По следам «таинственных путешествий»
Шрифт:
Но не покинул ли шхуну и сам Брусилов? Вряд ли. Ведь после ухода Альбанова с каждыми сутками судно все дальше удалялось от земли. Если допустить, что средняя скорость дрейфа льда в западном направлении в этом районе океана была такой же, как у «Фрама», — два километра в сутки, шхуна достигла меридиана Шпицбергена в ноябре — декабре 1914 года, в самое неблагоприятное время для пеших путешествий по льду.
Вероятный выход шхуны изо льда откладывается до теплого времени — лета 1915 года, когда Восточно-Гренландское течение вместе со льдом унесет ее далеко на юг.
Это течение разделяется где-то в районе 70° северной широты. Течение Датского пролива продолжает следовать вдоль восточного берега Гренландии на юг. Мощное Восточно-Исландское течение поворачивает к северо-восточной оконечности Исландии и далее на юго-восток. Подтверждают это предположение и дрейфы многочисленных буев, которые сбрасывались начиная с двадцатых годов в разных частях Карского моря. Именно там, где и начался дрейф «Святой Анны».
Впрочем, «Святая Анна» могла вместе со льдом спуститься и гораздо южнее, продрейфовать через Датский пролив к юго-восточному побережью Гренландии.
Такое путешествие совершила в прошлом веке немецкая полярная экспедиция Карла Кольдевея, которая на двух парусниках намеревалась добраться до Северного полюса. Старое изношенное судно «Ганза» было раздавлено льдами в конце октября 1869 года в 10 километрах от берегов Гренландии на 71° северной широты. Четырнадцать человек оказались на льдине окружностью в 13 километров.
Из снега и находившегося на судне угля они построили домик. Сильное течение стремительно влекло льдину, которая медленно вращалась и становилась все меньше и меньше, на юг. Но в экспедицию подобрались смелые люди, а капитан Хегеманн умел поддерживать порядок и дисциплину.
Незаметно подошла весна, морозы спали, дни стали длиннее, и льдина начала быстро таять. После двухсотдневного дрейфа экипаж «Ганзы» пересел в шлюпки и под парусами направился к берегам Гренландии. Но моряков подстерегало еще одно испытание. Они встретили широкий пояс льдов, который преградил им путь к берегу. Запасы продовольствия подходили к концу. Измученные люди, напрягая последние силы, вытащили лодки на лед и поволокли их поперек ледяного пояса. На преодоление этого препятствия они затратили 25 дней. Иногда продвигались за день всего на полкилометра. От ослепительного блеска снега многие заболевали снежной слепотой и теряли на время зрение. В середине июня экспедиция добралась наконец до небольшого гренландского поселка Юлианехоб, а 3 сентября вступила на родную землю.
Мог ли Брусилов соблазниться относительной близостью гренландского берега и, подобно морякам с «Ганзы», попытаться высадиться на него? Такая возможность не исключена [42] . Хотя оставшиеся на «Святой Анне» тринадцать человек, ослабленные тремя тяжелыми зимовками во льдах, были не подготовлены к сложному переходу. Если все же они и решились на такое рискованное путешествие, то, очевидно, немногим удалось бы добраться благополучно до жилых мест.
И все же нельзя исключить возможности, что хоть нескольким членам экипажа повезло и они все-таки выбрались на твердую землю. Находились там некоторое время. История знает немало примеров продолжительного вынужденного пребывания людей в полярных странах. Шесть с лишним лет пробыли на одном из островов Шпицбергена четыре русских помора, судно которых было неожиданно отнесено льдом в море. В отчаяние они не впали. Охотились на оленей и песцов с помощью самодельного лука. К их счастью, на острове находилась заброшенная мезенская изба, где они и прожили до 1749 года, когда были спасены случайно зашедшим промысловым судном. Лишь один из этих робинзонов умер от цинги, остальные возвратились на родину здоровыми.
42
В судовом журнале 4 февраля 1914 года Г. Л. Брусилов записал следующее: «...я пробовал их (членов экипажа, которые отправлялись вместе с Альбановым к Земле Франца-Иосифа. Примеч. авт.) разубедить, говоря, что летом, если не будет надежды освободиться, мы можем покинуть судно на ботах, указывая на пример «Жаннетты», где им пришлось пройти гораздо большее расстояние на вельботах, чем это придется нам...»
Арктика не сразу раскрывает свои тайны. Шхуна «Жаннетта» американской экспедиции Д. Де-Лонга была раздавлена льдами в июне 1881 года севернее Новосибирских островов, и 33 члена экипажа на трех лодках отправились к побережью Сибири. Предметы, принадлежавшие экипажу, после трехлетнего дрейфа нашли эскимосы у южных берегов Гренландии на расстоянии 5500 километров от места катастрофы. Это сообщение в то время многим представлялось сенсационным и маловероятным.
Может быть, следы «Святой Анны» и ее экипажа со временем отыщутся на пустынном восточном побережье Гренландии. Пока что это только предположение. Загадка гибели экспедиции Брусилова еще ждет своего разрешения. Как ждет проверки и версия о появлении в Риге загадочной Ерминии Жданко [43] .
