах Крыма на заранее подготовленные пароходы, с собой брали необходимое имущество, сохранялись организация и управление войсками. В военном отношении эвакуация 126 тысяч солдат и гражданских лиц была выполнена образцово.
На острове Лемнос были размещены эвакуированные из Крыма казачьи части — Кубанский казачий корпус генерала М. А. Фостикова, численностью около 16 тысяч человек, к которому в декабре присоединились донские казаки во главе с генерал-лейтенантом Ф.Ф. Абрамовым. Последний и возглавил образованную Лемносскую группу войск общей численностью 25 тысяч человек, к которым надо добавить и три с половиной тысячи гражданских беженцев. Казаки были размещены в лагерях вокруг все того же Мудросского залива. Кубанцы заняли полуостров Калоераки, донцы — противоположный берег, на окраине самого города Мудрое. Общая численность русских войск на Лемносе превышала теперь все население острова (около 20 000 человек).
Положение эвакуированной Русской армии было крайне сложным в политическом отношении. Западные державы вовсю налаживали отношения с советским режимом, и белые, бывшие законными наследниками исторической России, им только мешали. С одной стороны, выдать их советскому правительству было не так-то просто, а, с другой, — тоже не выгодно политически (прочность режима большевиков в России оценивалась невысоко). Поэтому союзники сделали ставку на разложение и распад Русской армии, по принципу — исчезнет армия, не станет и проблем. Руководство Белого движения во главе с бароном Врангелем вело сложные переговоры о переселении русских в дружественные славянские государства — Объединенное королевство Сербов, Хорватов и Словенцев (так тогда называлась Югославия) и Болгарию.
Русские войска в лагерях на Лемносе и в Галлиполи находились фактически на положении интернированных. Было изъято оружие (за исключением офицерского и небольшого количества винтовок для караульной службы), лагеря окружены постами союзных войск, выход за их территорию допускался только по пропускам, которые весьма неохотно выдавались. Но даже в этих условиях ожидаемой союзниками дезорганизации и распада не произошло. Армия продолжала оставаться армией. Действовал в полном объеме устав, соблюдался воинский распорядок, рядовые сохраняли полное повиновение своим офицерам.
Продолжались занятия в юнкерском училище, которое произвело даже выпуск офицеров, была создана офицерская школа для отличившихся в боях казаков, работали мастерские, все работы по благоустройству лагерей выполнялись четко и организованно.
В отличие от первой волны беженцев, казаки не испытывали проблем с медицинским обеспечением — вместе с войсками на Лемнос эвакуировались три госпиталя, с врачами и прочим персоналом. Снабжение лекарствами и медикаментами обеспечил американский Красный Крест. Квалификация русских врачей была столь высокой, что союзное командование направляло своих солдат лечиться в русские госпитали. Соблюдение воинского порядка и дисциплины позволяли предпринимать эффективные профилактические меры против эпидемий. Лемносцы много занимались спортом. Футбольные команды юнкерских училищ не только сражались между собой, но и выигрывали матчи у англичан и французов.
И здесь опять мы видим все ту же волю русского человека к самоорганизации. Ведь обычного для любой армии аппарата военного принуждения в руках командования не было. Любой знал, что достаточно обратиться на один из многочисленных вербовочных пунктов, и ты свободен.
А вербовочных пунктов было множество. Во-первых, несколько раз пытались воздействовать на казаков большевики. Советское правительство очень беспокоило наличие в эмиграции боеспособных белогвардейских частей. Положение советской власти было не таким уж и устойчивым. В 1921 году начался Кронштадтский мятеж, крестьянские восстания вспыхнули в Тамбовской губернии и Сибири. Было чего бояться большевикам. Вот и пытались соблазнить казаков вернуться по домам, или завербоваться на работу в донские шахты.
Во-вторых, усиленно действовали сами союзники, вербуя солдат в свой иностранный легион, а также рабочих в другие страны.
Всего в Советскую Россию отправилось 8582 человека, из которых 1460 составляли гражданские беженцы. Рядовые казаки предполагали, что советская власть отнесется к ним снисходительно, но жестоко просчитались. Около 1000 человек завербовалось на работу в Бразилию, около 2000 — во французский иностранный легион. Интересно, что одними из первых заявления на возвращение в СССР были заключенные тюрьмы на пароходе «Рион», которые были осуждены военными судами Русской армии за тяжкие уголовные преступления — кражи, разбой, воровство, убийства и т.д. {144}
Но большинство казаков (свыше 16 тысяч человек) выдержали это испытание медными трубами и сохранили верность воинскому долгу и остались в строю.
Жизнь казаков включала в себя не только воинские упражнения. Для детей, а их было много в лагерях, были образованы школы и детский сад. Директор Новочеркасского реального училища М.А. Горчуков организовал гимназию для взрослых. Были организованы также курсы иностранных языков и библиотека.
Тяга казаков к образованию не случайна. Еще до революции казачьи области выделялись в Российской империи как наиболее грамотные и образованные регионы.
В Донском войске общий процент грамотности среди казачьего населения накануне Первой мировой войны составлял без малого 69%. При этом среди донских казаков грамотных было 85,5%, а среди казачек 48,1%. Среди кубанского казачества в целом грамотных насчитывалось 43,1%. Среди казаков их было 68,8%, а среди казачек 30,2%. В Терском войске грамотность казачьего населения составляла среди мужчин свыше 75%, а среди женщин 24,9%. Необходимо отметить, что темпы роста уровня грамотности среди казачества в начале XX века были весьма значительными. Например, в Амурском войске они составляли порядка 1% в год (в начале века уровень грамотности казачьего населения в делом равнялся 21,5%, а к концу 1914 года уже 35,5%). А в самом отставшем по этим показателям Забайкальском войске уровень грамотности казачек за 10 лет, в период с 1904 по 1914 год, возрос почти в два раза: с 5% до 9%. Интересен тот факт, что столица Всевеликого войска Донского Новочеркасск по показателю соотношения общей численности населения (70 тыс. человек) и количества учащихся всех типов учебных заведений (около 20 тыс. человек) занимал первое место в Европе {145} .