По следам снежного человека

Иззард Ральф

Анг Тсеринг — это был знаменитый Анг Тсеринг — заслуживает особого упоминания, и если напишут историю шерпов, исключить его из нее будет невозможно. Ему теперь, вероятно, около пятидесяти лет, но на вид он гораздо моложе, поистине очень молод, и с трудом верится, что он был одним из шерпов, еще в 1924 г. сопровождавших генерала Брюса на Эверест. Во время этой злосчастной экспедиции Меллори и Эрвайн погибли при попытке достичь вершины. Анг Тсеринг, которому тогда не исполнилось еще и двадцати лет, находился в распоряжении кинооператора.

В 1929 г. он участвовал в другой большой экспедиции, сопровождая немецкую партию Пауля Бауэра в безуспешной попытке взойти на Канченгджангу.

Следующие три года он работал

с менее крупными экспедициями, но в 1933 г. вернулся на Эверест с Хью Раттледжом. Если бы Анг Тсеринг не имел даже других заслуг, о нем всегда будут помнить, как о единственном оставшемся в живых участнике высотной группы, которая погибла в 1934 г. на Нанга-Парбат. Ангу Тсерингу пришлось одному совершить спуск, во время которого шансы на спасение не превышали одного на тысячу. Анг Тсеринг добрался до лагеря IV, почти ничего не видя из-за снежной слепоты, совершенно измученный и сильно обмороженный. Он оставался без пищи по меньшей мере неделю, по его утверждениям — десять дней. Едва ли приходится удивляться, что после такого испытания Анг Тсеринг провел девять месяцев в больнице и потерял вкус к работе на больших высотах. В качестве компенсации он получил медаль и 22 фунта стерлингов.

Прошло пять лет прежде чем Анг Тсеринг отправился в 1939 г. на пики, расположенные в верховьях долины Кулу. Во время войны он служил в Ассамской стрелковой части, а затем открыл в Дарджилинге предприятие по обслуживанию туристов и прокату пони. В 1951 и 1952 гг. он сопровождал генерала Вильямса на Камет и в том же 1952 г. работал поваром швейцарской осенней экспедиция на Эверест. В 1953 г. снова был со швейцарцами у Дхаулагири и с Т. Дж. Фаулом на пиках Кулу.

О степени ущерба, причиняемого здоровью шерпов высокогорными восхождениями, можно судить по тому, что, не считая ветерана Гьялгена, Анг Тсеринг единственный, оставшийся в живых шерп, участвовавший в Эверестской экспедиции 1924 г. Кроме Давы Танду, он единственный оставшийся в живых шерп, принимавший участие в Эверестской экспедиции 1933 г. и в экспедиции 1934 г. на Нанга-Парбат, причем Танду работал тогда на небольшой высоте.

Некоторый интерес для читателей могут представить еще двое из наших шерпов, Дану и Норбу, сопровождавшие Тилмена и Хоустона на Эверест в 1950 г., когда впервые к массиву приблизились с юга. На страницах книги Тилмена «Непальские Гималаи» Дану фигурирует под именем «Дану-Прометея», так как вместо скромного лагерного костра он устраивал бушующее море огня. Зиму 1952/53 г. Дану провел с Бисуасом в Сиккиме, а в ноябре 4953 г. сопровождал Фаула в Кулу. Характерный для шерпов юмор проявился в том, что Норбу приставили ко мне в качестве личного шерпа: я был самым высоким сахибом (190 см), а он самым маленьким шерпом. Однако Норбу вскоре доказал, что при маленьком росте он имел большое сердце. Он проявил себя прекрасным носильщиком, всегда был впереди в опасных положениях, а в лагере отличался опрятностью и энергией. Он обладал приятным обыкновением оказывать множество мелких услуг, создавая для меня дополнительный комфорт.

