По сложной прямой
Шрифт:
— Дайте угадаю? — кисло отозвался я, — Закошмарил дядюшку и у того обезьянка в голове сломалась?
— Как-то так, да, — моей начальнице определенно не понравилось, как я выразился. Было, в принципе, чхать. На видеоролике был совсем не тот, пылавший ко мне пусть своей, но всё-таки ненавистью, человек. Было психически неполноценное животное с кашей в голове, дерганное и жалкое. Пусть донельзя полезное, но… это был именно материал, с которым сейчас работали советские следователи.
Иронично, но разочаровывает. Кажется, именно материалом он меня называл?
— В общем и целом, я решила, что ты должен знать о том, что начинается. Во всяком случае вы, товарищ Изотов…, — добавила каплю яда в свой голос блондинка, — единственный известный нам источник пристального интереса этой новой, а может быть, и старой «Стигмы».
— Старой, — тут же поправил я, — Он рассказывал мне, как они с братом шли под бомбежками где-то в джунглях. Скрывались от преследователей. Гориллу дохлую ели… Скорее всего, они были тогда прямо там, в Либерии. Насколько я понимаю.
— Вот как. С отцом, да? — тут же посуровела лицом Окалина, — Жди, мне надо сообщить это. Срочно.
Она поспешно вышла, а я остался валяться. Не просто так, конечно, а напрягаясь из всех сил, чтобы дотянуться и спереть неосмотрительно оставленную начальницей пачку сигарет, но… это мелочи. Мне нужно было подумать. Окалина женщина хорошая и понимающая, но пришла сюда, ко мне, имея лишь товарища Молоко и ноутбук. То есть — без сигарет. В смысле без полных запаянных пачек раковых солдатиков, столь необходимых одному лежащему больному. Придется воровать.
Под никотином всегда лучше думается. «Стигма»? Секретная организация, когда-то потрошившая адаптантов как курят? Пф, насрать. Не в том плане, что не баюс. Баюс-баюс. Только у меня тут намного большая организация, нихрена не секретная, но куда ближе к телу. Называется Советский Союз Социалистических Республик. Тоже, как бы сказать, опасность немалая…
Что остается? Да ничего, просто плыть по течению и отбрыкиваться от острых камней.
Главное — я в очередной раз выжил, заодно закрыв одну большую язву, снедавшую меня горькой злостью всю молодость этой новой жизни. Козёл оказался не просто козлом, а специально засланным, обученным и вредным, но сути это не меняет. Страница жизни перевернута, можно идти дальше. Знать бы еще куда…
Мой внутренний конфликт в том, что как бы я не ностальгировал в свое время по Советскому Союзу, в котором прошло то, первое детство, вырос, возмужал и прожил жизнь я по совершенно другим правилам. Я привык думать по ним, принял их ценности, выстроил жизнь. В ней, в первой жизни, я мог смотреть вперед и вверх, видя социальные лифты, мог планировать своё будущее. Всё опиралось на деньги. Можно было купить дом, машину, плазменный экран во всю стену, дачу, улететь на Багамы, сменить страну обитания… и так далее, тому подобное. Там я мог расти, опираясь на свои силы, связи и способности. Были ли они? Вот это совершенно другой вопрос.
Здесь у меня всё это есть. Молодое выносливое тело, разум, способный жадно заглатывать знания, сверхспособности, о которых и мечтать не мог в той жизни. Черт побери, я умею летать, понимаете, почтенная публика? Думаю, что не понимаете. Я умею летать. Вот просто восстаю сейчас как Ильич в судный день со своего скорбного ложа, локтем в стекло — тык! Решетки богатырски руками в разные стороны — вжик! И палетел— палетел! Со страшной силой!
А еще у меня есть деньги. Дома, в спальне лежит нехилая котлета с зарплат, а рядом с ней еще две такие за проданную «сяпу». Я могу позволить себе со всей этой кучи даже автомобиль купить. Но вместо этого? Дойду до своего НИИСУКРС-а и отдам всё, полученное за суперспирт Темееву. Просто отдам ради того, чтобы увидеть облегчение в глазах этого, в общем-то, нафиг мне не нужного человека. Нет, я не дебил, просто… мне их не на что тратить. Нечего хотеть. Я ведь, дорогая публика, по сути… голым могу жить. Даже не так — полноценно живу лишь полностью голый.
…так зачем усугублять? Не тот мир, не та жизнь, не те правила.
— КактыменядосталИзотов!!! — с боевым кличем в палату ворвалась никто иная, как Ахмабезова Наталья Константиновна, тут же бросившаяся ко мне, как на амбразуру.
— Сил моих больше нет! — чуть разборчивее зазвучала она, шарахнув своими ручками по моей груди.
Я с испугу аж крякнул, а потом расслабился до такой степени, что чуть не зажурчал ниже пояса — привалило кайфа, да так, что вошедшая вслед за целительницей Нелла Аркадьевна показалась просто ангелом небесным повышенной летучести и благости.
— Тусь, а ты не того? — слегка опасливо спросила валькирия женщину, бывшую чуть ли не в два раза её ниже, — Смотри, он поплыл как суслик…
— Нель, не *би мне мозги! — тут же рыкнула одна из самых главных ценностей страны, — Просила срочно? Я делаю срочно! Блин! Я только товарища Сталина дольше обхаживала, чем этого поросенка! Трое суток на паразита просрала и теперь еще вот это!
— Надо, Тусь, надо! — внезапно жестко скрежетнула майор, — У нас тут дело нарисовалось. Срочное.
Въехать в эти слова мне было суждено только тогда, когда целительница, прекратив мацать мои ребристые сиськи, обозвала всех присутствующих по-разному, но Окалину, всё-таки, любя, а потом вновь усвистела в неведомые дали, оставив меня вяло гадать о том, почему этому реактивному шприцу, раз она даже товарища Сталина, не выдали личного телепортера?
— Что случилось? — прохрипел я, шевелясь в кровати куда активнее, чем раньше. Полученный заряд добра бодрил и подталкивал.
— Век и Лаханов, — рыкнула Нелла Аркадьевна, нырнув в коридор и выныривая назад в комнату уже с сумкой, содержащей, как оказалось по прилету мне в рожу, набор моих шмоток (спасибо, что без КАПНИМ-а!), — Их нашли, Симулянт.
Обе кремлевские (или московские?) шишки конечно же, дождались, пока с них сойдет паралич. А затем испарились в неизвестном направлении неизвестным способом. В обычной ситуации при прочих равных Окалина бы положила на них свой большой майорский погон и занялась более неотложными делами, позволив ловить москвичам своих блох, да только вот не тут-то было. Изотов-старший проговорился — Век и Лаханов только думали, что работают с американцами. На самом деле они много лет тесно, но очень аккуратно сотрудничали именно со «Стигмой».