По следу

Зверев Максим Дмитриевич

– Ты верблюда поэнергичней погоняй поводом, не жалей, а то он не захочет уходить из каравана, – посоветовал Виктор и побежал к своему верблюду.

– Зачем ты едешь? – с укоризной спросила Наташа. – Ведь ты же действительно будешь им только мешать.

Ксения пожала плечами.

– Их нельзя отпускать одних. Один старый, другой малый – и оба совершенно серьёзно жаждут подвига. Если их вовремя не остановить, то они будут изучать следы всех верблюдов во всей этой пустыне. Мы опоздаем ещё на неделю в институт, получим по выговору от декана, а Пётр Алексеевич

снова будет рассказывать, как он относился к своим обязанностям, когда был студентом.

– Ксения! Погоняй! Поезжай за мергеном! –закричал Виктор.

Он возвышался на своём верблюде и ждал, а мерген уже направился вдоль следов, пришедших из таинственного, бесконечно огромного пространства пустыни. Старик обернулся и закричал что-то по-казахски, ему ответил Касым и тронул своего верблюда. Караван возобновил своё размеренное движение. И так же размеренно пошли в сторону от караванной дороги три верблюда, унося на своих мохнатых древних горбах беспокойного старика, красивую, полную скептицизма девушку и верящего в подвиги юношу.

Однообразен след одинокого верблюда в пустыне. Тянется и тянется он цепочкой округлых ямок, и кажется, что вечно можно идти по нему, а он всё так же будет извиваться среди барханов и не будет ему конца и края. Но, видно, старик во главе маленького каравана думал иначе. Он не спускал внимательного взгляда с идущих навстречу следов и всё понукал и понукал своего верблюда, как будто и в самом деле был убеждён, что где-то там, за горизонтом, лежит по этому следу обессилевший, умирающий от холода, голода и жажды человек…

Впереди засверкала ровная белесоватая поверхность. Это такыр. Он твёрд и гладок, как асфальт.

Следы сразу исчезли на нём. Мерген заволновался, слез с верблюда, торопливо зашагал вправо, потом влево, наклоняясь, стараясь разглядеть хотя бы малейшие признаки следов.

– Нету, пропал, – вздохнул старик и сокрушённо развёл руками. – Как на такыр пошёл, так след всегда пропал.

– Ну вот, – удовлетворённо заключила Ксения. – Едем обратно.

– Какой обратно! Что ты, обратно! – возмутился мерген и поспешно начал взбираться на верблюда. – Дальше поедем.

– А куда же дальше? Следов-то ведь нет? – спросил Виктор.

– Как куда?! – удивился мерген. – Прямо поедем, откуда след шёл. Не всегда такыр будет. У такыра обязательно край есть! – и старик обрисовал руками как бы круг, стараясь пояснить, что такыр занимает ограниченную поверхность.

– Там, на краю, будем след искать. Где-нибудь верблюд пришёл на такыр. Наверно, не с неба на такыр упал! – мерген решительно ударил своего верблюда камчой, заставляя подняться.

– Витя! – взмолилась Ксения. – Но ведь должен же быть предел фантазиям?! Что же мы теперь будем колесить по всей пустыне и искать какие-то следы сбежавшего, полоумного верблюда?

– Я не знаю, – ответил Виктор серьёзно. – Я же плохо разбираюсь в следах. Может, и правда всё это зря… и очень хорошо, если зря! – Виктор ударил своего верблюда и погнал его вслед за мергеном.

Верблюд Ксении пошёл за ними, не дожидаясь понукания хозяйки.

Такыр –«асфальт пустыни», точно искусственно смазанная глинистым раствором огромная площадь. Эта поверхность затвердела и покрылась множеством мелких трещин, образуя рисунок из одинаковых фигур правильной формы. На такыре не было видно ни одного растения и вообще никаких признаков жизни. Такыр, да еще поздней осенью, – это пустыня в буквальном смысле этого слова. Ежегодно весной на месте такыра подолгу стоит вода и почти не впитывается. Но горячее солнце юга постепенно испаряет её, и высохшее дно твердеет настолько, что ни одно растение не может пробить его своими ростками.

Целый час верблюды брели по такыру совершенно беззвучно, как тени, не оставляя после себя ни одного следа, ни одной царапины.

Наконец показался край этой «асфальтовой» площади. Берега состояли из солончаковой мягкой почвы. Следы на ней были бы более заметны, чем на песке. Но следов одинокого верблюда здесь не было, как и вообще никаких следов. Однако старого охотника это не смутило.

– Немножко не сопсем угадал! – заявил он и успокоил: – Немножко лево, немножко право – след обязательно будет. Я нарочно право брал. Чичас, пожалуйста, лево поедем! Краем такыра ехать будем. Самый раз след найдём! – и мерген, весело взмахнув камчой, погнал своего верблюда по краю такыра.

Ксения промолчала, но мрачное выражение её лица ясно говорило, что молчит она до поры до времени.

Слова мергена вскоре оправдались.

– Вот видишь? – окликнул он девушку, указывая на отпечатки ног одинокого верблюда на солончаке. – Разве мерген может след потерять?

Теперь маленький караван снова поехал навстречу таинственному следу, появившемуся откуда-то из глубины пустыни.

Полуденное солнце, несмотря на ноябрь, грело довольно сильно. Ксению разморило и стало клонить ко сну. Громкий возглас мергена заставил её поднять голову.

– О!.. Смотри. На Кан-жол пришли!

Впереди, в солончаковой почве, виднелась странного вида широкая полоса глубоко выбитых параллельных канавок, словно кто-то проволок по пустыне огромную борону с толстыми зубцами.

– Это старый дорога. Здесь караван раньше ходил, баран, скот гонял. Видишь, какой широкий дорога делал. Теперь нет, – продолжал мерген и вдруг замолчал. На густом слое песка, покрывавшем древний путь, чётко виднелись какие-то многочисленные следы. Они шли по дороге, и здесь с ними соединялись следы одинокого верблюда, по которым приехали сюда наши путники.

– Ну вот, – с чувством полного удовлетворения произнесла Ксения. – Я хоть и не следопыт, но мне совершенно ясно, что по этой дороге шёл караван, состоявший в основном из верблюдов и ротозеев, и именно эти последние одного верблюда упустили! Интересно, что дадут научные исследования специалистов? – и Ксения, насмешливо улыбнувшись, замолчала,

Некоторое время все ехали молча вдоль тропы, и мерген внимательно вглядывался в следы. Наконец Виктор не выдержал и спросил:

– Ну, что это? Что за следы?!