Когда я закончил разговор с Ангом Тсерингом, пришла телеграмма из Раксаула с сообщением, что наш груз прибыл туда и отправлен на автомашине в Дхурсинг. Вечером состоялась самая радостная встреча с Томом, Джоном, Стеной и Биллом, прилетевшими из Симры. Отряд индийских военных саперов, расквартированный поблизости от Дхур-синга, чрезвычайно любезно вызвался присмотреть за погрузкой нашего снаряжения и продовольствия на канатную дорогу. У прибывшей партии Тома был такой вид, словно она явилась с Эвереста, а не из Англии. Все они заросли многодневной щетиной и были покрыты с головы до ног грязью и пылью. Путешествуя самолетом, а затем поездом, Том и Билл целую неделю не спали в постели.

Для нас наступил период лихорадочной деятельности. Следовало уложить груз в двадцатисемикилограммовые

тюки и отделить, что потребуется немедленно и для перехода до Намче-Базара, от того, что нам понадобится впоследствии, когда начнутся поиски.

После путешествия в несколько тысяч километров пароходом, трех перегрузок на железной дороге, перевозки на грузовике и по канатной дороге и, наконец, после переноски на спине носильщиков из всего нашего снаряжения недоставало только мешка гвоздей. Впрочем, 70 тюков груза, в основном радиооборудования и добавлений к личному багажу, о которых вспомнили в последнюю минуту, должны были доставить из Лондона в Калькутту самолетом, и они еще не прошли таможен.

Во второй половине дня прибыли на самолете Джералд и Бис, а Акхей Бхутиа, специалист по выделке шкур, который должен был сопровождать Биса, пришел пешком. Теперь все участники собрались в Непале. В этот период Акхей, обладавший внешностью воинского старшины и обильно нафабренными усами, оказался для нас надежным помощником. Он был тут, там, повсюду, выполняя работу за троих. Выяснилось, что он говорит на большей части гималайских наречий, равно как по-английски и немецки. Он прочно завоевал репутацию лагерного весельчака, хотя справедливости ради надо сказать, что вообще все шерпы редко бывают не на высоте в этом отношении.

Теперь в гостинице нам стало слишком тесно, и мы с благодарностью приняли предложение Саммерхейса приютить у себя Тома и Билла; Джералд воспользовался гостеприимством Девида Хей-Нива.

В субботу 23 января стало очевидно, что мы не сможем назавтра тронуться в путь — не прибыл дневной самолет, который должен был доставить радиооборудование. Выход отложили до понедельника. Мы не хотели разбиваться на две партии во время пути в горах и считали, что перенесенные радиотелефонные аппараты могут оказать неоценимую услугу во время перехода в зимних условиях. Нам предстояло пройти по меньшей мере один перевал на высоте 4000 метров, и мы предполагали, если снег окажется глубоким, отправить вперед рекогносцировочную группу; она смогла бы выяснить обстановку, прежде чем мы попытаемся двинуть через перевал нашу армию почти в триста кули, из которых многим предстояло проделать весь путь босиком.

Завербовать носильщиков оказалось неожиданно легко, и, после того как наша потребность была удовлетворена, остались еще сотни желающих, которых в случае необходимости смогли бы нанять швейцарцы. Впрочем, в Катманду еще не было никаких подтверждений, что швейцарцы намерены прибыть в ближайшее время.

Я очень забавлялся, пытаясь расшифровать документ, торжественно врученный мне посредником при найме носильщиков. Один из пунктов гласил:

«Если какой-нибудь кули убудет, убежав и бросив свой груз или заболев по дороге, наш сирдар заменит его другим кули и оплатит в случае необходимости издержки».

В понедельник ни один из самолетов, прибывших из Калькутты, не имел нашего груза. Теперь не оставалось другого выхода, как подготовить вторую группу кули из 70 человек, которая должна будет выступать вслед за главной партией. Нанятые нами 300 носильщиков ушли накануне в Банепу на восточном краю Большой Непальской долины и ждали, когда им доставят грузы. Каждый получил авансом плату за шесть дней для покупки продуктов. Если они на неопределенное время застрянут без всякого дела в Банепе, большая часть из них несомненно вернется назад в город с полученными деньгами; мы их больше не увидим и, таким образом, потерпим значительный убыток. Во вторую половину дня мы отправили грузовики с имуществом экспедиции в Банепу, где предполагали провести первую ночь. Неми остался в Катманду, чтобы организовать транспортировку радиооборудования. Нам предстояло попытаться как-нибудь пройти через высокие перевалы без помощи радио.