По следам Лейва Счастливого
Шрифт:
Вернемся к древесному углю, который был найден на полу большого дома и указывает на пожар. Огонь уничтожил многие норманнские дома и церкви в Гренландии. Что произошло в Ланс-о-Мидоузе? Может быть, индейцы или эскимосы подожгли дом, когда уехали винландцы? Если так, то почему? Из страха перед злыми духами? Или во время одного из последних, неизвестных нам, походов в Винланд разыгралась какая-нибудь драма? Атака индейцев, поджог и битва?.. Мы ничего не знаем, но во всяком случае когда-то большой дом могучим костром пылал на равнине в Ланс-о-Мидоузе.
В заливе сел гидроплан, прилетевший с юга, и мы гадали, кто бы это мог быть. Послали лодку, она привезла двух улыбающихся мужчин. Более высокий из них, здороваясь со мной, протянул сразу обе руки – одну для рукопожатия, другую, чтобы вручить мне бутылку водки. Неплохой способ знакомиться! Это были доктор Генри Коллинз и доктор Джуниус Берд – известные американские археологи. Доктор Коллинз приехал, чтобы дать заключение о раскопках по просьбе Национального географического общества США, отпустившего немало средств на нашу очередную экспедицию. Американцы приняли участие в работах. Это было как вливание свежей крови; обоих археологов отличал не только горячий интерес к делу, но и жизнерадостность, присущая людям, которые много странствовали вдали от городов.
Собранный к этому времени материал не оставлял сомнений в том, что постройки в Ланс-о-Мидоузе принадлежали норманнам. Тем не менее было любопытно, что скажут Коллинз и Берд, виднейшие археологи США. Тем более что Берд занимался раскопками на Лабрадоре. Однако я не спешил их спрашивать.
Но вот как-то раз мы с Бердом сидели на краю шурфа, роясь в земле, словно кроты. Вдруг он выпрямился, окинул взглядом древнее поселение и сказал:
– Вы попали в самую точку.
Коротко и ясно. Позже оба американца представили отчет, где подробно объясняли, почему постройки следует считать норманнскими, сооруженными в доколумбовую эпоху.
НОРМАННСКОЕ ПРЯСЛИЦЕ. БЛАГОДАТНЫЙ ВИНЛАНД
Опять нам нехватило времени, чтобы закончить все работы. Пришлось снарядить еще одну экспедицию. В 1964 году в раскопках, кроме Анны Стины, участвовали Джуниус Берд и его жена Пегги, Биргитта Уоллес из музея Карнеги (Питсбург), шведка родом, и, наконец, Тони Бердсли из Канады.
Вопрос был уже ясен, но нас все время не покидала мечта: найти столь неоспоримо норманнский предмет, чтобы даже неархеологи сразу видели, что тысячу лет назад в Ланс-о-Мидоузе жили норманны. Все годы, начиная с первой экспедиции, мне снилось, что мы находим в земле меч – большой, великолепный меч. Но какой норманн оставит свой меч? Не менее бережно относились тысячу лет назад к охотничьим ножам, тем более, что человек вообще мог приехать в чужую страну с одним-единственным ножом. И даже если бы на участке осталось что-то ценное, эскимосы или индейцы подобрали бы.
И вот... Анна Стина решила заложить шурф у стены крайнего южного помещения большого дома. Работая там, Тони вдруг заметил необычный предмет, маленькое колечко из камня. Громким криком он дал знать о своей находке. Прибежали Анна Стина и Бенедикта, глянули на колечко и бросились обнимать друг друга. Любой скандинавский археолог сразу опознал бы в этом колечке скандинавское пряслице.
Пряслице было из стеатита, примерно 3,5 сантиметра в поперечнике. Тыльная сторона неровная и испачкана сажей; вероятно, пряслице сделано из черепка от горшка или от светильника. Других обломков стеатита в этом районе не найдено, так что пряслице, наверно, либо привезли с собой, либо выточили из черепка, подобранного в эскимосском или индейском стойбище. Пряслица такого рода были широко распространены в Швеции, Норвегии, Исландии и Гренландии в эпоху викингов и позднее. Если положить найденное в Ланс-о-Мидоузе пряслице рядом с любым, раскопанным в Скандинавии, неизбежно бросается в глаза их полное сходство. Без такого колечка было бы гораздо труднее прясть шерсть, и скандинавские женщины охотно им пользовались. Разумеется, индейцам и эскимосам Ньюфаундленда и Лабрадора, типичным охотникам, пряслице было совсем ни к чему.
Эта находка превзошла все наши ожидания. Она дала нам больше, чем мог бы дать меч. Стало ясно, что среди прежних обитателей Ланс-о-Мидоуза были женщины, и у жителей поселка была шерсть для прядения. Замечательно, что и в этом случае сведения в саге подтверждаются. «Сага об Эрике Рыжем» говорит, что Торфинн Карлсефни, отправляясь занимать новые земли, взял женщин, и в том числе свою жену Гудрид. На корабле был и скот; можно не сомневаться, что гренландцы, собираясь осваивать далекий край, где им предстояло ткать и одежду, и паруса, брали с собой овец. В экспедиции Фрёйдис тоже участвовали женщины, но в этом случае сага ничего не говорит про скот.
Маленькое помещение рядом с шурфом было единственным с южной стороны большого зала и стояло особняком. Может быть, в нем жили женщины? Около стены, где лежало в земле пряслице, был, наверно, самый уютный и солнечный уголок. И тысячу лет назад здесь могла сидеть женщина с веретеном в руках.
Вот результаты шести археологических экспедиций в Ланс-о-Мидоузе.
Раскопано восемь больших и малых площадок, из которых одна выделяется своими размерами, а другая явно была кузницей, кроме того, три большие ямы, из них две, очевидно, были земляными печами, а в третьей выжигали уголь, вероятно, для кузницы. Сделано много разных находок, в основном на месте жилья, но также и в многочисленных шурфах, заложенных вокруг него.
О чем все это говорит? Я скажу о самом существенном.
Для следов построек характерны особенности, хорошо известные по домам эпохи викингов в Скандинавии. Особенно это относится к самому большому дому с залом и пятью прилегающими помещениями, который можно назвать типичным длинным домом. Такие дома известны по раскопкам в Гренландии и особенно в Исландии, где в Тьорсадалуре обнаружено много сходных построек времен викингов и раннего средневековья. Очаги тоже похожи на гренландские и исландские, например, длинный очаг с угольной камерой.
Из предметов упомяну несколько каменных орудий, изъеденные ржавчиной гвозди, куски железа, кусок переплавленной меди, примитивный каменный светильник вида, который известен по раннему средневековью в Исландии, оселок из кварцита, обломок костяной иглы скандинавского типа. И, конечно, самая важная находка – стеатитовое пряслице неоспоримо скандинавского типа. Толкование археологического материала не оставляет сомнений в том, что в Ланс-о-Мидоузе стояли норманнские дома, построенные в доколумбовую эпоху.
Добавим сюда двенадцать радиоуглеродных анализов материала, взятого из жилья, кузницы и ям. Все они близки к 1000 году, то есть к тому времени, когда, согласно саге, Лейв Эрикссон и другие ходили в Винланд. Самая поздняя дата – 1080 год ± 70 лет. Другими словами, радиоуглеродный анализ подтверждает то, о чем говорит археологический материал.
Однако, хотя вопрос как будто ясен, интересно рассмотреть другие возможные предположения, о которых мы все время помнили в ходе раскопок. Эскимосы или индейцы? Тип построек, очаги, кузница, куски железа и переплавленной меди в сочетании с радиоуглеродным анализом, костяная игла и пряслице скандинавского типа, а также другие вещи свидетельствуют о том, что дома не могли принадлежать местным жителям. В районе раскопок найдены каменные орудия индейцев и дорсетских эскимосов. Это очень важно не только с археологической точки зрения, но и потому, что саги описывают торговые встречи и сражения винландцев со скрелингами. «Сага о гренландцах» относит эти встречи к домам Лейва, когда там жил отряд Торфинна Карлсефни. Вместе с тем каменных орудий и осколков было найдено так мало, что вряд ли можно предполагать постоянное обитание туземцев в Ланс-о-Мидоузе. По-видимому, они только временно ставили здесь свои палатки.