По следам Разрушителя
Шрифт:
Других узников этот странный поединок тоже, как видно, не оставил равнодушными. Приникнув к решеткам-дверям, они то покрикивали, то стучали по прутьям, «болея» кто за юркого малого, кто за его камнеподобного противника.
— Верем! — вскрикнула Вуламара, всмотревшись в камеру, где живой «валун», наверное, уже отчаялся хотя бы раз ударить… кого? Вполне возможно, что и впрямь, того самого вора, за которым колдунья явилась сюда в компании Ильи, Малрана и Киры.
Возможно… Но даже будь это так, повышать голос все равно не стоило.
На крик колдуньи почти одновременно обернулись все четыре охранника. Включая тех, кого всего миг назад не волновало ничего, кроме устроенного в одной из камер поединка. Теперь же хотя бы толика служебной бдительности к ним вернулась. А один — доселе скучавший — даже выхватил из ножен меч.
Но было поздно. Красный шар, метнувшийся вперед, врезался в стражника, обратившись в сеть из таких же кроваво-красных молний. Эти молнии буквально пронзили, прорезали человека насквозь, оплетая его. С воплем боли охранник повалился на пол и заметался, перекатываясь с боку на бок. Чем еще сильно замедлил своего напарника — закрепившего факел на стене и тоже потянувшегося было к мечу.
Воспользоваться оружием он не успел. Колдунья сделала легкое непринужденное движение пальцами руки — не то воздушный поцелуй послала, не то отгоняла мух. И в лицо да в глаза стражнику влетели и вонзились сразу несколько игл. Тонких, едва видимых. Зато очевидно острых.
Взвыв, ослепший страж отпрянул, чтобы миг спустя запнуться о тело агонизирующего напарника. Подоспевший Малран пронзил обоих клинком, одного за другим. Не иначе, избавлял от страданий. Тем временем Кира метнула в одного из двух оставшихся охранников нож… неудачно. После чего еще пару раз выстрелила из арбалета. Последний выстрел достиг цели. Стражник рухнул с арбалетным болтом во лбу.
Последний из охранников то ли был настолько бесстрашен, что не испугался колдуньи, то ли просто понял, что пощады в любом случае не будет. Как бы то ни было, но даже несмотря на неблагоприятный расклад, он все равно кинулся в схватку. Прямо на Малрана… который, впрочем, оказался куда более искусным бойцом.
Парировав предназначавшийся ему удар — почти небрежно, юный варвар развернулся в сторону стражника. И сделал несколько выпадов, со звоном скрестив с ним клинки. Один, другой, третий…
Ни Илья с Кирой, ни Вуламара не мешали поединку — из уважения к спутнику.
Наконец, очередной выпад Малрана увенчался успехом. Стражник свалился на пол, рядом с сослуживцами, тщетно пытаясь закрыть ладонями пронзенный живот.
— Верем! — кинулась к камере Вуламара.
Она не обозналась. Привлеченный ее голосом, соперник «валуна» подскочил и прильнул к решетке. Того и гляди готовый просочиться сквозь нее.
— Вуламара! — не сказал, скорее, выдохнул заключенный вор. И расплылся лицом в беспечно-радостной улыбке, придавшей ему по-деревенски простоватый, даже какой-то ребяческий вид.
Но рано Верем расслабился. Забывать о сопернике по затеянному охраной поединку пока не стоило. До живого ходячего «валуна», медлительного не только в движениях, но и в мыслях, просто еще не дошло, что представление окончено. Зато он успел понять, что досадный вор, унижавший его на потеху надзирателям и другим узникам, зачем-то вдруг остановился. И «валун» не преминул этим воспользоваться — просто, чтобы свести счеты.
Сграбастав Верема за одежду, соперник его сперва оттащил от решетчатой двери, а затем, на манер тарана влепил вора в ту же решетку. Лицом вперед.
Верем застонал — сразу и от боли, и от обиды, и от досады на человеческую тупость. По его лицу потекли тоненькие струйки крови.
— Трул, с-сука! — взвыл вор, одновременно вырываясь, — тварь тупая, все ведь закончилось! Не видишь?
Резко развернувшись, он врезал «валуну» Трулу ногой сперва по щиколотке, затем в пах, заставляя отступить.
А уже в следующее мгновение соперника Верема охватило пламя. С тупым недоумением, стремительно переходящим в ужас, а затем и во всепоглощающую боль, Трул смотрел, как огонь распространяется по его одежде… касается кожи.
С ревом рухнув на каменный пол, Трул катался по нему, тщась погасить пламя. Но тщетно — огонь только разгорался. А Вуламара шевелила пальцами простертых в его сторону рук, точно кукольник, управлявший марионеткой.
Вежливое покашливание Ильи Криницкого заставило колдунью отвлечься от своего занятия. Вернувшись непосредственно к цели — освобождению Верема.
Тратить время на поиски ключей Вуламара не стала. Оставив Трула в попытках сладить с сотворенным ею огнем, колдунья прибегла к еще одному заклинанию. От которого металлические прутья решетчатой двери сначала покрылись изморозью, затем побелели. И наконец, со звоном рассыпались от единственного пинка Верема. Сделавшись еще более хрупкими, чем даже стекло.
С заметной нетерпеливостью Верем шагнул навстречу Вуламаре. И заключив ее в объятья, крепко прижал к себе.
«Ах, как трогательно», — с сарказмом подумал Илья, на сцене видавший подобное сотни раз. Но вот в реальной жизни — разве что в молодые годы.
— Эй! Вы! А нас? — донесся грубоватый голос из камеры напротив. К нему присоединились еще два — еще два резких односложных возгласа, больше подобающих животным, чем разумным существам.
Верем и Вуламара разомкнули объятья, отвлекаясь.
— Как его? — небрежно бросила колдунья, столь же небрежно указав рукой в сторону обгоревшего тела Трула.
Желания проситься на свободу, сообщать о своей зависти и недовольстве, как и вообще как-то привлекать к себе внимание у заключенных сразу поубавилось.
— И это все? — ворчал Малран, когда они, уже впятером двинулись обратно, вниз по лестнице, — стоило ли такой толпой тащиться?
Быстротечность схватки, та кажущаяся легкость, с которой им удалось вызволить Верема, юного варвара несколько разочаровала. И напрасно. Потому что до выхода из башни… хотя бы, следовало еще добраться. А потом и город покинуть.