По сложной прямой
Шрифт:
Ребра в форме тумана тут же перестали болеть, зато взвыло всё моё многокубовое тело, получающее тысячи ударов от падающих с неба тяжелых капель. Матерясь на чем свет стоит, я просквозил под прикрытием к самому торцу пожарки, а затем, скрутив себя в тугого червя, одним махом забурился на крышу, каждую секунду испытывая крайне неприятные ощущения. Прячущийся там мокрый как мышь человек с рацией, удерживаемой у рта, не отреагировал на моё появление, приняв за дым из гранаты, от чего и раззявил пасть, когда белесый туман вокруг него внезапно пропал, а сам он получил короля всех пинков, отправивший его в полёт прямо к объятиям собравшихся милиционеров. Правда, скорее труп с копчиком, застрявшим в горле, но это уже издержки производства.
Прождав буквально пару секунд,
На этот раз я миндальничать и тормозить не собирался, идя на большой, но просчитанный риск. Мои выводы были предельно просты: Изотов-старший меня может «заморозить» в любой форме, стоит ему только определиться с объектом атаки. Пожарка слишком мала не только для нас двоих, но и для трехсоткубового меня одного. Единственный адекватный маневр — стремительный врыв под покровом дыма и слизь, слизь, слизь. Жутко вязкая, неимоверно липкая, отвратительно скользкая!
Момент моей «смазывающей пол атаки» совпал с решением засевшей в казармах шестерки неосапов открыть ураганный огонь «из всех стволов» по нашей доблестной милиции. Точнее, пятерки. Угрюмый кашляющий Никита свет, пидора его, Павлович, сидящий на койке с забинтованной рукой, орал на кого-то по спутниковому телефону. В комнате было… дымно.
Я очень сильно хотел собраться возле дяди, а затем выдать ему родственного леща таким образом, чтобы его больная голова распылилась на атомы по всему доступному помещению. Очень хотел. Но, не являясь дураком, понимал, что «команда экстракции», на выручку к которой он пришёл, не может не являться очень опасными людьми, прекрасно среагирующими на внезапное появление голого парня. Поэтому всё, на что я решился, было заливание пола густым слоем слизи, на который я и столкнул родственника, вдарив по нему дымной «мордой» своего Глиста. А затем я просто втянул атакующую часть назад из комнаты и под полный ненависти вопль Изотова-старшего «Витяяяяяяя!!» ломанулся в гараж, где сидело куда больше злого народа.
Ну никак не мог я вывести его из строя в сложившихся обстоятельствах! Пожарная часть — это не сцена театра, тут не так много места. Тут, блин, просто хранится с пару десятков мужиков, отдыхающих между пожарами! Тесно, скученно! Оперативно собрать большую часть себя в одной точке невозможно!
С проходом до гаража и его атакой получилось не так гладко. В середине пути меня резануло несколько лезвий, созданных из воды, плюс попутно оскорбило матом и небольшим горячим импульсом энергии в «хвост», а встреча со второй половиной преступников прошла еще более ярко — несмотря на то, что напакостить я сумел, кусок меня кубов на пятнадцать гады просто-напросто сожгли, атаковав лучами, электричеством и крио-полем, превратившим целую область моей псевдоматерии в замороженный иней.
Было… больно.
Очень больно.
Я знал из прошлого опыта, что если потеряю большой кусок туманного себя, то не смогу сразу перевоплотиться в человека, поэтому, вместо того, чтобы сидеть и трястись между молотом, наковальней и злым стакомовским гидрокинетиком в тумане, я бодро рванул назад на крышу… и остановился в своем порыве, видя, как с той самой лестницы наверх осторожно крадётся своей массой в полтора центнера никто иной как Колдун. Ужаться перед мужиком по стенам, освобождая ему проход, у меня получилось как-то инстинктивно — очень не хотелось еще раз работать мальчиком для битья, чтобы дядя Леша мог придавить подушку без литра спирта с «сяпой»!
