По следу тигра
Шрифт:
— Нормально, — Максим просмотрел распечатки.
Всего выстрелов по пять, пораженные зоны в основном от седьмой до десятой. И количество баллов почти максимальное.
— Это я в тир ходила, — пояснила Вика, — после кошки. Просто так, чтобы научиться. На всякий случай.
— Неплохо. А из чего стреляла?
— Это биатлонная винтовка, это итальянский спортивный пистолет, название забыла. А это «Викинг», с ним сложно, там такая отдача, что чуть из рук не выпал. — Вика забрала из рук Максима листы и перебирала их. При стрельбе из «Викинга» действительно попадание зафиксировано всего одно из пяти. Зато в яблочко, вернее, в десятку, в ту, что в самом центре головы мишени. Максим еще раз глянул на девушку, потом сгреб ее в охапку, прижал к себе и произнес тихо:
— Тебя никто не тронет, поняла?
— Поняла. А у тебя плечо болит, я заметила. Это… сегодня? Вернее, вчера?
Максим легонько щелкнул ее по носу, и Вика зажмурилась.
— Много вопросов задаешь. Все, я позвоню.
Девушка что-то сказала на прощание, но Максим уже не слышал. Он сбежал по ступенькам, толкнул дверь подъезда и вышел на мороз. Вдохнул глубоко холодный воздух. Надо же, а помойкой здесь совсем не пахнет. Зато воды горячей и отопления нет. Получается, одно из двух — либо воздух свежий, либо комфорт и тепло в домах. Все и сразу бывает только в волшебных сказках.
В местном эфире после происшествия на заводе шум поднялся феерический. Словно и новостей других не было, все каналы дружно кричали об одном, пересказывали на все лады леденящие кровь подробности.
И три накрытых черным полиэтиленом трупа в развалинах показали, и разгром в приемной со следами крови на радиаторе отопления. Свидетели откуда-то взялись, расписывали взахлеб все, что якобы видели. И несли чушь в полном соответствии с выражением «врет как очевидец». Налетчик, по словам одного, был в зеленой куртке и джинсах, по словам другого — в синем пуховике и камуфляжных штанах. Третий, вернее, третья — важная тетенька с начесом на голове и мелкими кривыми зубками — видела вообще двоих. Один ждал на улице, второй расправился с несчастным Букиным в его кабинете. О судьбе припадочного генерального директора история почему-то умалчивала, показали только «скорую», выезжавшую через проходную завода, и все. Начальник местного ГУВД дал на фоне пустого букинского кабинета торжественное обещание найти и покарать убийцу. Или убийц, пока он точно не знает. Но когда узнает, то соберет по этому поводу пресс-конференцию и обо всем расскажет уважаемым господам журналистам. А те, в свою очередь, — взволнованным гражданам. Дальше пошли другие сюжеты: стандартная чушь о коммунальных проблемах, об успехах трудовых коллективов и прочее. Закончились выпуски традиционно — сообщениями о пропавших собаках, кошках и людях. К двум или трем потеряшкам, лица которых Максим уже успел запомнить, прибавился еще один — предпенсионного возраста мужичок с коротким ежиком волос на голове и косящими к правой скуле мутными глазками. На первый взгляд — вылитый бомж, но бомжей не ищут, их родственники не тратятся на объявления по ТВ. Значит, этот человек кому-то дорог, и близкие люди еще надеются увидеть его живым. Впрочем, искать порой людей особой категории бесполезно. Как можно найти человека, который шел в булочную, встретил старого знакомого, согласился выпить пива, отключил сотовый, выпил лишнего, поехал с ним на электричке в деревню к родственникам собутыльника, а там добавил самогона, остался ночевать, поругался с хозяином, получил ножом под ребро и в результате лежит закопанный в заброшенной силосной яме? И о нем никто, кроме убийцы, уже не помнит, поскольку все тогда были пьяные. Не помнит и тот старый знакомый, который давно живет в другом конце страны. Вот и получается, что реально необъяснимых потеряшек единицы — а таких «нелогичных» много. Но это ладно, это черт с ним. Плохо, что в новостях о Стрелкове тоже традиционно, как о покойнике, не сказано ничего. А это уже начинает напрягать.
