По следу Черта
Шрифт:
— Да, Володя, да, я все правильно предвидел! Но, честно тебе скажу, до такого даже Шнитман не додумался! Кто такой сейчас Перепел? Жалкий урка, который жил в саманной хате и провел в тюрьме больше, чем на воле! Кто такой был я со своими двумя магазинами? Мелкий жулик, который не мог даже выехать за границу, не говоря о том, чтобы купить там недвижимость. И меня хотели подвести под расстрел! За десять тысяч советских рублей — меньше, чем стоила «волга» у спекулянтов! А сейчас у меня шесть машин — и «бентли», и «мазератти», и «феррари»… И виллы в
За прошедшие годы Яков Семенович изменился в лучшую сторону и вроде даже помолодел: сказались диета, фитнесс, постоянный косметолог, а может быть, и пластические операции… Как бы то ни было, он похудел, избавился от морщин, округлого животика и двойного подбородка, только совиные глаза под выгнутыми полукружьями бровей остались прежними. Кроме того, на простоватом лице бывшего директора двух магазинов теперь лежала печать властной уверенности, свойственной большим начальникам. Как будто затрапезную гипсовую статую у деревенского сельсовета выкрасили золотой краской, придав ей многозначную монументальность. Какой операцией можно добиться такой метаморфозы, Волк не знал, но подозревал, что такой результат дают огромные деньги. На хозяине был смокинг с белой «бабочкой», который странно смотрелся бы в обычной домашней обстановке, но домашняя обстановка Якова Семеновича скорей напоминала дворцовые покои или кремлевский Зал приемов, только потолки пониже.
Жил он в огромном особняке, причем в самом центре Москвы, неподалеку от метро «Сокол». Вольф не знал, что здесь, среди привычных высоток, сохранился лес и расстроился богатый коттеджный поселок. Его привезли на огромной машине, марку которой он определить не смог. Водитель был одет в какую-то ливрею, а рядом с ним сидел широкоплечий молодой человек в черном костюме, неулыбчивый и молчаливый. Таких людей Волк знал очень хорошо.
Яков Семенович встретил старого знакомого на пороге, с распростертыми объятиями, шикарный стол был уже накрыт — оказывается, у Шнитмана был не только свой повар, но и официанты, и горничные, и другая челядь. Огромная столовая отделялась стеклянной стеной от бассейна, в котором резвились несколько девушек в узеньких разноцветных купальниках.
Ужин продолжался больше двух часов, Волк был сыт, пьян, расслаблен и хотел спать. Наконец, Шнитман прервал поток воспоминаний и совершенно трезвым голосом сказал:
— Извини, Володя, я увлекся. Ты устал и хочешь спать, а я кормлю тебя баснями и не даю слова сказать. Как я чувствую, у тебя жизненные проблемы?
— У тебя отменное чутье, Яков, — кивнул Волк. — Я с группой товарищей выполнял одну работу… За нее было обещано три миллиона долларов…
— О, солидная сумма! — оживился Шнитман.
— Для удобства получения эту сумму положили в банковский сейф, под договор спора: если мы выиграем, то можем забрать каждый свою долю. А сегодня я вернулся, зашел в этот банк и узнал…
— Что вас кинули! — прозорливо сказал опытный Яков Семенович.
— Точно, — кивнул Волк.
— Н-да, — Шнитман задумался, побарабанил пальцами по столу. — Ну, ладно, разберемся.
Потом улыбнулся и продолжил:
— Судя по твоему загару и сумме вознаграждения, работа не сводилась к выкорчевке сухих деревьев в Подмосковье. Да и твой предыдущий опыт подтверждает это наблюдение…
Яков Семенович ждал ответа или какого-то знака согласия, но Волк молчал.
— Сейчас много всяких спецов по охране развелось, — сказал Шнитман. — Только если что-то серьезное заварится, толку от них немного. У меня трех знакомых убили, и никакая охрана не помогла. Поэтому хочу предложить тебе и твоим ребятам поработать у меня в службе безопасности… Пока вы не получили свои три миллиона… Ты как?
Волк пожал плечами.
— У меня в кармане — вошь на аркане! Я-то согласен. А вот за ребят не скажу… Я один вернулся. А если они подтянутся, то у меня будут проблемы. Ибо за эти деньги перед ними отвечаю я…
Официант наполнил очередные рюмки, но Шнитман отставил свою, внимательно взглянул на гостя, задумчиво пожевал губами:
— Сегодня переночуешь у меня в гостевой комнате, а завтра я поселю тебя во вполне приличную квартиру…
Он поднял палец и за спиной тут же появился молодой человек в строгом костюме и с блокнотом наизготовку.
— Завтра выпишете Володе удостоверение моего помощника…
И пояснил Волку:
— Этого в принципе вполне достаточно. Да, я еще дам тебе свою визитку — любые проблемы исключены!
После чего продолжил уже для секретаря:
— Надо получить для него паспорт, оформить в мою службу безопасности с оплатой по высшему разряду и завтра же выдать аванс…
Молодой человек прилежно черкал в своем блокноте.
— С утра одеть его по сезону. Комплект для работы и комплект для отдыха, — продолжал Шнитман. — Подберите какую-нибудь машину, на первое время «тойоту-камри», или «форд-скорпио», с доверенностью и всем, что нужно…
Шнитман поморщил лоб.
— Я ничего не забыл? Ах, да, банк!
Он усмехнулся.
— Это, пожалуй, самое важное! Не будем откладывать на завтра. Как называется твой банк, Володенька?
Волк назвал. Время подходило к полуночи, и он не представлял, как сейчас можно что-то узнавать в давно закрытом банке.
Но Шнитман тут же набрал телефонный номер.
— Сергей Владимирович, не спишь? Спасибо, очень приятно. У меня деловой вопрос…
Он изложил суть проблемы, внимательно выслушал ответ.
— Спасибо. Да, уточните, пожалуйста. Буду ждать.
Яков Семенович развел руками.
— Похоже, что вас действительно элементарно кинули. Во всяком случае, владелец банка ничего не слышал о «договоре спора» и абонированной ячейке с тремя миллионами. Утром уточнит и перезвонит, но думаю, тебе надо настраиваться на худшее. Впрочем, я помогу тебе в поисках твоих денег! Кто должен был вам заплатить?
Волк наклонился к его уху и шепотом произнес:
— «Консорциум»…
Лицо у Шнитмана изменилось. Точнее, изменилось его выражение. Властность и уверенность сползли с него, как фальшивая позолота с гипса. Сейчас он стал похож на того беззащитного Шнитмана, которого прессовали в лагере эстонские националисты.