— Витя? — моментально понял происходящее Алексей, стаскивая набок противогаз, — Вали отсюда! Сейчас тут будет жарко!!
Я лихорадочно отрастил конец потолще, а затем
Ну и куда мне?!
Алексей среагировал моментально, увидев лежащих на полу и матерящихся людей. Поняв, в чем дело, он рванул вперед в длинном прыжке на сидящего на кровати дядю, одновременно выпуская импульс какой-то тусклой энергии по одному из лежащих. В итоге получилось середина на половину — лежащего отбросило сломанной куклой, сучащей конечностями в судорогах, к самой стене, а вот Изотов, мигнув всем телом, исчез!
Дальше уже ворвался я, с жуткой натугой обходя «своих» и усиленно пихая «чужих» так, чтобы они, крутясь волчками на слизи, не могли в дыму сосредоточиться на «когтях». По сути, только это и спасло парней, так как сдаваться эти ухари враждебные отнюдь не планировали. Колдунство Колдуна делало их… неработоспособными как минимум.
— Вить, Ржа в гараже! — вновь подал голос Алексей, валяясь у стены. Я очень хотел материться, но оба крутящихся на полу казармы солдата демонстрировали вопиющий проигрыш гравитации, от чего пришлось вторично лезть под удары нервного гидрокинетика. Благо их не последовало — дым слегка развеялся, а по рации милиционеру, видимо, сообщили, что толстая белая колбаса это вроде как свои.
Окалина действительно нашлась в гараже. Она стояла в выбитой чем-то чрезвычайно мощным, наверное, ей самой, ямке в бетоне и, удерживая за разгрузку тело неосапа, методично долбила им в бок погнутой пожарной машине, с каждым ударов отъезжающей чуть в сторону. Неподалеку от майора лежал на пузе еще один «коготь», стреляющий искрящимися лучами из пальцев. Несколько враждебных гадов, почему-то лежащих на слизи кучно в уголке, прятались от этих лучей за энергетическим щитом, ничего особо не делая, но напряженно боясь лицами. Я банально сунул им свой «конец» за щит, облив остатками слизи так, что они просто не смогли больше оставаться одной кучей. Окалина, увидев происходящее, выбросила поломанного человека, а затем, прогнувшись вперед, коротким резким ударом пробила дыру в пожарной машине. Сунув внутрь несчастной гнутой красной железки руку, майор подтащила грузовик к себе назад, рванула пару раз, добираясь до переднего колеса, а затем, оторвав его, метким мощным ударом вышибла из игры крутящегося на полу щитовика, отчаянно пытающегося излучать несколько щитов сразу.
Дальше всё доделали лучи лежащего на пузе солдата.
— Виктор…, — разогнулась Нелла Аркадьевна, сверля меня хмурым взглядом.
Я покивал свободным концом, активно втаскивая остальное скрученное «тело» в такой уютный и защищенный гараж. Заодно, отрастив еще один плотно свернутый щупалец, начал им пихать так и лежащего на животе бойца в сторону ящиков, опираясь на которые, наверное, можно было даже встать.
— Досталось? — почти сочувственно спросила валькирия, с места запрыгивая на пожарную машину, — Не можешь превратиться.
Вновь киваю. Худо мне, товарищ начальник. Больно, уныло и устало. Мне в люлю надо. Избитый я, частично испаренный, частично замороженный. Хотя… Окалина выглядела тоже потрепанной, но в меру бодрой и злой.
— Слышишь, Изотов-старший поблизости, — внезапно произнесла блондинка, щуря глаза, — Он из-за дождевой интерференции мог уйти только туда, где её нет. А здесь в округе, я уверена, из доступных ему и знакомых мест лишь катакомбы. Бункер. Он ранен, Витя, мне уже доложили. Он устал. Он в темноте. Он ждёт, пока закончится дождь… понимаешь?