Максим дважды просмотрел выпуски обоих местных каналов, и, как на работу, пошел в торговый центр, в успевший стать почти родным ресторанчик. Подпольные СМИ порадовали обилием почти достоверных подробностей, но о причинах произошедшего на заводе не догадался никто. Зато все были на стороне налетчика и всячески выражали свое восхищение его подвигами. По мнению большинства, некто, покусившийся на целостность букинской туши, косвенно нанес урон Стрелкову. И немалый урон: заводик по производству керамогранита был одним из основных доноров «фонда города», и теперь одной дойной коровой стало меньше. Комментарии к новостям не удивили — с первых дней пребывания в городе Максим понял, что Стрелкова люди ненавидят. Последний случай лишь подтвердил правильность сделанного ранее вывода. Ничего удивительного — мэр, если нужно, умеет притворяться добродушным, но старается не утруждать себя показухой. По всему видно, что команды у него нет, для него люди — расходный материал, он не брезгует сотрудничать с самыми отъявленными негодяями. И без сожалений предает их, как только они перестают быть полезными. Так что нечего удивляться, что люди при первой же возможности мэра не тухлыми яйцами — гранатами закидают.
«Рад, что вам понравилось», — Максим допил кофе. Может, смерть основной золотоносной курицы заставит Стрелкова вернуться в город? Может быть, может быть… Время покажет. Максим позвонил Вике. Встретиться договорились через час, после того, как она закончит занятия с последним на сегодня учеником. Возле ее квартиры Максим оказался минут через сорок, и уже собрался позвонить в дверь, но отдернул руку, отступил назад. И пошел вверх по ступеням на второй этаж, потом на третий. Здесь уже почти невозможно было дышать от запаха газа: где-то утечка, в одной из квартир. И никто не шевелится, словно ждут взрыва, а ведь сейчас достаточно искры. Концентрация газа такая, что рвануть может в любую секунду, и рвануть неслабо. Максим позвонил в ближайшую квартиру, открыла пенсионерка в длинном халате и растоптанных войлочных тапках.
— Бабушка, у вас газом пахнет! Звони быстрее куда надо, а то взлетите вместе с домом! — вместо приветствия крикнул Максим. И подивился скорости, с какой бабка бросилась выполнять его поручение. Совсем они тут одичали, что ли? Или так привыкли к вони с мусорного полигона, что остальные запахи уже не воспринимают?
Через четверть часа к дому съехались все, кому положено — представители управляющей компании, эмчеэсники, пришел участковый. Жильцы тоже в стороне не остались, и скоро подъезд стал напоминать птичий базар. С первого этажа прибежала Вика, уставилась на Максима, поздоровалась с кем-то рассеянно.
— Иди, я сейчас, — Максим бесцеремонно подтолкнул девушку к лестнице.
— А что случилось? — Вика поправила очки на носу и закрутила головой во все стороны, но объяснять ей что-либо Максим не собирался. Подтолкнул еще раз пониже спины, убедился, что Вика ушла вниз, и вернулся к квартире бабки. Там уже собрался консилиум — еще три активных пенсионерки и дед с палкой. Чтобы принять участие в массовом мероприятии, дед пешком сполз с шестого этажа, и теперь готовился к подвигу восхождения обратно.
— Здесь! — рявкнули возле одной из дверей. Толпа шустро метнулась в ту сторону. Максим пропустил всех вперед, сам смотрел поверх их голов. У двери топтался участковый — бледный юноша лет двадцати трех, с тоской во взгляде и сбившейся на затылок форменной фуражке.
— Ненавижу, — протянул он, не глядя на Максима, — сейчас опять квартиру вскрывать придется. Третий раз на этой неделе. Заколебали.
— Да, не повезло, — сочувственно отозвался Максим. И, слово за слово, постепенно вытянул из участкового массу подробностей его невеселой жизни.
— Недавно похожий случай был. Газовщики проверяли стояк, в одной из квартир хозяина нету, проверить соответственно не могут. Включают — утечка. Дня через четыре собирают комиссию из десяти человек из всяких служб, ну, и я как участковый, естественно. «Вскрываем?» — хоровое «Да». «А кто как ответственное лицо подпишется?» — тишина. Вот и стоим, десять дураков, в подъезде, ответственность брать на себя никто не хочет и вся эта байда длится два часа. Звонит, наконец, мой начальник, и дает отмашку на вскрытие, вскрываем, а там почти месячной давности жмур. Вот радости-то было…
В этот раз тоже все обошлось — в квартире никого не оказалось. Максим успел рассмотреть через приоткрытую входную дверь часть грязной темной прихожей, ободранные обои на стенах и собрался уходить.
— Неделю, говорю, неделю его нет! — кричала в ухо деду-альпинисту бабка в халате. — Я его неделю не видела!
Дед закивал сивой головой и пополз к лифту. Максим проводил старика взглядом, убедился, что тот благополучно добрался до кабины и отбыл наверх. Потом невзначай поинтересовался у бабки: