По следам Карабаира Кольцо старого шейха

Кешоков Рашид Пшемахович

Лоова.

— Значит, о них нечего думать теперь,— сказал Вадим — А жаль Я бы так и назвал эту версию — «Чуцокшу»

— Любишь ты эффекты ¹— без всякого выражения ска­зал Шукаев

Снова раздался стук в дверь

До конца дня в комнатке, где сидели Жунид и Вадим, хлопали двери Приходили и уходили люди, вызванные для проверки версий

Интересные показания дал инструктор облисполкома Баров По его словам, двадцать первого сентября часов в десять вечера он выехал на линейке из аула Дадакай, направ­ляясь в станицу Натырбовскую по служебным

делам В сте­пи, на дороге, им встретилось трое верховых Кучер Барова попросил у них спичек Один из всадников подъехал ближе и протянул ему зажигалку Когда возница прикуривал, пла­мя зажигалки на мгновение осветило лицо путника, и Баров узнал своего бывшего соседа по аулу Псейтук — Мухаба Чуца Чуц неохотно ответил на обычное «салам алейкум» торопливо взял зажигалку и отъехал, не пожелав разговари­вать Барову показалось это подозрительным, и он, узнав через день об убийстве в Чохраке, сообщил о своей ночной встрече в милицию

Уже собираясь уходить, Баров добавил, что Чуц, по всей вероятности, сидит сейчас на речном вокзале и ожидает ка­тера в Псейтук. Инструктор, вернувшись около двух часов дня из командировки, столкнулся со своим земляком в пор­товом буфете Чуц снова не выказал особого расположения к разговору, а Баров не счел нужным напрашиваться в собеседники. Но все же они перебросились несколькими фра­зами, обычными в таких случаях.

По словам Чуца, ехал он в Псейтук навестить мать. Ка­тер его должен был отчалить в шестнадцать тридцать.

Баров не поверил, но виду не подал и отошел. Он от­лично знал Чуца: нежной сыновней привязанностью к мате­ри Мухаб едва ли отличался. Да и вообще человек это был, по мнению Барова, нечестный, имевший на своей совести немало неблаговидных поступков. Еще в период коллективи­зации благодаря стараниям Чуца многие крестьяне стали распродавать и резать скот и лошадей, чтобы не сдавать их в колхоз. А много позже он и его постоянные собутыльники Ханаф Ок и Осман Шу назанимали денег у семнадцати од­носельчан и скрылись.

Выслушав инструктора, Шукаев взглянул на часы. Было десять минут четвертого.

— В нашем распоряжении больше часа,— сказал он.— Вадим, я сейчас договорюсь с дежурным насчет машины, а ты бери двух милиционеров, и вместе с товарищем Баровым езжайте на речной вокзал. Переоденься в гражданское. Да, товарищ Баров,— подпишите ваши показания... Вот здесь.. Спасибо.

Дараев вышел и через несколько -минут возвратился, одетый в чуть поношенную робу речника.

— Я готов.

— Хорош,— улыбнулся Жунид.— Вадим, надеюсь, тебе не нужно объяснять: шума и свидетелей поменьше...

— Все будет сделано. Комар носа не подточит,— по привычке прихвастнул Дараев, расправив плечи.

Жунид подавил улыбку.

Оставшись один, он просмотрел список вызванных на сегодня свидетелей. Из-за них ему и не пришлось поехать с Дараевым на речной вокзал. А хотелось...

Мысли Жунида все время вертелись вокруг истории, рассказанной Бароьым. Если верить инструктору, то Мухаб Чуц — не только подозрительный тип, но и отпетый плут. Прав был Шахим Денгизов, советуя не отбрасывать ни од­ной версии без самой тщательной проверки.

Жунид достал лист чистой бумаги и набросал текст пись­ма начальнику Тахтамукаевского райотделения милиции Мед-жиду Куваеву с просьбой выявить и допросить всех кресть­ян, ставших некогда жертвами денежной махинации Чуца и его компании. Потом отнес листок наверх, Королькову...

И все-таки версия «Чуцокшу», как в шутку окрестил ее Дараев, отпала окончательно в тот же день.

Финал миссии Вадима Акимовича на речном вокзале оказался совершенно неожиданным. И довольно счастливым для него, особенно, если вспомнить, что в личном деле Да-раева все еще «висел» выговор за афипскую неудачу, напо­миная ему о необходимости восстановить репутацию.

Словом, на этот раз Вадиму повезло. Вместо одного по­дозреваемого, он привез в управление двух: Чуца и Ока. У задержанных при обыске были изъяты револьвер системы «наган», горсть патронов к нему и крупная сумма денег.

Ханаф Ок на первом же допросе сознался, что деньги — из аула Дадакай, где они втроем ограбили тамошнего пчело­вода. В ночь с двадцать первого на двадцать второе сентяб­ря вместо них на элеваторе отдежурили смену другие груз­чики, а Чуц, Ок и Шу перелезли через забор и, сделав дело, вернулись тем же путем до прихода сменщиков. Грузчики получили, разумеется, определенную мзду за молчание.

У пчеловода и были похищены, как показал Ханаф Ок, найденные в чемодане у Чуца одиннадцать с лишком тысяч рублей, драповая венгерка с каракулевым воротником, набор­ный кавказский пояс и дорогая бухарская шапка.

Чуц, когда его задержали, попытался выбросить чемодан в Кубань, но не успел: помешал один из милиционеров.

Допрашивал Вадим Акимович. Жунид сидел тут же и задумчиво посасывал потухшую папиросу, недоумевая, поче­му ни в управлении, ни в райотделении милиции ничего не знали об ограблении дадакаевского пчеловода.

Обстоятельство это прояснилось позднее, когда Шукаев связался по телефону с Насипхабльским районом. Оказыва­ется, налетчики пригрозили старику-пасечнику расправой, если он не будет держать язык за зубами.

Пчеловод рассказал все только тогда, когда узнал, что воры задержаны в Краснодаре.

И тут произошла еще одна неожиданность. У пасечни­ка, по его словам, похитили всего-навсего четыре тысячи триста рублей и... никаких венгерок и бухарских шапок. Только деньги.

Дараев чуть не подпрыгнул на своем стуле. Откуда же остальное? Может быть, найденные вещи связаны с энемс-ким ограблением квартиры бухгалтера консервного комбина­та?..

Ханаф Ок, покуражившись, как водится, не стал запираться, тем более, что он отлично понимал: двойной грабеж — это все-таки не убийство А признание в том, что он вместе с сообщниками «брал» квартиру в Энеме, начисто снимало с него и других подозрение в убийстве Трама Лоова из колхо­за «Заря» Побывать за одну ночь в Дадакае, Энеме и Чох раке было попросту невозможно

Позвали Евгения Кондарева, который два дня назад воз­вратился в Краснодар из Энема. Поиски преступников, огра­бивших бухгалтера, пока подвигались туго, и Кондарев, ко­нечно, был не только удивлен, но и обрадован, получив из рук Дараева готовенькое решение