43
Трагическая судьба брусиловской экспедиции вдохновила швейцарского писателя Рене Гузи, и в 1926 году вышла в свет его книга «...le Nord est pire» — «...Север очень опасен», в которой автор попытался восстановить события, происшедшие, возможно, на судне с оставшимися на нем членами экипажа. В предисловии он пишет: «...дневник — предполагаемый — юной Ерминии Жданко, судовой медсестры (которую я назвал Наташей Сидоровой), описывает день за днем примерно в течение года надежды, горькие разочарования и трагический конец пленников «Св. Анны»». Об истории создания этой книги подробно рассказано в статье Б. Д. Сергиевского «Дневник экспедиции Брусилова?» (журнал «Вокруг света». 1984. № 2).
Пропавшая почта
Только сумма преодоленных препятствий служит истинно правильным мерилом подвига и человека, его совершившего.
В полярное плавание на «Святой Анне» отправились двадцать четыре человека. Была среди них и одна женщина — Ерминия Жданко. А в сентябре 1914 года вернулись на Большую землю только двое: штурман Валериан Альбанов и матрос Александр Конрад [44] . Вез с собой Альбанов и почту — письма тринадцати членов экспедиции, которые остались на шхуне и разделили ее трагическую судьбу. Много загадок оставила брусиловская экспедиция. Ответы на многие из них хранили письма...
44
Валериан Иванович Альбанов (1881 —1919) родился в Воронеже, в семье врача. Рано потерял отца и воспитывался у дяди в Уфе, где и закончил гимназию. Рано пристрастился к путешествиям и в 1898 году (вопреки воле дяди) поступил на мореходные курсы в Петербурге, которые и окончил в 1904 году. До 1909 года служил помощником капитана парохода «Обь» и плавал по Енисею. В 1909—1911 годах ходил на пароходе «Кильдин» из Архангельска в порты Англии. После возвращения из брусиловской экспедиции в 1914—1917 годах работал на ледорезе «Литке» (бывший «Канада»), а в 1918 году перебрался вновь на Енисей, где плавал на пароходе «Север».
Александр Конрад (Кондрат) (1890—1940) после возвращения из экспедиции плавал одно время вместе с Альбановым на «Литке», служил во время гражданской войны в Красной Армии. Затем плавал на Севере на пароходе «Десна». Умер в Ленинграде.
Об этой почте авторы вспомнили, когда проводили изыскания в Центральном государственном архиве Военно-Морского Флота СССР. Архивных документов нашлось немного, поскольку экспедиция была предприятием неофициальным и снаряжалась на частные средства. Но среди документов Главного гидрографического управления за 1915—1917 годы, которое занималось исследованием Арктики, оказались запросы и прошения родственников участников брусиловской экспедиции. Так, родители повара Игнатия Калмыкова и мать машиниста Якова Фрейберга беспокоились о судьбе своих сыновей. Жена гарпунера Михаила Денисова — норвежка по национальности — хотела получить причитавшееся ему жалованье. Отец Ерминии Жданко просил уведомить его, «...считается ли как судно «Св. Анна», так и личный состав экспедиции погибшими, и было ли об этом где-либо объявлено». Жена гарпунера Вячеслава Шленского хотела знать дату, с которой «...экспедиция Брусилова вообще и, в частности, мой муж считаются без вести пропавшими» [45] .
45
ЦГАВМФ, ф. 404, оп. 4, д. №306, л. 225, 264, 271, 284; оп. 1, д. №803, л. 6, 15, 16—20.
Всем им Гидрографическое управление сухо отвечало, что «...экспедиция лейтенанта Брусилова никакого отношения к морскому ведомству не имела и Главному гидрографическому управлению в 1914 и 1915 годах были поручены лишь ее поиски. Эти поиски никаких прямых указаний на гибель экспедиции не дали, но, принимая во внимание, что с 23 апреля 1914 года об экспедиции не имеется никаких сведений, надо признать положение ее весьма неблагополучным», и рекомендовало обращаться за разъяснениями к штурману Альбанову в Ревель. Значит, письма, которые он вез, до своих адресатов почему-то не дошли...
Некоторое время назад к нам в руки попал фотоснимок неизвестной ранее записки Альбанова. Его прислал К. Полосов: случайно обнаружил он негатив «размером 6x9 от компакт-кассеты типа «Агфа» или «Кодак», которые применялись в двадцатые годы», между страницами первого выпуска дневника Альбанова «На юг, к Земле Франца-Иосифа», опубликованного в 1917 году.
Записка датирована тем же годом и отправлена из Ревеля.
Вот ее текст: «Г-н Брейтфус. Сообщаю Вам, что Георгий Львович вручил мне на шхуне жестяную банку с почтой. В Архангельске и вскрыл банку и пакет отправил М. Е. Жданко. С уважением В. Альбанов» [46] .
46
Алексеев Д., Новокшонов П. Исчезнувшая почта // Вокруг света. 1983. № 6.